История против язычников. Книги I-III - Орозий Павел

22. Далее, когда двое братьев, царей Фракии, спорящие о границах царства, по общему согласию просили его выступить судьей, Филипп, по обыкновению своей натуры прибывший на суд со снаряженным войском, словно бы на войну, лишил несведущих юношей и жизни, и царства. 93

23. Афиняне же, которые еще недавно, укрепив Фермопилы, отразили нападение Филиппа, [теперь], домогающиеся по своей воле от него мира, 94предупредили коварнейшего врага о нерадивой охране прохода. 24. Остальные же города Греции, чтобы как можно ревностнее посвятить себя гражданским войнам, под видом мира и союза по доброй воле предали себя чужеземному владычеству; 25. главным образом, когда фессалийцы и беотийцы призвали Филиппа, чтобы тот стал полководцем, выступившим против фокидян, и вел предпринятую войну; а фокидяне, со своей стороны, присоединив к себе афинян и лакедемонян, стремились то еще более разжечь войну, то деньгами и просьбами прекратить ее. 26. Филипп тайно обещал и тем и другим разное: успокаивая фокидян клятвой в том, что даст им мир и прощение, он, с другой стороны, гарантирует фессалийцам, что скоро придет с войском; он между тем не позволяет ни тем, ни другим готовить войну. 27. В результате, снарядив войска, Филипп, ничего не опасаясь, вступает в Фермопильское ущелье и, разместив там караулы, захваченное, укрепляет его. [309] 28. Тогда впервые не только фокидяне, но и вся Греция почувствовала себя захваченной: ибо Филипп, растоптав веру и поправ клятву, первых предал неслыханному растерзанию фокидян, затем кровавым присутствием он произвел такие опустошения городов и пределов всех [прочих греческих народов], что даже во время его отсутствия царил страх.

29. Когда же он возвратился в [свое] царство, по обыкновению пастухов, которые стада свои перегоняют то на летние, то на зимние пастбища, он по собственному желанию принялся переселять народы и города, когда ему казалось, что какие-то места нужно населить плотнее, другие более редко. 9530. Всюду мерещился достойный сожаления вид и омерзительнейший род бедствий: претерпевать погибель без вторжения, завоевание без войны, изгнание без преступления, господство без победителя. 31. Гнетет несчастных страх, обрушившийся среди мук несправедливостей, и возрастает от самого притворства боль, там глубже вонзающаяся, где меньше можно увидеть явно трепещущих от ужаса, из опасения, что собственно слезы же прольются в уплату за строптивость.

32. Одни народы, сорванные со своих привычных мест, он разместил напротив пределов вражеских, других расположил на отдаленных границах царства; некоторые [народы], ревнуя к их силе, он распределил для пополнения опустевших городов, чтобы они не могли совершить то, на что, как верили, были способны. 33. И вот, то исполненное необычайной славы тело некогда цветущей Греции он, отняв предварительно свободу, расчленил на бесчисленные и истерзанные кусочки.

13.1. Однако, хотя Филипп совершил это в некоторых городах Греции, в ужас он поверг всех, заключив из [310] добычи немногих о богатстве всех; посчитав, что для подготовки такого же опустошения во всем мире ради успешного исхода необходим морской город, счел Византий, 96славный город, наиболее удобным для того, чтобы он стал ему опорой на суше и на море, и тотчас заключил его, оказавшего сопротивление, в осаду. 97

2. Этот же Византий, основанный некогда Павсанием, 98царем спартанцев, впоследствии же непомерно расстроенный Константином, христианским императором, и наименованный Константинополем, 99является теперь престолом славнейшей империи и столицей всего Востока.

3. Филипп же после долгой и тщетной осады, 100чтобы восполнить через разбой средства, которые он потратил во время осады, начал пиратствовать; сто семьдесят захваченных в результате этого кораблей, полных товарами, он распродал и небольшим пополнением [казны] остановил острую нужду. 1014. После этого ради захвата добычи и продолжения осады он разделил войско. Сам же, [311] отправившийся с наиболее крепкими [воинами], захватил многие города Херсонеса 102и, повергнув в прах население, унес богатства. Также он с сыном Александром, движимый рвением к разбою, ходил на Скифию.

