Путь Старых Богов 2 - Александр Владимирович Пивко

вообще. А самое главное, что там было — это специальные кандалы, которые каким-то образом высасывали всю ману… Отрубленная рука уже не болела, и даже начала отрастать. Но не в этом дело. Самое главное, что у меня пропадал дар. Будь проклято это «Проклятие Жизни»!

Пару дней я провел, просто лежа, и бездумно смотря в окно.

…Все кончено. Все мои планы пошли прахом из-за какой-то мелочи… Ну вот почему так? Что мне стоило накопить побольше веществ в организме, и создать такой же «будильник», только без этого проклятого эльфийского преобразования⁈ Впереди у меня были такие грандиозные планы, а теперь все рухнуло… Осознание этого повергло меня в черную депрессию. Самую ужасную за всю мою жизнь. Мне не хотелось жить, и это не метафора. Будь у меня возможность, и я, может даже и сам бы выпрыгнул в окно, невзирая на то, что до земли было очень далеко. Мне в тот момент было плевать. Я потерял интерес к жизни и равнодушно решил ждать, когда меня одолеет болезнь, и я наконец умру. Единственное, что я делал — это смотрел в окно, на тот самый жалкий клочок неба…

Земли Никкасу, теперь часто называемые пустыней Никкасу, пять дней спустя:

Хоррон был голоден. Хоррон был зол, потому что был очень голоден, очень… Когда-то искусственная скала, в которой он обитал, находилась посреди обитаемых людьми земель. Да что там людьми! Там жило еще много других вкусных существ. Но больше чем тридцать лет назад какие-то чокнутые чародеи уничтожили все — людей, животных, леса, траву. Остались только камни и черная, мертвая земля. Во время этой рукотворной катастрофы погибли тысячи людей. Энергия смерти смешалась с Темной магией, и пропитала землю. Там, где были города — остались развалины, населенные призраками. Достаточно сильными, нужно признать. Так что теперь все население земель Никкасу составляли орды призраков, и Хоррон — сильная, но живая тварь. Он обитал здесь многие сотни лет, но впервые постоянный голод начал принуждать его задуматься о том, чтобы сменить свое логово.

… На вершине горы появилась фигура ростом с высокого человека, с приблизительно похожими пропоциями тела. Ее голова напоминала голову ящерицы, у нее был гибкий и мощный хвост, оканчивавшийся чем-то, что напоминало узкий наконечник копья. Тварь огляделась, и, распахнув большие кожистые крылья, взлетела на поиски добычи. Она держала направление на запад — к границе империи Нарт. Там, на границе жили люди. Хоррону хватало одного человека, которого он съедал, и второго, которого он уносил с собой примерно на две недели. А потом нужно было лететь снова за добычей. Почему он ел именно людей? Да просто их было проще всего словить. Если за тем же бараном или зайцем еще нужно изрядно погонятся, то за человеком бегать долго не нужно было. Да и бегали люди, надо признать, паршиво…

Глава 15

Хоррон с удивленим учуял людей. Они были недалеко. Его чутье никак не относилось к магическим умениям — у него просто было хорошее обоняние. А люди, проведшие в пути не один день, отнюдь не благоухают, мягко говоря. Так что запашок от них был мощный. По-видимому, они не пользовались в пути охотничьими снадобьями, чтобы отбить свой запах. Хоррон еще раз втянул расширившимися ноздрями воздух, и слегка скривился, уловив нотку запаха, присущего только чесноку. Не любил он это растение, его раздражал и запах, и вкус. Но главное он уже успел понять — направление, откуда принес ветер запах людей и приблизительное расстояние, выходило очень немного. Как они, кстати, до сих пор не привлекли внимание нежити, забравшись так далеко вглубь Земель Никкасу?

