Гордость Павлина - Виктория Холт

— Он так и не оправился после того несчастного случая, — ответил Джосс.

— Такое еще случается в шахтах, — заметил Курт.

— И это одна из причин, почему такие люди, как вы, дорого платят за то, что в них добывают, рискуя жизнью, — сказал Джосс.

Ван дер Стел и его жена долго говорили о Бене, его богатстве и непредсказуемом характере, о том, что его отсутствие скажется на мире опалов. Затем Грета предложила мне осмотреть дом. Дом был прекрасен — олицетворение покоя и порядка. Грета рассказала мне, что ее семья появилась здесь около двухсот пятидесяти лет назад.

— Нам здесь хорошо, здесь наш дом, — сказала она. — Жизнь полна возможностей. Двести пятьдесят лет назад два голландца потерпели здесь кораблекрушение. Естественно, они были очарованы этим местом — климат, фрукты, цветы. Они решили основать колонию, вернулись в Голландию и сообщили Ост-Индской компании о том, что они открыли. В результате были посланы три корабля под командой Яна ван Рибека. Прибывшие поселились здесь, а когда к ним присоединилось еще многие голландцы, они построили город, и все эти века он был нашим домом.

Стоя у окна, я смотрела на сверкающее море и на гору, горделиво вздымающуюся из воды. Грета повела меня в сад, где у одноэтажного здания, отданного слугам, благоухали цветы. Затем мы вернулись к террасе. Перед мужчинами стояли открытые кейсы, которые я так часто видела у Бена, они обсуждали опалы. Грета сказала, что завтрак готов, и Джосс закрыл кейсы.

В этот момент мы услышали цокот копыт на дороге.

— Вот и он, — сказал Курт ван дер Стел.

— Интересно встретиться с ним. Может быть, он знает новости о Фэнситауне, — добавил Джосс.

Незнакомый мне мужчина поднялся на террасу, и Джосс встал, чтобы пожать ему руку.

— Рад видеть вас, Дейвид, — сказал он.

— Взаимно, Джосс.

Незнакомец поздоровался с Куртом, а затем Джосс представил его мне.

— Я хочу познакомить вас со своей женой.

Мужчина не мог скрыть своего изумления.

— Джессика, это Дейвид Кроиссант, — сказал Джосс.

Я слышала это имя. Дейвид Кроиссант, торговец, который более других сведущ в ценах на опалы. Он был невысок, темные волосы закрывали лоб, близко посаженные светлые глаза на смуглом лице придавали ему необычный вид.

— Вы еще не знаете о смерти Бена, — сказал Джосс.

Дейвид был потрясен.

— Боже мой! — воскликнул он. — Я и не предполагал. Бен… старый Бен!

— Нам всем будет не хватать его, — сказал Курт.

— Какое несчастье! — прошептал Кроиссант. — Если бы Луч все еще был у него, можно было бы подумать, что причина в нем. Интересно, что случилось с Десмондом Дерхэмом? Он исчез с лица земли. Без сомнения, уехал куда-то далеко. Может быть, он избежит беды.

— Почему? — спросила Грета.

— Кое-кто говорит, что зло таится в этом камне, а если это так, то тому, кто украдет его, может повезти.

— Сумасшедшая идея, — сказал Джосс. — Вы меня удивляете, Кроиссант, вы знаете опалы, а говорите такую ерунду. Несчастье! Ради Бога, перестаньте об этом говорить. Это приносит вред делу.

Он бросил мне предостерегающий взгляд, и я поняла — он не хочет, чтобы его собеседники знали, что Зеленый луч не был похищен. Я была возмущена тем, что моего отца по-прежнему осуждают, тогда как он только пытался взять камень, однако промолчала.

— Это верно, — сказал Курт, — кто будет покупать опалы, если распространится слух, что они приносят несчастье?

— Счастье! Несчастье! — горячо возразил Джосс. — Все это чепуха. Давным-давно опал считался счастливым камнем, но потом стало известно, что они хрупки и иногда бьются. Вот и начались разговоры о том, что они приносят несчастье.

— Что вы нам покажете, Дейвид? — спросил Курт.

— О, — ответил Дейвид, — некоторые камни заставят вас танцевать от радости. Особенно один.

— Давайте посмотрим, — сказал Джосс.

Когда я увидела опал Арлекин, я впервые поняла, каким очарованием может обладать камень. Удивительно удачное название. Казалось, в нем переливается огромное множество красок, он излучал какое-то веселье. Даже мне было ясно, что это необычный камень.

— Вы правы, — сказал Джосс, — это красавец.

— Я знаю только один камень, который можно сравнить с ним.

— Мы опять возвращаемся к Зеленому лучу, — сердито сказал Джосс, — но с ним ничего нельзя сравнить.

— Конечно нет, но этот тоже превосходен.

— Как это вы не боитесь разъезжать с ним?

— Я показываю его только тем людям, которых знаю, и храню его отдельно от других. Кроме того, я не собираюсь рассказывать вам о своем тайнике. Откуда я знаю, что вы не превратитесь в преступника?

— Это мудро, — сказал Джосс. Он протянул мне камень. — Посмотри на него, Джессика.

Я держала его в руке, и мне не хотелось выпускать его.

— Ты видишь его красоту? — спросил Джосс. — В нем нет ни одной трещинки. Посмотри на эти краски и величину…

— Не очень расхваливайте его, Джосс, — попросил Курт. — Вы увеличиваете цену. Не то, чтобы я собирался купить его, я не могу себе этого позволить.

— У меня есть другие опалы, которые понравятся тебе, Курт, — сказал Дейвид Кроиссант. — Я спрячу Арлекина, а то он заслоняет другие камни.

Я все еще смотрела на камень в своей руке.

— Видите, — сказал Дейвид, — ваша жена не хочет расставаться с ним.

— Она начинает разбираться в опалах. Правда, Джессика?

— Я в этом не разбираюсь, — сказала я, передавая камень Дейвиду. — Но в одном я уверена — это в том, что я ничего о них не знаю.

— Это первый урок, и ты усвоила его, — ответил Джосс.

Мы осмотрели и другие опалы, которые Дейвид вынимал один за другим из кейса, а Джосс описывал мне их качества. Внезапно он взглянул на часы.

— Мы должны ехать, иначе опоздаем. Увидимся в Австралии, Дейвид. Думаю, ты скоро вернешься в Фэнситаун.

— Как только смогу. Один или два визита — и со следующим пароходом обратно.

Мы распрощались, и экипаж отвез нас на корабль.

Три дня в спокойных водах корабль едва двигался. Я часто сидела с Джоссом на палубе, и мы говорили обо всем на свете, попивая холодные напитки. Почему-то казалось, что эти дни никогда не кончатся. То тут, то там мы видели дельфинов, играющих в воде, и летающих рыб, поднимающихся из голубых глубин на поверхность. Однажды альбатрос три дня следовал за судном, а мы наблюдали за его необыкновенной грацией, за размахом его огромных крыльев. Все было так мирно, что даже желание выяснить правду об исчезновении отца стало уменьшаться.

Мы оставались на палубе до заката солнца, а уже в семь часов наступали сумерки. Как это отличалось от Англии, где темнело постепенно и как-то незаметно! Здесь же днем огромный огненный шар заливал море жаркими лучами. Но вот шар опускается в море, и почти мгновенно наступает темнота.