Бесстрашная леди - Лесли Лафой

— Женщин, — ответил он, погрузив пальцы в ее волосы, затем погладил ее плечо и посмотрел ей в глаза. — Должен признаться, что недавно меня очаровала одна невероятно упрямая зеленоглазая девушка с прекрасными каштановыми волосами.

Вот и настал этот момент, подумала Глинис. Сердце у нее едва не выскочило из груди.

— Послушайте, Каррик, не стану ходить вокруг да около, скажу прямо и откровенно то, что считаю нужным.

— Говорите, Глинис Малдун. Что вас тревожит?

— Вы! — Он удивленно вскинул бровь. Глинис поспешила добавить: — Вернее мы. Я… — Она судорожно сглотнула. — Боже, это так трудно…

Он усмехнулся, в глазах его сверкали озорные огоньки.

— Насколько я понимаю, вы имеете в виду влечение, которое мы испытываем друг к другу и с которым пытаемся бороться?

— Один из нас борется более решительно, — парировала она.

— Но почему, Глинис? Я знаю, что ваша репутация нисколько вас не волнует. Ваше прошлое тоже. Может быть, вы боитесь забеременеть?

— Это серьезная проблема.

— Согласен. Ну а если я предложу вам выйти за меня замуж?

— Нет. Я уже побывала замужем и не имею ни малейшего желания пережить все это еще раз. Тем более что вы все равно не будете рядом»со мной и с нашим ребенком.

— Наконец мы пришли к самому главному, к петле палача.

— Вы фаталист до мозга костей, — сказала Глинис, стараясь не выдать своего отчаяния. — Если ваша мать сможет переместить меня в мое время, почему бы вам не присоединиться ко мне? — Она коснулась его руки. — Поедемте со мной, Каррик, забудьте о предсказании.

Если он скажет, что должен отомстить за смерть Шина и убить Каннингема, это вряд ли ее убедит. Но главное — он считал, что было бы невероятной жестокостью позволить ей надеяться, что из создавшегося положения есть выход. И, не отводя взгляда от огня, он спокойно сказал:

— Оставляя в стороне более практические детали, следует признать, что нельзя изменить свою судьбу, Глинис.

— Я не могу с этим смириться, — возразила она, сжав его руку, — не могу сдаться. Почему вы не хотите даже попробовать?

Он опять посмотрел на потухающий огонь и спросил:

— И что я буду делать в вашем времени?

— Для вас всегда будет место на моем ранчо, — заявила она. — Вы скачете верхом так, будто родились в седле, и сможете работать с животными не хуже местных. У нас все получится.

Каррик не хотел причинить ей боль, не хотел разрушить ее мечты.

— Глинис, — мягко произнес он, — я ценю ваше предложение, но предпочел бы умереть в моем времени, чем жить из милости в вашем.

— Ладно, можете не работать со мной, — быстро ответила она, — можете изготовлять мебель и продавать ее в дорогих магазинах. Это хороший заработок. Можете работать на фабрике или в магазине. Это не имеет значения, главное, вы будете живы, это все, чего я хочу.

— Вы не хотите, чтобы я стал частью вашей жизни? — спросил он.

— Если пожелаете, я буду рада, — сказала Глинис, помолчав, — если нет — смирюсь с этим. Там огромный мир и масса разнообразных возможностей для такого человека, как вы. Я не стану привязывать вас к себе, если у вас появится желание жить в другом месте.

Он усмехнулся:

— Глинис, никто не сможет увлечь меня так, как вы.

Это была правда, но Каррик пожалел о сказанном. Его слова можно было принять за объяснение в любви, и он поторопился заделать брешь в своей обороне.

— Но это не зависит ни от места, ни от времени. Если я отправлюсь с вами, то попаду в совершенно чужой мне мир. И буду как деревенский дурачок таращиться на незнакомые мне предметы. Нет, благодарю вас.

— Какой же вы пессимист, — возмутилась Глинис. — А вы не думали, что сможете приспособиться к новой жизни? Мне же удалось вписаться в ваш мир.

— Мой мир гораздо проще, чем ваш, Глинис.

— Перестаньте, — сказала она раздраженно. — Ваш мир мало чем отличается от моего. Если убрать электричество, водопровод и центральное отопление, то разницы почти никакой.

— Мать рассказывала мне о вещах, привычных для того мира, который она покинула. Но гораздо важнее то, что она думает не так, как мы. Я вижу, как она относится к своему положению в этом мире. Она отличается от всех других женщин нашего времени, потому что ее вера, ее отношение к жизни сформировались в другом мире. Я не могу думать, не могу рассуждать как человек вашего времени, Глинис. И я навсегда останусь там чудаком.

— Подумайте о том, что вы только что сказали. Вы знаете о моем мире потому, что ваша мать рассказывала вам о нем. Вы думаете, что не унаследовали ее взгляды и верования? Уверяю вас, Каррик, вы обязательно приживетесь в новом мире. То, что ваша мать родилась в нашем мире, безусловно, поможет вам. Она жила в двух различных столетиях, и вы, безусловно, унаследовали эту способность.

Каррик вдруг почувствовал, что у него нет больше сил спорить с ней. Ему хотелось заключить ее в объятия и заняться с ней любовью. Он взял в ладони ее лицо и увидел в ее зеленых глазах желание и неуверенность.

— Примиритесь с тем, что у нас разные судьбы, Глинис. Разве мы не можем насладиться теми мгновениями, которые нам отпущены?

— Вы предлагаете мне заняться любовью, а потом похоронить вас?

Эти слова ранили его, но он заставил себя улыбнуться.

— Весьма удобный способ избавиться от надоевшего любовника.

— Я не вижу в этом абсолютно ничего привлекательного, Каррик! — крикнула она, сверкнув глазами. — Почему, черт возьми, вы не хотите даже попробовать?

Он тоже разозлился.

— Я не хочу оказаться трусом и бежать от предначертанной мне судьбы?

— Смирите свою гордость, Каррик, — ответила Глинис, сжав кулаки. — Она стоит на пути вашего здравого смысла.

— А ваш отказ признать, что есть вещи, не зависящие от вас, стоят на пути нашего возможного счастья, — проговорил он.

Глинис вскочила на ноги, рубашка сползла с ее плеча.

— С вами совершенно невозможно разговаривать.

— Как и с вами. — Он тоже поднялся. — В одном вы совершенно правы, Глинис. Из нас получилась бы хорошая пара.

— Это абсолютно безнадежно! — воскликнула она, всплеснув руками, и резко повернулась. — Я иду спать.

Каррик схватил ее за плечи.

— Глинис, ну пожалуйста, неужели мы не можем забыть о том, что будет завтра? Неужели не можем быть счастливы и благодарны судьбе за то, что она подарила нам эти мгновения?

Она повернулась к нему.

— Только если я поверю, что у нас есть хоть один шанс выбраться отсюда до того, как произойдет несчастье.

Желание его было невероятно сильным.

— А если я соглашусь отправиться с тобой?

Глинис прильнула к нему, запустив пальцы в его густые волосы. Он нежно поцеловал ее, просунув руку под ее льняную рубашку. Кожа у нее была гладкой как шелк. Она застонала, он прильнул губами к ее губам, и они вместе опустились на каменный пол. Охваченный страстью, он даже не перенес ее на кровать.