Папина дочка (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

- Правда?..

- Правда.

- А что он сказал?

- Сказал, что я козел, а моя прекрасная девочка очень расстроена... Прости! - нежничая скользит губами по лицу. - Я был резок.

Ладони, поглаживая, двигаются по моей спине.

А я с подозрением молчу и прислушиваюсь к происходящему. Неужели, Май сказал ему?!

- Поехали домой, детка? Я так устал... Просто в хлам умотан.

- А где ты был??

Оглядываю его внимательно.

- На тренировке.

- Где ты порвал рубашку?!

- Это на меня акула шоу-бизнеса напала, а я отбивался.

- Какая ещё акула?! - просаживается мой голос от паники.

Я подскакиваю, хватаясь за горло. С шоу бизнесом у меня только Геннадий Викторович ассоциируется!

- Детка, ты чего?

- Какая акула?! - рявкаю на него загнанно.

- Мля... - закатывает удручённо глаза. - Да, Жанна, чтоб её...

- Жанна?.. - растерянно замираю. - Жанна порвала твою рубашку?

- Эй! Я тоже хороший мальчик, клянусь! И кроме рубашки ничего в ее цепкие лапки не попало.

Жанна… Да плевать! Главное, что не Геннадий Викторович!!

Закрываю ладонью глаза. Заплакано рвано выдыхаю.

- Лиза... - убирает мою ладонь.- Не надо так… Ну напылил я с дуру…

Его пальцы трясутся.

- А что с твоими руками, - перехватываю их.

Вожу пальцами по порезам на костяшках. Суставы на пальцах как будто воспалились стали больше... И тремор!

- Ты что кого-то бил?!

- Ну ты даёшь, Лиз! Папина дочь, - усмехается он. - Это тренер сегодня у нас озверину выпил, умотал нас. На пальцах отжимались. Видишь, не сжимаются. Вообще на ногах еле стою, если честно. Поехали, киска... - обнимает, целуя меня в нос.

Как-то все это подозрительно. Но может, я и правда - "папина дочь". И пытаюсь обнаружить то, чего нет. В конце концов, он здесь со мной, а не там где-то за решеткой.

Обнимая, кладу голову ему на плечо, прячась лицом на горячей шее.

- Зайка... Я бы на руках тебя унес. Но руки не работают. Я даже за руль не сел, не могу вести. Вот... На такси за тобой...

- Нас ждёт такси?

- Ага...

Я растерянно собираюсь, мы закрываем квартиру.

- Ключ Маю надо вернуть, Ром.

- Мы уже обо всем договорились, не волнуйся.

Это как раз очень волнует, если честно! С чего вдруг это они?..

- А со скольки до скольки ты был на тренировке?

- Вот как уехал от тебя, гад такой, и вот сейчас - полчаса как освободился, товарищ следователь.

- Я вру лучше... - вздыхаю я.

Целует в висок.

Едем на такси.

Я дома молча готовлю ужин, переживая, что папа его не поест.

А Рома висит на телефоне. Вернее положил его рядом с головой, включив на громкую и звездой лежит на ковре. На плечевых суставах горячие компрессы. Под коленками диванные подушки.

- Пап, ну что там по Иштарову?

В печи готовятся отбивные. Достаю из холодильника груши для пирога.

- Обвинение предъявлено не будет. Подержат и отпустят. Не паникуйте, в общем. Там вокруг ситуации очень много людей землю пашут.

Все валится из рук.

- Ох... Ну, ладно. Спасибо! И от Лизы большое спасибо.

- Мхм… Как ты, Ромка?

- А ты?

- Живой... Сигареты заканчиваются...

- Мы приедем завтра с Лизой. Знакомиться. Привезу сигареты. Напиши что еще нужно.

- Ты чего, Ром?... Тут разруха.

- Так сделай с этим что-нибудь, пап.

Трясущимися руками собираю груши.

Оставляю их на столе, иду к Роме, сажусь верхом, молча ложусь на грудь. Хочется опять рыдать от этого чувства облегчения, дрожащего в груди. Отпустят!!

- Не рыдать! А то у меня лапки не рабочие, я даже погладить не могу.

Целую его в шею, ключицу и, съезжая чуть ниже, в тату солнца на солнечном сплетении.

- Ой... Какая траектория... - стонет он. - Ниже...

Всхлипнув, ранено смеюсь и целую ещё раз, в дорожку волос пониже пупка. губы касаются холодной пряжки ремня. Он так пахнет...Что я на мгновение дезориентированно замираю от мурашек бегущих по затылку.

Надо сбегать, иначе капец ужину!

