Свита Короля (ЛП) - Сакавич Нора

Нилу стоило бы отступить и не продавливать дальше тему, но ему нужно было понять.

— Почему нет?

— Потому что ты слишком тупой, чтобы отказать мне, — отозвался Эндрю.

— А ты не хочешь, чтобы я согласился?

— Это не согласие. Это не да. Это просто нервный срыв. И я могу увидеть разницу, даже если ты Её не видишь, — не отрывая взгляда от линии горизонта, Эндрю провёл большим пальцем по нижней губе, будто пытаясь стереть прикосновение чужих губ. — Я не буду таким, как они. Я не хочу, чтобы ты просто позволил мне.

Нил открыл было рот, закрыл его, затем попробовал снова.

— В следующий раз, когда тебя назовут бездушным, я буду вынужден полезть в драку.

— Девяносто два процента, — констатировал Эндрю, — приближается к девяносто трём.

Это было не смешно – ничего из этого, на самом деле, не было смешным, – но ответ Эндрю казался таким вредным и настолько в духе самого Миниярда, что Нил просто не смог не улыбнуться. Он заставил себя убрать улыбку с лица прежде, чем Её заметит Эндрю, и тоже перевёл взгляд на кампус.

Впервые за этот день, возможно даже впервые за эту тернистую, неспокойную неделю, он смог спокойно вдохнуть – сдавливающее чувство в груди отступило. И когда это напряжение ушло, Нил наконец почувствовал, насколько уставшим и по-настоящему измотанным он был. Прошлая ночь была бессонной, ему удалось только немного подремать в машине. Если лечь спать сейчас, то все выходные пойдут коту под хвост, но Нилу было плевать. Подхватив ключ Эндрю, он поднялся на ноги.

— Эй, — окликнул Нил, но Эндрю не обернулся. — Спасибо тебе.

— Проваливай, пока я не столкнул тебя с крыши.

— Попробуй. И я утяну тебя с собой, — напомнил Нил, оставляя Эндрю наедине со своими мыслями.

Каким-то чудом комната оказалась пуста. Нил закрыл дверь и переоделся в пижаму. Он установил будильник на вечер, но отключил его, когда спустя час так и не смог заснуть из-за мелькающих в голове мыслей. Нил вытащил руку из-под одеяла и разжал ладонь, чтобы ещё раз взглянуть на свою новую собственность. Зубчики ключа оставили неглубокие вмятины на коже большого пальца. Нил прикрепил ключ к связке от старой машины Эндрю и качнул их в руке, невидящим взглядом проследив колебание.

После того как мать выбила из него желание всякой близости, Нил перестал фантазировать на этот счёт. У него по-прежнему были естественные потребности, но он справлялся с ними безо всякого интереса, воспринимая их как голод или жажду. Возможно, отказ от собственных желаний был ничем иным, как способом справиться с жизненной ситуацией. Он не мог себе этого позволить, поэтому не было никакого смысла мучиться и страдать от отсутствия этого. Страх и паранойя долгие годы помогали укрепить заданную установку до тех пор, пока сближение с другими людьми не показалось единственно верным, логичным вариантом.

Дружба с Лисами была неблагоразумной, но неизбежной. Поцелуй с одним из них казался просто немыслимым и шал вразрез со всеми заложенными принципами. Нил не планировал пересекать эту линию или просить Эндрю пересечь Её. Скорее всего, ему и вовсе не стоило об этом беспокоиться, учитывая довольно сильную неприязнь Эндрю в его адрес и серьёзные загоны по поводу личных границ. Эндрю не был похож на Ники, который бы просил, спорил и возражал, даже если бы Нил сказал, что это плохая идея. Если Нил откажет, Эндрю никогда не спросит почему и не станет поднимать эту тему снова. Он сделает вид, будто ничего не произошло, и Нил сможет прожить оставшиеся несколько месяцев в тишине и относительном спокойствии.

Но было ли это желанием спокойствия или просто трусостью, тягой к выживанию или очередной попыткой бегства? Нил мог весь день убеждать себя, что он поступает логично и рационально, но, если бы Нила действительно заботила рациональность его поступков, он бы в первую очередь не стал сюда приезжать. Он бы сразу сбежал, узнав, что Морияма преступники, сбежал бы, когда Рико назвал его настоящим именем, или сбежал бы, когда Рико заставил его променять собственную безопасность на сохранность Эндрю. Нил совершал глупость за глупостью на протяжении всего года, и, наверное, именно поэтому этот год стал лучшим в его жизни.

