Инструкция по выживанию (СИ) - Фиттер Марк

— Да, немного перестарался, — спокойно обьяснил он, когда Конь наконец покинул помещение. — Девочка явно проходила подготовку. Боли не боится, плюс у нее в зубе была пломба с отравляющим веществом. Лет пять такие не видел, пришлось выдирать и промывать ей рот…

Мужчина кивнул на лежащие на столе окровавленные пассатижи, в которых был зажат осколок форфорового зуба с небольшой емкостью. Рядом лежала пустая бутыль нейтрального раствора.

— Зверство, — недовольно поморщилась Марикава, взявшись обрабатывать раны пойманной шпионки.

— Война, — поправил ее Дмитрий. — Увы, такова специфика работы полевого агента. Он должен быть готов умереть тихо, не выдав врагу информации. Все что я вытянул из этой дурехи, это то что ее настоящее имя Ёсико Ханьси, ей двадцать шесть лет и она член третьего отряда разведгруппы, занимающейстя сбором информации, но я подозреваю, что скорее промышленным шпионажем.

Марикава неодобряюще покосилась на агента. Этот старый контрразведчик, внешне выглядящий на все шестьдесят, внушал страх одновременно с неприязнью. Его белая рубашка с закатанными рукавами осталась абсолютно чистой, как и серые брюки с кожаным ремнем, не смотря на то, что синие медицинские перчатки были по самую резинку в крови.

Дмитрий сохранял полное хладнокровие. На время допроса он снял очки, которые скорее дополняли образ старого клерка с посаженным зрением. Мало кто знал, что ему на самом деле всего сорок шесть лет, а внешняя старость это последствия пережитого.

— И ради этого стоит ее пытать? — возмутилась Сидзука.

— Это ж разве пытки? Вы пыток не видели, в отличии от того же Коты. Пытать женщин можно очень изощренно, учитывая, сколько у них нервных окончаний в определенных точках тела, — довольно усмехнулся Дмитрий, от чего медсестра поежилась, ей казалось, что мужчина получает удовольствие от столь жестокого процесса. — Женщины очень странные существа, то что от одного человека они воспринимают как пытки, от другого готовы терпеть как ласку. Не просто же так в магазинах продают кучу BDSM инвентаря. Плети, прищепки, зажимы, иглы, веревки… Вот как пример, если я ей сейчас на соски повешу прищепки, это будет что? Зверство, жестокость, насилие при допросе! А если ей точно такие же прищепки повесит любимый мужчина, то это будет игривая шалость для пущего возбуждения и эстетического удовольствия.

— Но это же дейстаительно другое! — фыркнула Марикава, нахмурившись. — Вам не понять…

— Ну да, куда уж мне, — тихо засмеялся Семенов и постучал себе указательным пальцем по виску. — Вся разница лишь в сознании и восприятии реальности, а так же в отношении к процессу.

— И все же, это все неправильно, — ответила медсестра, закончив с обработкой ран. Нобуко далобно на нее посмотрела, но смолчала. — Вы ее замучаете и что в конце, убьете?

— Зачем? Молодая девочка привлекательной внешности. Можно чуть подержать и вскоре обменять какой-нибудь местной банде на информацию или на полезные ресурсы, — пожал плечами дознаватель.

— Это бесчеловечно! Она же не живой товар! — возмутилась Сидзука, повернувшись к мужчине и уперев руки в бока, грудью защищая пленницу.

— Да? А как ее там… конвенция о правах человека еще действует? Ее есть кому поддерживать? Да и когда действовала, трафик работорговли был широчайший даже здесь, в Японии, не говоря уже о том, что всего пару сотен лет назад, что Китаезы, что Японцы, активно так торговали людьми и подкладывали чуть ли не тринадцатилетних девочек под влиятельных феодалов, чтобы подмазаться к ним, — Семенов расплылся в довольной улыбке, оценивая габариты медсестры. — И уверяю вас, госпожа Марикава, если бы не определенные обстоятельства, вы бы одна из первых стали живым товаром.

— Извращенец! — фыркнула она, быстро подхватывая саквояж и направляясь на выход. — Таких как вы, работорговцев, вскоре будут вешать за яйца на фонарных столбах!

