Приказы не обсуждаются - Игорь Берег

Борис, будто бы гуляя, дошел до нужного дома, быстро оглянулся и поднялся по ступенькам к двери. Дверь была старая, как и весь дом, с маленькими зарешеченными окошечками. Красивая дверь, честное слово.

Но замок она имела, наверное, тоже старинный. То есть очень простой. Борис открыл его за считанные секунды. Евгению вспомнилось, как Пауль между делом, в качестве анекдота, рассказывал, что, когда здесь стояли советские войска, у каждого офицера имелась простейшая отмычка: кусок толстой стальной проволоки, загнутый под прямым углом и расплющенный на конце. Такой фиговиной открывали почти все двери, потому что замки в них были старинные, и если терялся ключ, то дубликат никак нельзя было заказать мастеру. Вот и приходила на выручку «солдатская» смекалка.

Борис приоткрыл дверь, заглянул вовнутрь. Потом призывно махнул рукой. Симонов быстро оглядел улицу, скомандовал:

— Пошли!

И они, словно подражая коллеге, лениво направились к дому.

А улица была пустынной. Просто на удивление. Немцы, отработав положенное время, или расходились по гастштетам и ресторанчикам, чтобы пропустить кружечку-другую пива, или запирались дома и пили то же самое пиво в кругу семьи перед телевизором. Ну и хорошо, что здесь не любят шататься по улицам вечерами.

В парадном было темно. Борис протянул было руку, чтобы нажать кнопку автомата-выключателя, но Симонов дернул его за рукав: «Отставить!» Вверх уходила плавно завивающаяся в спираль широкая лестница. Подсвечивая фонариками, чтобы не оступиться, они цепочкой двинулись по ней. Тишина стояла почти мертвая, даже из-за дверей на первом и втором этаже не доносилось ни звука. Люди там, несомненно, были, — Евгений видел с улицы светившиеся окна. Но жильцы дома не включали громко музыку, не ругались между собой и не били посуду. Они просто тихо и мирно отдыхали после рабочего дня. Завтра им рано вставать, поэтому за ужином или перед телевизорами они не засиживались. А как у жильцов третьего этажа? Тоже, закончив на сегодня дела, перекусили чем Бог послал, выпили «ночной колпачок» и приготовились отойти ко сну? Вполне может быть. Сегодняшнее убийство Штефана для них было не приключением, а рутинной работой, за которую хорошо платят.

Площадка третьего этажа. За дверью тоже тихо. Дальше хода нет. А как же жильцы дома на чердак забираются? Или они совсем им не пользуются? Евгений повел фонариком. Ага, все-таки что-то есть. Узкая дверка в стене, почти невидимая на фоне деревянной (дубовой?) панели. Естественно, закрыта. Орднунг мусс зайн. Порядок должен быть. Во всем. Даже если никакие бомжи не собираются использовать чердак в качестве места для ночлега.

Симонов положил ему ладонь на плечо, и Миронов кивнул, хотя и не был уверен, что в темноте, царившей на площадке, жест его будет увиден. Он присел перед дверью, осветил замочную скважину

Ну, не совсем скважину. Здесь и впрямь замок был похитрее, чем тот, что внизу. Простенькой отмычкой с ним не справиться.

Но у него как раз имеется с собой отмычка сложная. Небольшой такой механизм. Ключ-универсал. И выглядит почти как брелок для ключей. Если не присматриваться внимательно, нипочем не отличишь от обычного брелка, пусть и замысловатого. Но кто будет внимательно присматриваться к такой ерунде?

И что мы тут имеем? Это только в американских фильмах отважный герой или хитрый грабитель, действуя всего лишь двумя шпильками для волос, играючи расправляется с любым запирающим устройством. Ну, может, у них в Америке действительно такие примитивные замки. Но здесь, в старушке Европе, конструкторы хитроумнее заокеанских коллег.

