Немного скандала - Эмма Уайлдс

— Я так надеялась, что вы приедете в Брукхейвен. Стоит ли говорить, как я в надежде просидела тут три ночи, засыпая в кресле в отцовском кабинете? И вы пришли. Потом вы меня поцеловали и… Что ж, я ничего не загадывала. Просто хотела с вами поговорить, но мы, кажется, обречены сделать это…

«Обречены сделать это…»

Так и есть. Голая правда, облеченная в простые слова. Повисло молчание, исполненное страстного желания и горького сомнения.

— Нет, у нас нет другого выхода, не так ли? Я и сам это понял. Значит, вы мне доверяете? — Он провел по ее щеке тыльной стороной ладони, легко, словно перышком.

— Да.

— Ваша решимость — укор моей трусости. — Его ресницы опустились. Сильные руки обвивали ее так, что вес могучего тела казался ей необременительной тяжестью, восхитительным ощущением мужского присутствия.

«Я вас люблю».

Она не успела открыть, рот, чтобы сделать признание, смело перейти и эту черту, как он вскочил и встал возле постели, быстро стаскивая с себя бриджи. Вид восставшей мужской плоти лишил ее дара речи. Теперь, когда он снова был с ней в постели, он уже не разговаривал. То, что он делал, могло показаться массированной атакой на ее чувства. Сначала медленные, жаркие поцелуи, и между поцелуями… такие неприличные ласки, когда его пальцы ласкали не только груди, но… все остальное. Свод стопы. Подъем лодыжки. Затем икры, внутренняя поверхность бедер… Легко, дразняще, чтобы искать, найти, проникнуть…

Она инстинктивно сжала бедра, но он лишь тихо рассмеялся.

— Чтобы дойти до конца, — повторил он ее собственные слова тоном наставника в науке страсти, — надо не противиться. Расслабьтесь и позвольте вас подготовить.

Но она не могла расслабиться. Она ждала, сгорая от нетерпения, сходя с ума от желания, взволнованная, странно напряженная.

— Со мной вы в безопасности.

Низкие нотки его голоса действовали умиротворяюще. Ноги обмякли, грудь вздрогнула, когда она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Бедра раздвинулись.

Никогда не приходилось ей принимать такого разумного — такого взбалмошного — решения. Она не понимала, что значит подготовить ее, пока его пальцы не скользнули в глубь ее тела, раздвигая складки, и не нащупали особенное местечко.

Стоило ему коснуться его, как ее подхватила волна чистого наслаждения, столь необычного, что она не смогла сдержать рвущегося наружу крика.

Потом он проделал это снова, медленно надавливая подушечкой пальца, но это… не поддавалось описанию.

— О-о! — Она не думала двигаться, но все происходило само собой. Чуть выгнув спину, она устремилась навстречу его ласке.

— Да? — Алекс поцеловал ее в шею и сделал движение вверх и вперед, хотя она не представляла, как сможет пережить этот обжигающий поцелуй одновременно с дерзкой атакой пальцев на сокровенную женскую плоть. Боже правый, ее существо, казалось, рассыпалось на тысячу сущностей, особенно когда Алекс проделал этот греховный фокус большим пальцем.

Ей было стыдно, но она раскинула ноги, чтобы помочь ему. Это было невероятно чудесно.

Она еще не понимала, насколько чудесно, пока наслаждение не подхватило ее, чтобы вознести на ту высоту, когда уже нельзя было терпеть, и Эмилия напряглась всем телом в его объятиях. Спазмы сотрясали ее тело, и она задыхалась — но по другой причине. Потом мало-помалу она стала успокаиваться, и до ее внимания дошло, как он возбужден. Длинный и горячий ствол прижимался к ее бедру, символ его страстного желания. Алекс погладил ее волосы.

— До самого конца? — спросил он, занимая исходное положение.

Глава 16

Заниматься любовью в святая святых, в дамской спальне, было для него не в новинку, но сейчас — сейчас — это было совсем другое. Алекс смотрел в глаза Эмилии, начиная медленно проникать в ее тело, ощущая испуганное сопротивление девственного лона — наслаждение рая и мучение ада.

Он не хотел сделать ей больно, но некоторых неприятных ощущений было не избежать — по крайней мере ему приходилось об этом слышать. Но он мог попытаться облегчить ей страдание.

— Предупредите меня, — прошептал он, — если будет больно.

Он подкрепил просьбу медленным поцелуем, усилием воли подавляя собственный сексуальный голод до того уровня, чтобы не наброситься на нее и воплотить в жизнь безумные фантазии теперь, когда наконец представилась возможность. Эмилия была соблазнительно умиротворенная после пережитого впервые оргазма. Ее руки покоились на его спине. Алекс узнавал это знакомое выражение на женском лице, беззащитное в своей открытости после пережитого всплеска эмоций, исполненное томной неги, отрешенности. Золото волос рассыпалось по плечам, словно выточенным из слоновой кости.

— Мне не больно. Только… как-то странно.

— Странно? — Он лизнул уголок ее рта, чтобы немного отвлечь. — Не очень щедрый комплимент. Однако поскольку для вас это впервые, наверное, да, я допускаю, что ощущения необычные.

Доказательством был упругий барьер, преградивший ему путь. Тонкая перепонка, в которую ткнулся его конец, и он сделал глубокий вдох, чтобы ринуться в решающую атаку. И вот он вошел в нее полностью и замер в ожидании. Она легко вскрикнула — скорее от удивления, чем от боли. Внезапное вторжение, после того как он был так нежен и осторожен!

— Покончить побыстрее, — пробормотал он нежно, целуя ее в вопросительно приподнятую бровь, в кончик носа, в губы.

Быстрее, пронеслась в голове злорадная мысль, было бы очень кстати. Он едва сдерживался. С тех пор как он встретил прекрасную мисс Паттон, у него не было женщины. Наверное, это была ошибка.

Но с другой стороны, так, наверное, было нужно — он и представить не мог, что занимается любовью не с ней, а с другой.

Ясно, что он болван, непроходимый дурак.

— Алекс… — Она коснулась его щеки, полу прикрыв ресницами синие глаза. Мольба, понятная без слов.

Он еще не двигался, но чувствовал, как во всем теле разгорается огонь. Влажный жар женской плоти, нежная кожа бедер заставили его дрожать в предвкушении, но он понимал, что должен сдерживаться еще миг, два… Поворотная точка его жизни, которую он всегда представлял отвлеченно-романтически.

«Задай этот чертов вопрос!»

— Леди Эмилия, вы выйдете за меня замуж?

— Кажется, вы сказали, что нам придется пожениться. — Ее пальцы пробежались по его спине.

— Забавно, что теперь я прошу, не так ли?

— Я…

— Если мы обручимся, между нами будет заключен союз, тогда вот это, — он начал осторожные движения внутрь и наружу, — будет более приемлемо, не как акт дефлорации, но как подтверждение взятых на себя обязательств.