Хоррон повернул направо, и беззвучно спланировал вниз. Приземлившись, тихонько двинулся вперед — люди были совсем недалеко. Он подобрался, когда увидел полупрозрачные колдовские линии, образующие узор сигналки — в отряде есть чародей. Хоррон никого, в общем-то, не боялся, но одаренных он опасался — это в нем говорил его горький опыт. Много веков назад его сумели словить, и лишить тела могущественные чародеи. Позже он сумел возродится — для твари его вида это было вполне реально, так как здесь не умели правильно убивать таких, как он. Но теперь настороженность к одаренным глубоко пустила в нем корни. Отменный рукопашный боец — огромная скорость, помноженная на силу, и инстинкты сотен поколений хищников-бойцов в его роду — он думал, что магии не подвержен. Что иммунитет к ней делает его абсолютно неуязвимым. Жизнь доказала, что это не так. Так что теперь он, заметив одаренных, становился осторожней на порядок…

Хоррон подкрался поближе, ловко миновав «сигналку». На таком расстоянии уже были слышны негромкие голоса людей:

—…Зорд′Рен, скажи мне все-таки, за каким хнорром мы премся через эти мертвые земли в Загрию? — спрашивал один из них

— Не положено тебе знать, я тебе это уже повторяю пятый раз — отрезал второй. Судя по тону, этот вопрос успел его уже достать.

— Да ладно тебе, я все ведь равно узнаю. Просто чуть позже. А мне интересно сейчас. Ну давай, колись, друг.

— Вобщем-то, ладно. Мы едем забирать какого-то чародея. Ричард приказал — чтобы с его головы и волосины не упало — чем-то ему этот пленник очень важен.

— А почему все-таки мы? Мы что, охранники что ли? Мы — гвардия ордена, сам же говорил…

— Заткнись, дурень — перебил его еще один голос — твое дело — махать мечом. Вот и махай — когда придет время. Тебе за это платят, и неплохо. А остальное — не твоя забота. Сказали доставить — значит — доставить. Господину видней, кому это лучше поручить.

— Язык поукороти — огрызнулся первый — а то «тупой вояка» сейчас сам тебе его укоротит, вместе с носом.

— Что? Да я…

— Заткнулись, оба — прервал разгорающуюся перепалку еще один голос. В этом голосе чувствовались властные нотки, присущие человеку с привычкой приказывать, — Сармот, встаешь на стражу. Равак — ложись спать — сменишь Сармота через четыре часа. Все остальные — спать. А я…

Что хотел сказать про себя этот человек, так и осталось неизвестным, потому что в этот момент перед ним появился Хоррон и молниеносно проткнул ему горло хвостом, как копьем. Этого человека, как самого сильного чародея, он посчитал самым опасным. И потому убил первым. Небольшой фонтан крови вылился из горла чародея, хоть тот и моментально прикрыл горло руками. Но это было инстинктивное движение — он был уже мертв, хоть и не осознал этого. С пробитым горлом и порванными артериями ему не жить, и это не считая яда, попавшего из железы в наконечнике хвоста. Хоррон довольно зашипел. И с удовольствием почувствовал, как оставшихся людей начинает охватывать страх — это моментально стало ясно по их изменившемуся запаху. Но люди, вместо того, чтобы бежать без оглядки, решили сопротивляться. Хоррон был не против — он любил поиграть с жертвами, когда был абсолютно уверен в своих силах…

Еще один чародей вскинул руки, между которыми появилась ярко-красная нить, но закончить начатое он не успел — Хоррон буквально швырнул свое тело вперед, и просто перекусил одну из рук человека. Тот заорал, очумело глядя на обрубок руки. Неоконченное плетение моментально развалилось, лишившись формирующей воли чародея. Но потом произошло неожиданное — одаренный взглянул на Хоррона, и страх, и боль в его глазах куда-то делись. Тварь почуяла неладное, и одним прыжком отскочила метров на пять, причем назад. Любой акробат умер бы от зависти, доведись ему увидеть этот прыжок.

Из одаренного, из его глаз вырвалась струя смертельно опасных капель собственной крови. Сам чародей тут же умер, но струя его крови полетела в обидчика, неся смерть с собой. Это было так называемое посмертное заклинание адепта магии Крови, с таким Хоррон еще никогда не сталкивался. Однако он ощутил опасность для себя, и ракетой взмыл в небо. Струя последовала за ним. Единственное, что она заметно уступала ему в скорости. Где-то с минуту бешеного полета оказалось достаточно, чтобы окончательно оторваться от заклятия, воплотившегося в крови.

Хоррон заложил широкую дугу в воздухе в несколько километров, и вернулся к оставшимся людям.