Воевода заморских земель - Андрей Посняков

– Великий вождь Тисок рад приветствовать великого белого касика и его друга и просит прощения за то, что вынужден связать вам руки, – перевел масатланец и, в свою очередь, поклонился.

– Подлый предатель, – сквозь зубы прошептал Гриша.

– Нет, – усмехнулся торговец. – Я не предатель, я лишь исполняю свой долг перед моей родиной – могущественным городом Теночтитланом.

Тускат горделиво расправил плечи.

Теночтитлан!

Вот оно, свершилось. Объявились-таки главные враги тарасков.

– По приказу великого правителя Ашаякатля вам будут предоставлены носилки и еда, какую захотите, – торжественно объявил Тускат. – Все жители Теночтитлана будут рады высоким гостям.

– Ага, – невесело усмехнулся Олег Иваныч. – В гости-то, пожалуй, насильно не ходят.

– Русские говорят: незваный гость хуже татарина, – улыбнулся Тускат. – А вы – как раз званые. И даже очень. Правитель Ашаякатль много слышал о вас и давно желал познакомиться.

Украшенный шкурой ягуара вождь, обернувшись, что-то бросил сквозь зубы. В ту же секунду на тропинке появились носильщики.

– Пожалуйте! – кивнул лжеторговец, и Олег Иваныч с Гришей уселись в богато украшенные золотыми пластинками носилки.

В подобных же носилках передвигался и вождь, Тисок, все остальные воины, включая Туската, шли пешком.

– Не советую бежать, – наблюдая, как пленникам связывают руки, предупредил масатланец. – Здесь полно змей, да и дорогу вы не знаете. К тому же… – Он усмехнулся. – Вам ведь хочется встретиться с молодым воином Ваней?

– Что? – Олег Иваныч вздрогнул. – Ваня у вас?

– У нас, – кивнул Тускат. – Жив и здоров. Поэтому – будьте благоразумны.

Он поклонился и отошел в сторону. Ацтекский отряд во главе с военным вождем Тисоком быстро направился к югу. Из-за черных отрогов гор светил в правый бок красный осколок солнца.

Влипли!

Олег Иваныч ругал себя последними словами. Расслабился, блин! Ну да, крепостица Теспатль – тишайшее, далекое от любых треволнений место, настоящая «Белогорская крепость», с почти домашним уютом и спящими на ходу стражниками, многие из которых, кстати, – из ближайшей округи. Да еще прежний опыт, еще с тех пор, как работал дознавателем в одном из Петроградских РОВД. Выберешься, бывало, в провинцию – в то же Капшинское отделение – и думаешь: вот где благодать-то! Ни тебе близкого начальства, ни спешки – полный покой. Сиди да пей пиво. Хотя и там запарки бывали, да Олег Иваныч все питерскими глазами воспринимал, когда дел гора, народу нет, а прокурору сроки – вынь да положь. Вот и отдыхал в провинции, душой и телом.

Это ощущение покоя, нахлынувшее на Олега Иваныча после разговоров с кузнецом и масатланцем, сыграло с ним и Гришаней плохую шутку. Никак не ждали ацтеков, а они – вот, объявились! Надо было завтра ехать, с мештитакцами. Впрочем, вероятно, ацтеки напали бы и на них – как следует из слов Туската, сам император Ашаякатль дал добро на похищение. А оно, надо признать, было организовано мастерски! Сначала – Ваня. Затем – по пути в Теспатль – несколько прямых указаний на то, что поиски идут в нужном направлении. Наверняка и подкинутый – да, да, именно подкинутый! – на дорогу браслетик из змеиной кожи был Ванин. Не отреагировали – вот вам рубашка. Нате, получите, чего хотели! Вот рты и раскрыли. Ишь, как здорово вышло, скоро отыщется Ваня! А что, кузнец, выходит, он тоже с ацтеками? Нет, похоже, не при делах. Скорее всего – втемную использовали. Но этот Тускат… Ну, силен, бродяга! Лжемасатланец. Впрочем, может, он и жил в Масатлане, да, скорее всего, так и есть – уж больно хорошо русский знает, чисто говорит, без акцента, так за год не выучишь, да и за два вряд ли – видимо, с детства общался с нашими. Не разглядели змею вовремя. Хотя, запросто могли и потом завербовать. Поехал с товаром в Теночтитлан, а там: милости просим, уважаемый господин Тускат, на пирамиду, к храму Уицилапочтли. Что-что? Не хотите в жертву? Ай, как нехорошо. Честно говоря, и мы того не очень хотим. Человек вы симпатичный, умный, нам сразу понравились, опять же – язык белых знаете как родной. Давайте-ка сотрудничать, а? Рады будете? А уж мы-то как рады! Не бойтесь, в долгу не останемся, еще богов молить будете, что нас встретили.