Возвращаюсь в позу наездницы.

- Не... Нет! Не уходи! - умоляюще шепчет он, на мою попытку встать. - Подвигайся...

- Ты о чем-нибудь другом думать можешь, Шмелев?

- Неа... - мучительно выдыхает, прикусывая губу.

- Ты же хотел массаж и даже шевелиться не можешь, Ром.

- Но ты-то можешь... - стреляет взглядом нам в пах, где мы соприкасаемся телами.

Отрицательно мычу, смущаясь.

Сама?! Нет, я не смогу.

- Ну, пожалуйста... Хочу тебя... Киска... Не бросай Ромочку! Он умрет от голода... - строит мне жалобно глазки.

- Нет!

- Ты меня не любишь... Злая девочка!

- Люблю! - улыбаюсь я.

Наклоняюсь, целую в губы.

Шипя, нетерпеливо кусает меня, пытаясь углубить поцелуй.

И он такой вкусный, жадный и беспомощный... Что мне самой хочется подразнить его. И я бы конечно не отказала ему. Но - сама?! Нет-нет...

- Сними маечку, детка...

- Там сгорит что-нибудь.

- Ни черта там не сгорит! Это я сейчас вспыхну и сгорю!

Поднимаясь, красиво стягиваю майку. Это так смущает… Но я знаю, что у меня красивая грудь. И плавая в ощущении кипятка от смущения, замираю под его восторженным взглядом. Бедра впечатываются в меня снизу.

Стараясь вести себя посмелее и немножко поиграть с ним, делаю грудной клеткой "биение сердца", дразня его.

- Фа-а-ак... - стонет он. - Ещё!

Распускаю волосы, наклоняясь над ним, делаю завесу их них.

Резко откидывая назад, виляю на нем бедрами. Его напряжённый член, через ткань давит мне на чувствительные места.

- Ремень давит...

- Ничего тебе не давит! - шлепаю слегка по животу.

- Давит...давит... Спасите-помогите!

И мои руки послушно расстёгивают пряжку.

Что ты делаешь, Иштарова?! Ты же хотела притормозить!!

- Детка... В правом кармане... - закрывая глаза, облизывает губы.

- Что?

- Достань...

Ныряю пальцами в карман его брюк.

Презерватив!

О-о-о, боже!

- Давай...

- Я не умею, - ошарашенно пытаюсь съехать я.

- Так... Слушай инструкцию.

- Ром!!

- Ррр.... Быстро! Немедленно! Вот прям щаз! Смести его дальше от края... Оторви...

Мало мне сегодня шоковой терапии!

Но мои пальцы слушаются его без моего участия.

- Нажми... Поймай пальчиками... Сожми во-о-от эту штучку сверху. Возьми в руку член.

- А можно в обморок упасть? - истерично смеюсь я.

- Я тебе упаду! Два лежащих рядом обморока - это так себе секс... Лиз! Ну!.. Да-да-да-да-да!! - стонет он, когда я всё-таки решаюсь. Сжимаю его подрагивающий твердый член.

Наше громкое дыхание звучит в тишине.

-. Вверх... Вниз... Прижми к головке его... Соедини пальчики в колечко... И... раскатай по мне...

- Он не слушается! - все скользит.

- На-да-да... да... да-ви... - задыхается он от моих попыток, и я решительно сдавливая его ствол наконец-то умудряюсь раскрутить чертов презерватив!

- О, блять, боже, я сейчас кончу!

Это я сейчас кончу от всего происходящего!

- Ау!! Shhh...

Отдергиваю испуганно руки.

Он, жадно облизываясь, смеётся, закатывая осоловелые глаза.

Смотрим друг другу в лицо. Он такой горячий... Между бёдер у меня ноет так, словно только что оттуда!

- Сядь на меня, - сипло просит он. - Сожми у основания... Направь в себя...

- О-о-о...

Падаю опять к нему на грудь, плавясь от сладкой истомы.

- Я не смогу сама... - умоляюще шепчу ему в губы.

Касаясь языками, возбуждённо шепчемся. Он уговаривает меня попробовать. В его дыхании столько тихих стонов… И он несёт мне всякую сладкую несогласованную ерунду о том, как он сейчас мучительно умрет, если я на него не сяду... И не начну двигаться… и придется вызывать реанимацию…

А я плыву от его шепота и бессвязно что-то мурлычу ему в ответ. И мне кажется, мы сейчас оба расплавимся и здесь будет две горячих вязких лужицы.

- Люблю тебя... Лиз... ну... Это легко... ты такая мокренькая... детка... Не могу больше...