Правда, в данном конкретном случае полет конструкторской мысли был не очень высоким. Евгений выдвинул из универсала несколько щупов, прикинул, каким действовать будет удобнее, и взялся за дело.

«Взялся» — это сильно сказано. На открывание замка он потратил от силы минуту. Все-таки осталось кое-что в памяти, и руки помнят, что и в какой последовательности надо делать.

Замок он постарался открыть без щелчка. Дверь тоже не скрипнула, приоткрываясь. Да, а вот это сюрприз! Такое впечатление, что здесь не немцы живут, а русские. Еще и дверная цепочка имеется, что для немецких дверей совсем не свойственно.

Сзади чуть слышно вздохнул Симонов. Тоже цепку увидел, заволновался. Евгений успокаивающе поднял вверх палец. Не надо волноваться, Алексей Васильевич! Сейчас все будет в ажуре!

Он убрал отмычку в карман и достал небольшие плоские клещи. У этого инструмента было еще с десяток функций, но сейчас он должен был сработать именно как клещи.

Ну, естественно, сработал, хотя сталь цепочки была очень прочной. Да куда ей против прогрессивной русской технической мысли!

Половинки цепи чуть слышно звякнули, распадаясь. В царившей вокруг тишине звук этот раздался, словно удар колокола. Черт! Ну не озаботился он, дуралей беспечный, придержать их!

Трое на лестничной площадке замерли, прислушиваясь к тому, что происходило в квартире. А там ничего не происходило. Только теперь, когда дверь была приоткрыта, стал слышен едва доносившийся из глубины мужской, хорошо поставленный голос. Очевидно, работал телевизор, передавали новости. Диктор, читавший какое-то сообщение, и помешал услышать жильцам металлическое бренчание. Тем хуже для них!

Евгений отступил от двери, спрятал кусачки, вытащил пистолет и снял его с предохранителя. Патрон был загнан в ствол еще на улице. Он посмотрел на Симонова. Тот кивнул, одновременно с Борисом тоже обнажая оружие. Поднял вверх три пальца, согнул один, второй. На счет «три» Евгений открыл дверь и скользнул внутрь квартиры. Для грохота и крика «Всем на пол!» время еще не пришло.

Бесшумно ступая, не торопясь, но и не задерживаясь ни на секунду, Миронов проскользнул к дальней двери, выходившей в темный коридор. По пути отметил, что света в ванной и кухне нет. Значит, все в комнатах. И такое впечатление, что каждый в своей. Свет, как он помнил, горел во всех окнах. Разошлись, чтобы спать? Сейчас посмотрим. Он занял позицию у косяка последней двери. Никакого замка, открывается наружу. Симонов и Борис приготовились ворваться в две другие двери.

И тут в тишине послышались шаги. Кто-то собрался выйти в коридор как раз из той комнаты, у которой притаился Евгений. Он торопливо махнул лучиком фонаря товарищам: «Внимание!», а сам встал так, чтобы открывшаяся дверь прикрыла его.

Это оказалась старушка. Впрочем, сейчас она была не такой сгорбленной, и потому выше ростом, чем он ее запомнил. Хотя в темноте коридора…

Как бы бабушка ни изменилась, а брать ее было надо. Евгений выступил из-за прикрывавшей его двери и аккуратно, ребром ладони тюкнул старушку по шее, там, где она смыкалась с плечом. Ударил, смиряя себя, чтобы ненароком не зашибить старую женщину до смерти. И тут же понял, что свалял дурака. Бабка оказалась жилистой и упругой. От удара она только присела, совсем не собираясь падать без чувств, вскинула руки и попыталась поймать запястье Евгения, намереваясь бросить его через себя. Допустить этого он никак не мог, поэтому мгновенно ударил еще раз, теперь той рукой, в которой был зажат пистолет. Ударил в полную силу, и отключить бойкую старушонку удалось. Не вставая с полуприседа, она обмякла и кулем свалилась на пол. Впрочем, много шума не произвела, потому что Евгений успел придержать ее.