— Если бы так и было, Япония жила бы куда лучше, — рассмеялся Дмитрий и повернулся к шпионке. — Ну что, продолжим играть в молчанку? Ты ж учти, к меня времени не так много, могу и к форсированным методам прибегнуть. Они могут тебе не понравиться, а могут и возбудить, смотря как будешь воспринимать…

— Псих… — зло прошипела Нобуко и тут же словила смачную пощечину обратной стороной ладони. Оперативник бил словно заправский сутенер, отчитывающий провинившуюся путану.

Сидзука, лишь с сожалением посмотрев на девочку, вышла из комнаты, захлопнув за собою дверь. Ей было жалко бедняжку, но с другой стороны она прекрасно понимала, что та полевой агент иностранного государства, а это значит, что поменяйся они местами, ничего бы не изменилось. У Катайцев нашелся бы свой аналог Дмитрия, который бы так же бесцеремонно избивал пойманную на взломе секретного кабинета Сидзуку. И ладно бы, если избивал. Семенов, не смотря на грубость, пахабность и жестокость смешанный с сексизмом, оставался человеком чести, по крайней мере его так охарактеризовала Саэко, после короткого разговора с оперативником. Поэтому он и не прибегает к изнасилованиям и более унижающим пыткам, позволяя узнику сохранить остатки гордости и достоинства.

— Доктор Марикава! — окрикнула ее Рэй, на ходу подтягивающая ремень винтовки. — Ребята едут. Скоро уже будут здесь, так что надо собираться… И судя по тону Коты, времени на загрузку у нас будет немного.

Глава 36. Западня нового мира

Колонна продвигалась довольно бодро, учитывая, что на улицах осталось множество брошеных машин и время от времени под колеса лезли зомби. Идущий в голове броневик попросту не замечал последних, а легкие и компактные японские машинки порой в наглую распихивал в стороны.

— Серега, блять, не в ГТА катаемся! — недовольно ругался Юрий, то и дело поворачивая башню бронетранспортера и изучая окрестности в приборы наблюдения. Дневные перескопы позволяли не высовываться из-под брони, однако при этом не давали наблюдать картину мира полностью.

— Мне похер, тристо шестьдесят лошадок и пятнадцать тонн, я тут царь дороги! — смеялся в ответ мехвод. У него с обзором было еще хуже, но с другой стороны ему и требовалось смотреть только вперед.

Вскоре это и сыграло злую шутку с экипажем бронемашины.

— Голова, Тягачу! — практически заорала рация.

— Ответил, — отозвался Кота, убавляя громкость динамика. Его по каналу групповой связи вызывал водитель грузовика, что тянул на сцепке хаммер.

— По курсу на крышах движуха, кажись выжившие… — неуверенно ответил Тягач.

— Численность, вооружение? — уточнил Сергей, набирая скорость. Только в фильмах в случае попадания в засаду группа полностью останавливается. Если технику не уничтожили и не блокировали, то все подразделение на полном ходу должно как можно дальше свалить из сектора обстрела.

— Около десятка. Ничего серьезного не наблюдаю. На два часа. Дистанция четыреста… Твою мать… Контакт! — почти заорал водитель, так же забирая темп, что было крайне сложно с учетом жесткой сцепки и фактически полной загрузки машин.

Практически в это же мгновение, Кота откинул крышку люка и высунувшись, ухватился за пулемет, направляя в сторону противника.

Грохот крупнокалиберного Браунинга эхом загулял меж зданий. Гильзы полетели вниз по броне, а само орудие отхаркнулось очередью в десяток патронов. Юрию было насрать на расход, он давил направление, в котором увидел группу бандитов.

То что это именно бандиты, сомнений не вызывало. Типичные босодзоку. Эдакие гонщики, вооружившиеся непонятно откуда взявшимися дробовиками и коктейлями молотова. В брюках и плащах, на которых были вышиты свастики и праворадикальные знаки.

— Гони, Серега! — заорал Юрий, вкладываясь в пулемет и прицеливаясь. Первой очередью он заставил ребят прижаться, но теперь же ему необходимо было устранить бандитов с молотовыми.

С крыш невысоких трехэтажных домов они могли спокойно закидать всю колонну, да и расстрелять, но судя по начавшейся панике в рядах бандитов, они не ожидали столь жесткой встречи. Их дробовики на сотне метров были не так убойны, как калибр 12,7 пробивающий кирпичную кладку, легкие панельки и настигающий укрывшихся за краем крыш разбойников.