Лиловый рассвет - Александр Быкадоров

— Это предписание к действию. Адресовано Вуревичу… Знаешь, Ян, он не блефовал…

Гарвич два раза тапнул в экран и прочёл:

— «Рогон Дабронд — агенту «Скрытому». Продолжайте вести наблюдение. Докладывайте о перемещении и намерениях объекта ДГ и ходе подготовки к атаке на Элекон-85. Выйдите с объектом ЯП на прямой контакт, установите доверительные отношения. Постарайтесь угнать челнок или истребитель и держите курс на Тац».

Гарвич оторвал глаза от экрана и посмотрел на остальных. Тревога в нём усилилась, Ян ощущал это.

— Читай второй, — попросил Ян.

Гарвич вновь посмотрел в экран, сделал пару свайпов и продолжил:

— «Самопередающийся файл. Интервал отправления — каждые сорок минут. Агент «Скрытый» — Рогону Дабронду. Я мёртв. Операция провалилась. Предписание не выполнено. Рекомендую переходить к следующим действиям: уничтожение планеты Земля, усиление гарнизона и защитных систем на планете Элекон-85»

Сюзанна заплакала с воем. Так, как плачут, когда теряют близких, родных, как плачут дочери, когда теряют мать, как плачут, когда теряют Родину.

— Чем можно уничтожить планету? — Спросил Гарвич, оторвавшись от экрана. Ян почувствовал, как Гарвич источает тревогу, медленно переходящую в страх. Что-то действительно шло не так, возможно всё висело на волоске.

Вопрос был адресован в пустоту. Кто мог это знать? Вся подобная информация, могла поступать лишь к Вуревичу, а он был мёртв. Но, ни раньше, ни сейчас, перед своей смертью он не сообщил сопротивлению о таком оружии Азура. До сих пор ни одна проверка не дала информации о наличии такой адской машины. Поэтому слухи и считались слухами.

— Он говорил что-то о многотонных атомных зарядах или резонансных сейсмических установках, — ответил Ян.

— Кварковой[1] бомбой, — ответил Мишель, — И ничем больше.

Слова Мишеля показались резкими, что все, кто был в каюте оглянулись на него.

— Можно ли излучение бомбы засечь с помощью гиперперехватчика?

— Можно, — сказал Мишель — Но уничтожить бомбу нельзя. Придётся переправить её на планету, где нет жизни. Или отправить в бесконечное путешествие с помощью серии нуль-переходов. Повезет, если распад бомбы завершиться в нуль-пространстве. Ну, в крайнем случае, не заденет основных планет.

— Где в Азуре может быть такая база с бомбой?

Все переглянулись. Это мог знать только Вуревич.

Ян почувствовал тонкие нотки подозрения, идущие от Гарвич в сторону Мишеля. А ведь действительно, откуда Мишель мог знать о кварковой бомбе, и так деловито рассуждать про неё? Но от Мишеля Ян не чувствовал никаких эмоций скрытого страха, обмана или чего-то такого, что могло быть косвенным доказательством его работы на Азур. Хотя в сложившейся ситуации можно было подозревать кого угодно.

Гарвич встал, переполняемый гневом, и ударил в стену. Затем обратился к солдатам:

— Приказ. Всем свободным кораблям. Выйти на дальнюю околоземную орбиту, занять оборону. Всем гиперперехватчикам выйти на дальние подступы к Солнечной системе, при обнаружении в спектре излучения след кварковой бомбы — выхватывать немедленно, навязывать бой и запрашивать помощь по всем частотам. В случае захвата корабля, несущего кварковую бомбу, отправить в серию нуль-пространственных прыжков. Текст приказа шифровать, отправлять по всем частотам гиперсвязи. «Лоддо» и «Барготу» — продолжать движение к Элекон-восемьдесят-пять. Пусть в «эсбэ» думают, что мы не смогли раскусить Вуревича.

Ян слабо верил в возможность того, что сопротивлению удаться захватить бомбу, да и потом, почему Мишель думает, что планету можно уничтожить лишь кварковой бомбой. Можно уничтожить всех землян, например. Доставить сверхтяжелый атомный заряд — след его излучения точно затеряется в остальном излучении корабля, и он пройдёт незамеченным. К тому же он намного дешевле, да и планету разрушать не придётся. А если увеличить его, то можно и разрушить планету. Или, можно, например, просто сбросить его в до сих пор дремлющий вулкан Йеллоустона — и устроить землянам настоящий вулканический ад, а перед этим можно разбомбить все системы коммуникаций начисто — и ввергнуть несчастных в пучину постапокалиптического мира, о котором они так мечтали в своих книгах, играх и фильмах.

Неизвестно, как далеко от Земли база Азура, где хранится эта злосчастная бомба. Корабли могут не успеть — да, скорее всего, так и будет. Даже если крейсеры сопротивления успеют достичь околоземной орбиты, азурские силы найдут способ их уничтожить и смертельный груз будет доставлен на твердь.

Ян с ужасом осознавал, что может никогда не увидеть родной планеты. Но долг перед Родиной заставил его прервать свои мысли. Нельзя поддаваться эмоциям в столь важном деле.

Гарвич велел Сюзанне покинуть помещение, чтобы она не услышала неположенного. Следом каюту покинули все солдаты, производившие обыск.

Он достал из внутреннего кармана планшет, положил на стол.

Ян посмотрел на стол. Там, в который уже раз, Ян вновь увидел голографическую модель станции, которую им надлежало штурмовать, а рядом — продублированное изображение этого же сооружения.

— Что это? — спросил Ян.

— Это, — Гарвич указал пальцем на одну из моделей, — та самая станция на Элеконе. А это, — он тыкнул во вторую, — точно такая же, но на планете Га́лиос. С самого начала Иван уверял меня, что именно на Элеконе расположена рабочая, эксплуатируемая станция, а на Галиосе — запасная, которая не эксплуатируется. И что штурмом нужно брать Элекон, а Галиос оставить на потом. И теперь у меня есть сомнения, в том, что Вуревич был искренен с нами. Нужно ли теперь нам лететь на Элекон, не идём ли мы в западню?

И Ян вновь почувствовал нотки лжи в эмоциях Гарвича. «Да что же это такое! — думал он, — Какую игру он затевает? Чего хочет добиться? Нет, дружище, если ты и тут врёшь, и хочешь, чтобы мы под твоим напором изменили курс, то это не прокатит!» Ян применил телепатию и заставил Мишеля, Баргаса и Клайфтона сделать выбор в пользу Элекона. Ян и сам выразил мнение, что тут Вуревич не врал и действовать нужно по первоначальному плану.

— Хорошо, — подытожил Гарвич, — Так и поступим.

Ян почувствовал в Гарвчие некое облегчение и спокойную радость о чём-то, что могло раскрыться, но должно было остаться тайным. Ему было всё сложнее и сложнее догадываться, чего он хочет.

Напоследок, перед тем как всем выйти из комнаты, он отметил:

— Что-то много в последние время стало телепатов на единицу площади…

И вновь, как и все остальные разы, Ян опять уловил ложь в его эмоциях. И Ян мысленно пришёл в бешенство: сколько же можно кидаться фразами, из которых так и разит затхлостью?!

Он вышел из каюты Вуревича вне себя. Ян злился на земных политиков двадцатилетней давности, не сумевших остановить первую войну с Азуром. Он злился на Мишеля — тот был косвенно виноват