Это казалось сомнительной причиной, чтобы соглашаться, но Нил не хотел отказываться от этого. У него оставалось совсем мало времени, и для того, чтобы разобраться, нужно было нечто большее, чем эти оборванные моменты. Нил понимал, что, так или иначе, он сейчас совсем не в том состоянии, чтобы принимать серьёзные решения. Он убрал ключи под подушку и перевернулся на бок, будто это могло что-то изменить. Нил пытался не думать обо всём этом, но воспоминания упорно подбрасывали ему ощущение прикосновений губ Эндрю, и от этого волосы буквально становились дыбом.

Он пытался отвлечься единственно действенным способом: считал как можно дольше на всех известных ему языках. Нил не заметил, как уснул, и не знал, сколько успел проспать, когда телефон, неожиданно завибрировав, ожил. Во входящих лежало новое сообщение с неизвестного номера: «48». Нил удалил его и уснул бы снова, если бы не приглушённый звук телевизора, доносящийся из соседней комнаты. Нил поискал в себе силы встретиться со старшекурсниками и понял, что готов к этому куда больше, чем утром. Тихо вздохнув, он откинул одеяло, отключил очередной будильник и спустился с кровати.

Дэн сидела на диване, плотно прильнув к боку Мэтта. Едва заметив Нила в проёме, она схватила пульт и выключила телевизор.

— Мы тебя разбудили? — спросила она и, несмотря на то, что Нил качнул головой, добавила. — Извини.

— Мне всё равно не стоит спать так поздно днём.

Джостен направился на кухню, чтобы выпить воды. Он предполагал, что они возобновят прерванный просмотр, но, когда Нил вернулся обратно в гостиную, экран телевизора по-прежнему оставался тёмным. Мэтт и Дэн молча обменялись многозначительными взглядами. Нил так и не понял, кто из них вышел победителем в этом немом споре, но в итоге Бойд тряхнул головой и посмотрел на него.

— Мы планировали устроить тебе небольшую вечеринку в честь дня рождения, — пояснил Мэтт. — Нельзя же совсем не отмечать этот праздник. Но Рене сказала, что это плохая идея. И даже позвонила Эндрю, чтобы посоветоваться с ним. Он встал на Её сторону.

Нил вспомнил телефонный звонок, разбудивший его по пути в Альфаретту. Эндрю слушал всего пару секунд, прежде чем коротко отрезать: «Нет». Нил мысленно отчитал себя за каждую недобрую, недоверчивую мысль в адрес Уокер. Её внешняя умиротворённость и полная безмятежность, вероятно, всегда будут мешать ему разгадать Рене до конца, но она умела разбираться в мелочах, когда это было действительно важно.

— Спасибо вам, но они правы, — отказался Нил. — Лучше сделаю вид, что у меня вообще нет дня рождения.

— Что, если мы опустим вечеринку и просто купим подарки? — предложила Дэн, тяжело вздохнув, когда Нил снова покачал головой. — Ладно, но тогда нам придётся устроить нечто совершенно безумное тридцать первого марта. Договорились?

— Насколько безумное? — на всякий случай уточнил Нил.

Дэн улыбнулась, будто не услышала его вопрос.

— Договорились?

— Договорились.

— Отлично, — снова улыбнулась Вайлдс. — А теперь иди сюда.

Нил упал рядом с ними на диван, и они все вместе вернулись к просмотру какого-то бестолкового шоу. Джостен скорее всего забыл бы о сообщении, разбудившем его, если бы следующим вечером не получил аналогичное только уже с нового телефонного номера: «47». Осознав, что кто-то ведёт обратный отчёт, Нил в оцепенении уставился на экран. В следующую секунду он откинул домашнюю работу в сторону и направился к календарю, висящему в кухне на холодильнике. Он отсчитывал дни, переворачивая листы, пока не дошёл до марта. На мгновение ему показалось, что он закончит на дне рождения Нила Джостена, но вместо этого конец отсчёта пришёлся на пятницу девятого марта. Это была неожиданная дата. Последний день перед весенними каникулами в университете. На эту дату у них выпадала игра, но это ещё даже не финальные матчи чемпионата.