Вот такой или примерно такой разговор мог иметь место. И подобный же – будет уже с ним, с Олегом Иванычем, великим белым касиком, как его тут называют. А может, дело обернется и хуже: принесут его с Гришей в жертву какому-нибудь омерзительному кровавому божку да нападут на Ново-Михайловский посад, как, вероятно, уже давно и планировали. Впрочем, напасть и без них могли бы. Собрались пытать? Выяснить систему обороны? Хм. Маловероятно. С такими-то «штирлицами», как этот Тускат – вообще молодец, профессионал, надо отдать ему должное, – не нужны и пытки. И так наверняка все известно. Ну, в общих чертах, конечно. Тем более, что новомихайловцы ни от кого железным занавесом не отгораживались. Тогда зачем он с Гришей ацтекскому императору? Кто такой для него Олег Иваныч? Что за хрен с горы? Да никто, и звать его никак. И ни к чему вроде. А может быть, и «к чему». Великий белый касик. Такого принести в жертву – дело богам очень даже угодное, насколько Олег Иваныч помнил ацтекскую мифологию, хреново, правда, помнил, но уж кровавые жертвы отложились в памяти, спасибо Хаггарду. Читал в пятом классе «Дочь Монтесумы» и еще кое-что. Про этих же кровожадных ацтеков. «Воин из Киригуа». Нет, это про майя. Впрочем, и те тоже такие же кровожадцы! Так, может, прыгнуть вдвоем с Гришей в ближайшую же пропасть? Все лучше, чем пытки и смерть на жертвеннике. Ага, прыгнуть. А Ваня? Ему ж сказали, что мальчик жив. Врут? А смысл? Нет, все-таки придется ехать в Теночтитлан, а там… а там видно будет. Нечего себя раньше времени хоронить – Бог даст, поживем еще. К тому же… К тому же Софья скоро родить должна. Интересно, кого он сам-то, Олег Иваныч, хочет? Сына иль дочку? С одной стороны, сын – как бы наследник. А с другой – грязный сопленосый оболтус-двоечник. Дочка в этом смысле лучше. Хотя и девочки такие бывают – оторви да брось. Ну, ладно, кого родит, того родит. Вот имечко придумать заранее б не мешало – чем мыслями страшными тешиться.

– Гриша, тебе какое женское имя нравится? Дарья? Хм. Как-то уж больно простовато. Флегонтия? Ну, уж это слишком экзотично… Павла? А разве есть такое? В святках есть? Вот не знал. Павла… Павла…

Красные горы, освещенные закатным солнцем, широкими уступами спускались вниз, в долину. В темно-голубом небе загорались первые звезды, пока еще белесые, тусклые, но и такие они словно бы становились красивее, отражаясь в спокойном зеркале озера. Озера Тескоко.

Глава 11

Теночтитлан. Июнь 1478 г.

Моя любовь – палящий полдень Явы,

Как сон разлит смертельный аромат,

Там ящеры, зрачки прикрыв, лежат,

Здесь по стволам свиваются удавы.

За синей гладью озера виднелся огромный город, к которому вела широкая дамба, усыпанная белым песком. Рвались к солнцу огромные ступенчатые пирамиды, увенчанные храмами; утопающие в прекрасных садах дворцы отражались в воде многочисленных каналов, прорезающих город насквозь. Он стоял на большом острове, город Теночтитлан, столица ацтеков, со всех сторон окруженный озером Тескоко, и был настолько великолепен, что просто не поддавался описанию.

Олег Иваныч, в принципе, ожидал увидеть нечто подобное и был поражен уже в самом начале, приняв за столицу небольшой, но очень красивый городок Тепейак, располагавшийся сразу перед дамбой. Мудрено было не принять – уж слишком быстро неприхотливые крестьянские хижины сменились дворцами, украшенными росписью и со всех сторон окруженными цветами. Впрочем, создавалось такое впечатление, что цветы здесь выращивали в каждом дворе, настолько их было много. Олег Иваныч узнал подсолнечник, маргаритки, магнолии, еще какие-то оранжевые цветы, напоминающие гладиолусы. Просто город цветов. Гриша, тоже пораженный, вертел головой во все стороны… И это они еще не въехали в Теночтитлан!

А когда въехали…

Велик город Новгород и Константинополь-Стамбул ничего, но это… Это было словно во сне.

Дамба, длиной в несколько верст и в десяток саженей шириной, в нескольких местах прерывалась подвесными мостами – на случай нападения врагов. С одной стороны дамбы находился акведук, в котором журчала чистейшая вода с гор. По всей ширине дамбы пролегала дорога, по которой нескончаемым потоком шли люди: полуголые крестьяне, купцы в плащах из блестящих перьев, воины в звериных шкурах и стеганых панцирях. Расталкивая толпу, слуги проносили паланкины с важными сановниками, но особой ругани не было – видно, привыкли к порядку или хорошо работала городская стража. Слева от дамбы плыли в город груженные товарами челны-каноэ. Незаметно для глаз дамба переросла в городскую улицу, причем челны слева как плыли, так и плыли. Олег Иваныч аж головой помотал, потом присмотрелся, заметил блеснувшую на солнце воду канала. Таких каналов, запруженных лодками, здесь было множество, похоже, они тянулись через весь город. Аккуратные хижины уступили место двухэтажным каменным зданиям, те вскоре сменились дворцами, широкую, заполненную народом улицу, украшали раскидистые деревья и, конечно, цветы. Фиолетовые колокольчики, нежно-голубые незабудки, малиновый иван-чай… Все крыши этого города были плоскими и каждая (каждая!) представляла собою цветник! Да и сами жители, украшенные разноцветьем перьев, тоже напоминали красивые сказочные цветы.