В ночи - Кэтрин Смит

Медленно он разжал руку, отпуская Дэниелса. Старик не двинулся с места и смотрел на Уинтропа с откровенной ненавистью. Вот это был настоящий Дэниелс. Подумать только, когда-то Уинтроп относился к нему с почтением, старался угодить. Его настоящий отец мог бы быть куда как лучшим наставником, чем этот сморчок.

– Не глупи, паренек. – Дэниелс говорил спокойно и с издёвкой. – Не то нарвешься.

Уинтроп ответил прямым взглядом:

– Мне наплевать.

– Тебе не все равно, что будет с твоими братьями или с милашкой вдовой. – Рот Дэниелса скривился. – Я знаю тебя, мальчик. Тебе не захочется их погибели, их крови на своих руках. Ты хорошо понимаешь это.

Уинтроп молчал. Ему нечем было крыть. Дэниелс догадался о том, как много Мойра значит для него. А все из-за того, что он не мог сдержать себя. Что с ним происходит, в самом деле? Словно кто-то подталкивает его поступать неразумно.

– Ты будешь делать то, что я тебе скажу, или тебе требуется, чтобы тебя немного убедили?

Методы убеждения, которые применял Дэниелс, предполагали физическую боль и личную зависимость человека. В данном случае это будет боль. Он рассчитывает заставить Уинтропа действовать, чтобы не навредить людям, которые ему небезразличны. Это не обязательно будут члены семьи. Это может быть друг. Или любовница.

Жертвой, возможно, станет Мойра.

Отбросив гнев и гордость, Уинтроп поднял голову.

– Я достану тебе тиару.

Если даже Дэниелс заметил, что Уинтроп не согласен делать то, что ему скажут, он оставил это без внимания.

– Узнаю моего мальчика, – ухмыльнулся он. – Я знал, что ты разумный человек. Когда?

Уинтроп пожал плечами.

– Мне нужно найти, где она ее прячет.

Старик вскинул нож, приставив его к горлу Уинтропа. Тот не двинулся, даже не вздрогнул. Дэниелс не собирался ранить его, он слишком был ему нужен. В свое время старик был умелым вором, но теперь он просто старая развалина. Ему не под силу самому проникнуть в дом Мойры, найти тиару и не попасться при этом. Уинтроп знал это, и Дэниелс – тоже.

– У тебя время до Крещения. Чем дольше ты меня заставишь ждать, тем больше я буду злиться, а ты знаешь, каким я становлюсь, когда у меня кончается терпение.

В ответ Уинтроп медленно опустил веки. Да, он знал это. Надо найти тиару как можно скорее, иначе старик начнет причинять зло людям.

– Я же сказал, что достану ее. – Опустив нож, Дэниелс отступил.

– Отлично. Мы поняли друг друга. – Нож исчез у него в рукаве. – Увидимся через несколько дней. Не разочаровывай меня, Уинни.

В мертвой тишине Уинтроп смотрел, как тот уходит. Только потом он позволил себе расслабиться. Подойдя к двери снова запер ее, подавив желание подпереть ее столом. Дэниелс не вернется, во всяком случае, не сегодня.

Он прошел в спальню, разделся и упал в постель. Лежа на боку, он смотрел на ночь за окном. Потом подтянул колени к животу и закрыл глаза. Он приказал себе забыть о Дэниелсе и его угрозах. Ему хотелось отдаться мыслям о приятном.

Он думал о Мойре, ее улыбке, вспоминал ее шутки. Как мало нужно алкоголя, чтобы сделать ее необузданной! Когда перехватило горло и защипало в глазах, он все равно продолжал размышлять о ней. Он остановился, только когда слезы потекли по лицу.

Уинтроп Райленд не плакал с детства. Нельзя позволить себе распускаться. Хотя сейчас он чувствовал себя маленьким потерявшимся ребенком.

Глава 10

Ночь накануне Крещения наступила для Уинтропа так же неотвратимо и нежелательно, как не дай Бог разразиться буре в день, на который назначен пикник. Он одевался так, словно отправлялся на похороны друга, – медленно, долго размышляя, что надеть, как будто от одежды зависело что-то. Черные брюки отлично сидели. Сорочка и галстук – белее только что выпавшего снега. Жилет цвета слоновой кости и сюртук, который делал его шире в плечах, плотно облегали туловище, но не стесняли движений. Он был одет как настоящий джентльмен, хотя не являлся таковым.

В третий раз, посмотревшись в зеркало, чтобы увидеть, как выглядит, он почувствовал себя жертвой, готовящейся к казни. При этом он будет не единственным, кто пострадает, если не получится достать Дэниелсу тиару до утра.

Почти все последние дни он провел с Мойрой. При любом удобном случае он обыскивал дом, пытаясь найти сейф, но все было безуспешно. Он осторожно задавал вопросы, но ничего не сумел выведать. Вероятно, спрашивать нужно было по-другому. А может, он подсознательно боролся с собственным вероломством, пытаясь отдалить неизбежное.

Сегодняшняя ночь – последняя, которую он собирался провести с ней. Вскоре после Нового года он решил, что не станет обманывать Мойру и встречаться с ней наедине. Как бы ему ни хотелось продлить их связь, он не мог позволить лжи становиться между ними. Одновременно он ругал себя за это решение. Ему так хотелось быть с ней, что становилось безразлично, что он вынужден ей врать. Можно было бы сохранить их отношения, тем более что Мойра никогда не узнает, что он – вор.

Откуда ей станет известно, что он тот человек, который украл бесценный подарок ее покойного мужа? До сих пор Уинтроп не смог выведать, где она держит эту проклятую вещицу, но зато теперь он знал кое-что еще. Например, что она очень редко носит тиару, потому что боится, что с ней может что-нибудь случиться. Во всяком случае, таково было его впечатление.

Если бы Уинтроп был уверен, что Дэниелс не сможет причинить неприятности Норту, Девлину или Мойре, он послал бы его к черту. Но Дэниелс точно знал, как подобраться к Уинтропу. Только угрожая благополучию людей, которых любил Уинтроп, можно было держать его под контролем. Старый ублюдок должен будет использовать это последнее средство, чтобы взять его за горло.

– Мы сделали все, что могли, мистер Райленд, – с гордостью заявил его камердинер.

Уинтропу удалось спрятать улыбку.

– И в самом деле. Отдыхайте нынешней ночью, Чарли. Вы будете не нужны.

Не задавая лишних вопросов, камердинер поклонился, пожелал доброй ночи и ушел, оставив Уинтропа наедине со своей совестью. Он надел пальто, такое же черное, как шляпа, перчатки и ботинки. Они мало отличались от тех, что он надевал к каждому вечернему приему, но сегодня ему казалось, что он выглядит как гробовщик.

Когда он вышел из дома, экипаж уже ожидал его. Свежий ночной воздух встретил его запахом снега, лошадей и города. Камни мостовой под ногами были сухими, но откуда-то из-за его головы выползала темная туча, которая обещала разразиться бурей еще до утра. Если ехать к Мойре, то до того, как пойдет снег. Ни к чему оставлять после себя следы для конторы с Боу-стрит.

Уинтроп забрался в карету и постучал в крышу, чтобы кучер трогал. Жаль, что он не любитель выпивки, как его отец или Брам. Он с превеликим удовольствием утопил бы свои заботы в вине, но не мог позволить себе быть настолько малодушным. Скорее всего, семья и Мойра тоже осудили бы его.