Спасти дракона - Кирилл Кащеев

– Даси-ипус! – раздался отчаянный вой – мокрая насквозь, взъерошенная белая кошка вымахнула на крышу шинка и взлетела по трубе. Несмотря на стоящий вокруг гвалт, ее услышали – и драка рассыпалась, как сброшенный со стола пазл. Разноцветные коты сиганули в разные стороны. Ирка увидела своего кота. Распластанной пестрой тряпочкой он лежал на земле, и к разноцветным пятнам его меха прибавились новые – бурые пятна крови.

И вот тут случилось много и разного. На кухне шинка в керамической бутылочке вскипело терлич-зелье. Стукнувшийся об землю дасипус подпрыгнул, как резиновый мячик, и, гремя цепью, взмыл в воздух. Взметнувшийся на карниз рыжий кот вдруг обнаружил, что прямо к нему летит ядовитый кролик – глаза безумно вытаращены, лапы молотят по воздуху, а из раззявленной пасти во все стороны брызжут черные капли яда! От вопля кота, кажется, над деревенскими домами приподнялись крыши. Кот подпрыгнул… дасипус врезался в стенку над карнизом, яд хлынул на оконный козырек, разъедая черепицу. Отскочивший от стены дасипус перелетел на соседнюю крышу – прямо в толпу сгрудившихся там котов!

Ирка подбежала к распростертому на земле пестрому, приподняла тяжелую ушастую голову, увидела закатившиеся глаза, изодранные бок и спину, потерявшее половину ухо… и поняла, что котов ненавидит. Вот этих… всех! Безумный рык чудовища прокатился над замершей в ужасе деревней. Улепетывающие от летающего дасипуса коты сплошным потоком хлынули с крыши…

– Мря-а-а! – Черный кот сиганул с конька крыши… прямо в гостеприимно распахнутую и уже неплохо знакомую пасть борзой. – Мря-а-а! – Черная тушка моталась у борзой в зубах. – Мря-а – а! – Черного кота подкинули в воздух, он взлетел, чудом разминувшись с мечущимся между крышами обезумевшим дасипусом, и с грохотом рухнул в печную трубу шинка! Клуб черной сажи расплылся на фоне ярко-синего неба, осыпая шкурку присевшей в ужасе белой кошки.

– Мря-а-а! – коты орали и отчаянно метались по земле, по стенам, по крышам, кажется, даже по небу, цепляясь когтями за воздух. Распахнув крылья, угольно-черная борзая гонялась за ними. Коты взлетали на крыши – борзая пикировала им наперерез. Коты сигали вниз – тяжелая когтистая лапа моментально придавливала их к земле, а истекающая слюной пасть нависала над головами. Задние лапы впереди передних, коты стремительным скоком ударялись прочь… а навстречу им несся ядовитый кролик!

«Коты, – стучало в мозгу у Хортицы. – Коты, ар-р-р, коты-ы-ы!» Мир превратился в набор ярких картинок. Круглая кошачья морда – встопорщенные усы, яростно вытаращенные глаза… Хрясь! Кот кубарем катится прочь. Чей-то хвост прямо перед мордой – удрать пытаешься? Раньше надо было! Челюсти – клац! Будто срезанная ножом, половина хвоста падает в пыль, из обрубка фонтаном хлещет кровь. Щелк! Зубы впиваются в серую холку, шерсть забивает пасть, Хортица яростно треплет кота и запускает в полет. Кот орет, перебирает лапами в воздухе, пытаясь не врезаться в вывернувшего на него дасипуса. Полезная зверушка этот кролик! Хортица взмывает над крышами… Соломенной стрехи вовсе не видно под мчащимися по ней котами… И только у трубы сидит мокрая насквозь, покрытая сажей, встрепанная белая кошка и, задрав морду к небесам, не то что не по-человечески, даже не по-кошачьи вопит, точно зовет кого-то! Ударом крыла Хортица сшибла кошку с крыши…

– Мря-а-а! – И белая красотка улетела в колодец. Раздался громкий всплеск.