5. Скифами правил тогда Атей; 103он, когда был занят войной с истрийцами, 104через аполлонийцев 105испросил помощь у Филиппа, но, как только умер царь истрийцев, он, избавившийся от страха перед войной и от необходимости в помощи, расторг заключенный с Филиппом договор о союзе. 106

6. Филипп, сняв с Византия осаду, всеми силами обратился к скифской войне, в завязавшейся же битве скифы, хотя они превосходили и числом, и доблестью, были побеждены коварством Филиппа. 1077. В ходе этой битвы [312] было захвачено двадцать тысяч детей и жен скифского народа, уведено великое множество скота, однако ничего не было найдено из золота и серебра; именно этот факт породил сначала веру в скифскую скудность. Двадцать тысяч превосходных кобылиц были отправлены в Македонию для улучшения [македонской] породы.

8. Однако, когда Филипп возвращался назад, путь ему преградили войной трибаллы: 108в ее ходе Филипп столь тяжело был ранен в бедро, что через его тело получил смертельную рану конь. Когда все решили, что царь погиб, то [македоняне], обратившись в бегство, побросали награбленное. Затем во время небольшого перерыва он, пока поправлялся от раны, покоился в мире; 9. как только [Филипп] выздоровел, он двинулся войной на афинян; они, оказавшись тогда в таком критическом положении, привлекают в число союзников лакедемонян, некогда врагов, и изнуряют города всей Греции посольствами, чтобы общими силами обратиться против общего врага. И вот некоторые города связали себя с афинянами; 109некоторых же страх перед войной склонил на сторону Филиппа. 10. Когда завязалась битва, 110афиняне, хотя долгое время благодаря превосходящему числу воинов были впереди, тем не менее оказались побежденными окрепшей в изнурительных войнах доблестью македонян.

11. Что эта битва была гораздо более жестокой, чем все предшествующие ей сражения, говорит сам исход дел: [313] именно этот день положил во всей Греции предел славе добытого [в свое время] владычества и издревле существовавшей свободе.

14.1. Затем Филипп купленную неимоверной кровью победу использовал против фиванцев и лакедемонян: 111ибо первых из граждан он, кого зарубив топором, кого принудив к изгнанию, всех лишил состояния. 2. Изгнанных перед этим граждан он возвратил на родину; триста изгнанников из их числа он поставил судьями и управителями, чтобы они, исцеляя новым могуществом старые раны, не позволяли подавленному несчастным образом народу воспрять надеждой на [возвращение] свободы.

3. Далее, когда по всей Греции был произведен великий набор солдат для пополнения царского войска, он снарядил для персидского похода двести тысяч пехотинцев и пятнадцать тысяч всадников, не считая войска македонян и несметного воинства варварских народов, намереваясь [всю эту армию] отправить в Азию. 1124. Он определил послать вперед к персам трех полководцев, а именно Пармениона, Аминту и Аттала. И пока вышеназванные силы собирались по Греции, он решил отпраздновать свадьбу Александра (он был братом его жены Олимпиады и впоследствии погиб в Лукании от сабинян 113), которого поставил царем Эпира в уплату за позор, совершенный в отношении его и своей дочери Клеопатры.

5. Когда Филиппа за день до того, как он был убит, спросили, какую смерть человеку следует более желать, он, как передают, ответил, что более желанна [смерть] [314] внезапная и скорая, которая бы крепкого мужа, царствующего после славы своих доблестных свершений среди мира без телесных мук и душевных пороков, могла поразить внезапным ударом меча: 114что вскоре на долю его и выпало.

6. И гневные боги, которых он далеко не всегда чтил и чьи алтари, храмы и статуи он сокрушал, не смогли воспрепятствовать, чтобы он не обрел наилучшую, как ему казалось, смерть. 7. Ибо в день свадьбы, когда он направлялся на пышно устроенные состязания между двумя Александрами, сыном и зятем, захваченный в тесноте без охраны он был убит Павсанием, благородным юношей македонян. 115