Танковый удар - Радзиевский Алексей Иванович

Поучительными примерами стремительного преследования противника танковыми армиями являются Ясско-Кишиневская и Висло-Одерская операции.

В Ясско-Кишиневской операции 6-я танковая армия после преодоления армейского оборонительного рубежа преследовала противника со средним суточным темпом около 50 км, а с наибольшим до 70 км. В результате такого стремительного преследования противник не успевал производить перегруппировку и подводить из глубины оперативные резервы, способные помешать продвижению наших войск, а танковая армия с ходу захватила переправы через р. Серет северо-восточнее Фокшан, овладела Фокшанами и нефтепромыслами в Плоешти.

В Висло-Одерской операции благодаря высокой маневренности и быстроте продвижения в оперативной глубине 1, 2, 3 и 4-й гвардейских танковых армий, искусным их действиям противник всюду упреждался в занятии подготовленных между Вислой и Одером многочисленных рубежей, не успевал ни на одном из них организовать оборону и уничтожался по частям. Средний темп преследования 2-й гвардейской танковой армии составлял около 50 км в сутки, а в отдельные дни достигал 90 км. Преодолев с ходу укрепления Померанского вала, армия передовыми частями 1-го механизированного корпуса генерала С. М. Кривошеина 31 января подошла к Одеру и во взаимодействии с соединениями 5-й ударной армии захватила на западном берегу в районе Кюстрина плацдарм, который впоследствии сыграл огромную роль при развертывании наступления на Берлин. Достигнутый танковыми армиями успех был немедленно закреплен наступающими вслед за ними общевойсковыми соединениями. Уже к 3 февраля в полосе наступления 1-го Белорусского фронта они очистили от вражеских войск в основном всю территорию восточнее р. Одер. Переправившись на захваченные плацдармы, соединения повели бои за их расширение.

Бывший гитлеровский генерал Ф. Меллентин, касаясь Висло-Одерской операции, писал: «Русское наступление развивалось с невиданной силой и стремительностью… Невозможно описать всего, что произошло между Вислой и Одером в первые месяцы 1945 г. Европа не знала ничего подобного со времени гибели Римской империи»137.

Опыт Висло-Одерской и других операций показал, что наилучшие условия для разгрома сильных оперативных резервов противника в ходе преследования создавались при совместных действиях танковых армий одного или двух фронтов. Широкий фронт преследования лишал противника возможности использовать подходившие из глубины резервы на каком-либо одном направлении, а танковые армии не давали ему возможности организовать оборону на промежуточных рубежах.

При преследовании противника в высоких темпах на большую глубину танковые армии чаще всего действовали в значительном отрыве от общевойсковых армий (табл. 12).

Таблица 12. Отрыв танковых армий от общевойсковых в некоторых операциях

Операция Армия Отрыв танковых армий от общевойсковых, км Белгородско-Харьковская (август 1943 г) 1 ТА и 5 гв. ТА 25–40 Киевская (октябрь — ноябрь 1943 г.) 3 гв. ТА 15–20 Уманско-Ботошанская (март — апрель 1944 г.) 2 ТА, 5 гв. ТА, 6 ТА 15–30 Львовско-Сандомирская (июль — август 1944 г.) 3 гв. ТА 30–60 Ясско-Кишиневская (август 1944 г.) 6 ТА 60–70 Висло-Одерская (январь — февраль 1945 г.) 1 гв. ТА, 2 гв. ТА 60–90 3 гв. ТА, 4 ТА 40–60 Пражская (май 1945 г.) 3 гв. ТА, 4 гв. ТА 80–100

Следует отметить, что в отрыве действовали не только танковые армии в целом, но и их соединения. Так, корпуса 2-й гвардейской танковой армии вели преследование в отрыве от главных сил армии: 9-й гвардейский танковый корпус в Люблинско-Брестской операции до 45 км, в Померанской до 50 км; 12-й гвардейский танковый корпус в Висло-Одерской операции до 100 км. В 3-й гвардейской танковой армии в Львовско-Сандомирской операции отдельные корпуса отрывались на 40–50 км, в 6-й гвардейской танковой армии в Будапештской операции — на 25 км. Аналогичное наблюдалось и в других танковых армиях при ведении преследования противника в оперативной глубине.

Стремительные действия танковых армий и корпусов в отрыве от остальных сил позволяли наносить мощный танковый удар, упреждать противника в выходе на подготовленные рубежи обороны в его глубине, перехватывать коммуникации, громить подходящие резервы по частям, дезорганизовывать тыл противника и тем самым оказывать решающее влияние на достижение успеха фронтовой операции в целом. Вместе с тем в таких условиях танковым армиям приходилось вести боевые действия при открытых флангах и тыле.

При ведении преследования танковыми армиями важная роль принадлежала передовым отрядам. Анализ их состава и предназначения в 31 наступательной операции танковых армий показывает, что основным организатором применения передовых отрядов являлся командующий армией, так как в 21 случае (70%) они выделялись его решением.

Состав передовых отрядов возрастал из года в год. Если в операциях 1943 г. в передовой отряд выделялась в лучшем случае танковая бригада, усиленная саперной ротой, то в 1944–1945 гг. обычно танковая бригада, самоходно-артиллерийский полк, зенитно-артиллерийский полк, дивизион пушечного (гаубичного) полка, рота инженерно-саперного батальона. Такой передовой отряд был в состоянии действовать самостоятельно на значительном удалении от главных сил и успешно решать задачи в ходе преследования.

С учетом боевого состава увеличивалась и глубина задач передовых отрядов с 35–40 до 160–170 км (передовой отряд 3-го танкового корпуса 5-й гвардейской танковой армии в Белорусской операции)138. Их удаление от главных сил вместо 15–20 км (Белгородско-Харьковская операция) стало достигать 40–50 км (Львовско-Сандомирская, Висло-Одерская операции) и даже 80–100 км (3-я гвардейская танковая армия в Проскуровско-Черновицкой, 6-я гвардейская танковая армия в Ясско-Кишиневской операциях)139.

При организации боевых действий передовых отрядов командующий и штаб армии выполняли значительный объем работы. Если они выделялись из состава корпусов, то командующий армией определял исходный район или рубеж, с которого передовые отряды приступали к решению задач, состав и задачи на 1–2 дня операции, а в ряде случаев на глубину всей операции, время начала боевых действий. В соответствии с полученными указаниями командиры корпусов проводили непосредственную подготовку отрядов, определяли районы сбора частей и подразделений, привлекаемых в их состав, сроки готовности, сигналы управления и способы поддержания связи.

В тех случаях, когда передовые отряды выделялись из состава армейских соединений (частей), штаб армии не только доводил до них задачи, но и осуществлял конкретную их подготовку к боевым действиям, а также управление ими в ходе наступления. В ряде операций представители штаба армии исполняли обязанности начальника штаба отряда, офицеры политического отдела — заместителей командиров передовых отрядов по политической части140. В отдельных операциях передовой отряд возглавлял начальник оперативного отдела (заместитель начальника штаба) армии. Например, заместитель начальника штаба 3-й гвардейской танковой армии генерал А. И. Зиберов руководил боевыми действиями армейского передового отряда в ходе Пражской операции. Имея армейские средства связи, группу офицеров оперативного отдела штаба армии, он сумел, оторвавшись от главных сил армии на 60–80 км, поддерживать с командующим устойчивую связь, решая попутно и разведывательные задачи141.