«У кого-то нынче банный день». – Хортица заложила вираж…

Из дверей шинка на заплетающихся лапах вывалился черный кот. При каждом движении вокруг него взвивалось облако такой же черной сажи.

– Атакуйте ее, иначе она нас убьет! – пронзительно проорал он… Хортица спикировала сверху. Под ее тяжестью кот чвякнул. Когда она взлетала, он ковриком распростерся на пороге шинка и только тихо стонал: – Атакуйте!

– Неу-ут! – пронзительно взвыла карабкающаяся по колодезной цепи мокрая белая, но было уже поздно. Эти коты все-таки были бойцами и от страха озверели окончательно. Хортица успела только прикрыть собой бесчувственного пестрого, когда на нее кинулись. Коты налетели со всех сторон – прыгнули на спину, впились в лапы. Хортица взвыла – загнутые крюки когтей вонзились ей в морду! Глаза борзой стали как изумруды, а вокруг шкуры вспыхнул зеленый огненный ореол. Коты разлетелись в стороны – запахло паленой шерстью.

Жутким зверем, чудовищным монстром борзая раскорячилась над телом пестрого кота. Сверкали клыки, мерцали глаза, легчайшая огненная завеса трепетала над черной шкурой как плащ – и медленно затухала. Обожженные коты выли. И только сидящая на колодце мокрая белая кошка продолжала истошно орать:

– Чудище! Госпожа, госпожа, спасите! Чудище!

«Кошка. Ненавижу. Сейчас ты у меня заткнешься!» – Хортица прыгнула. Огненный шлейф вился позади ее собственного хвоста точно хвост кометы…

На крыши домов упала гигантская тень. Серебристый змей пикировал на деревеньку. Летающий дасипус врезался в чешуйчатый бок, выплеснул на него целый фонтан яда, стекшего по чешуйкам на землю, ляпнулся и остался лежать, судорожно постанывая и перебирая лапами. Отливающие сталью когти змея сомкнулись вокруг тела Хортицы. Борзая успела извернуться, ухватила зубами пестрого кота за шкирку, и живой гирляндой они взмыли в воздух: неторопливо работающий крыльями змей, свисающая из его когтей черная крылатая борзая и свисающий уже из ее пасти крупный пестрый кот. Они уменьшались, уменьшались, превращаясь всего лишь в точку в поднебесье, и наконец вовсе скрылись за облаками.

– Мяу! Ой-мяу! – Они смотрели друг на друга: грязный, так что собственной черноты не видно, черный кот и мокрая насквозь белая кошка. Со стен, крыш, из-под прикрытия бочек и корзин на дрожащих лапах выползали остальные коты. – Что это было?

– Не оборотниха, – неуверенно мурлыкнула белая кошка. – Не знаю, что оно такое… но это никак не могла быть простая оборотниха!

Дверь шинка с грохотом распахнулась – и шинкарь воздвигся на пороге.

– Платить за учиненное безобразие кто будет, вельможное котское панство? – угрожающе хлопая полотенцем по ладони, вопросил он.

Глава 17. Гостья Повелительницы Грозы

Под лапами проносились возделанные поля – привычный для весны зеленый цвет сменялся квадратами голубого, потом фиолетового, малинового, потом вовсе невозможных цветов и сочетаний. Самое сильное впечатление на Хортицу произвело коричневое поле с оранжевыми кругами, будто здесь садились корабли местных инопланетян, и поле в черно-белую шахматную клетку. Она даже не пыталась догадаться, что там такое могло расти. Поля сменились цветущими садами, промелькнула парочка тенистых рощ – хищные цветочки, клацающие челюстями на пролетающие над ними лапы Хортицы, намекали, что искать тенек в этих рощицах может только самоубийца. Хортица готова была поставить свой хвост против обглоданной косточки, что над каждой такой рощицей змеюка специально снижалась. И даже не гавкнешь на нее – пасть котом занята! Кот с каждой секундой становился все тяжелее и тяжелее.