Путинизм. Россия и ее будущее с Западом - Уолтер Лакер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На протяжении 1990-х защита Сталина продолжалась, хотя и в более сдержанных тонах, но с начала двадцать первого века она набрала обороты. Новый хозяин в Кремле считал, что «демонизация Сталина» зашла слишком далеко. Статуи Сталина снова были установлены в различных городах. С некоторыми исключениями книги о периоде репрессий перестали переиздавать. Главным исключением был Солженицын, добросовестность которого как русского националиста едва ли могла быть подвергнута сомнению. Во время одного интервью Путин спросил: «Чем особенно так отличается Кромвель от Сталина? Можете мне сказать? Да ничем…» Но Путин должен был бы знать, что определенные различия были. Правда, то, что Кромвель сделал в Ирландии, некоторые историки определяли как геноцид.
Но это, все же, произошло на несколько веков раньше, в эпоху, когда гуманитарные стандарты отличались от стандартов двадцатого столетия. И даже если игнорировать жизни и права людей, оставался маленький вопрос лояльности, тот самый, главным сторонником которого Путин, как сообщается, всегда был, например, лояльности по отношению к коллегам. Было общественное обсуждение, нужно ли вернуть строки из старого советского гимна с восхвалением Сталина на станции метро «Курская» в Москве. В то же самое время опросы общественного мнения показывали, что почти половина населения положительно отзывалась о Сталине и его политике.
Правда, в одном или двух случаях Путин говорил, что Сталин (и вся его эра) был спорным, что не все его дела были замечательны. В конце концов, ведь это Сталин отдавал приказы, приведшие к казни двадцати тысяч коллег Путина из НКВД/КГБ, знаменитого щита и меча. Неужели это не имело никакого значения? И Медведев продолжал упоминать тоталитаризм и закрытое общество, подразумевая, что, по крайней мере, часть политики того времени больше не была желательна. Но, в общем и целом, возникало впечатление, что с каждым годом «анти-антисталинизм» становился все громче, все более явным, и все более официальным. На конференции учителей истории в июне 2007 года Путин объявил о подготовке учебника, который, согласно сообщениям, должен был представить Сталина как жестокого, но успешного лидера, действовавшего рационально; террор был инструментом развития, и цель состояла в том, чтобы привить молодым людям чувство гордости за их родину.
Немного позже, в июле 2009 года, министерство образования объявило, что «Архипелаг Гулаг» Солженицына станет обязательным чтением для российских учеников средней школы. Однако учителям предоставили свободу самим выбирать из списка приблизительно сорока книг, касающихся периода Сталина.
Согласно множеству опросов, усиливалось мнение, что дебаты о Сталине и его исторической роли представляли интерес, главным образом, для интеллектуалов и историков, не для общественности в целом. Но если говорить о публикациях, то имело место ясное преобладание анти-антисталинской школы мышления. Что касалось правительства, то его главным намерением было способствовать чувству гордости за страну, и по этой причине односторонняя антисталинская линия была неподходящей.
Создалось впечатление, что во время периода Путина имел место устойчивый процесс ресталинизации. Целый поток книг утверждал, что сталинские чистки и многие из его так называемых эксцессов были оправданы, что большинство политических фигур того времени предали Сталина, и что если бы не энергичные, решительные действия Сталина прямо перед Второй мировой войной и во время войны, Советский Союз потерпел бы поражение.
Некоторые утверждали, что так называемые чистки (массовые аресты и казни) на самом деле были спровоцированы и проведены не Сталиным, а его врагами. Антисемиты среди этих авторов утверждали, что это была работа евреев. Как только евреи были удалены из НКВД/КГБ, чистки прекратились.
Сталин был параноиком, его паранойя была заразной, и цель этой новой литературы состояла в том, чтобы показать, что его фантазии были оправданы. Он был убежден, что окружавшие его люди в Политбюро и в аппарате госбезопасности были, в лучшем случае, бесхитростными, доверчивыми, и наивными, не сознававшими того, что мир был полон врагов, и что без такого лидера как он, страна будет потеряна. Он был незаменим. Эта паранойя достигла своего предела в один или два последних года его жизни с «Делом врачей», когда он утверждал, что врачи, лечившие ведущих политических деятелей и генералов, систематически пытались убивать своих пациентов; якобы никто в Кремле, начиная с Андрея Жданова и Александра Щербакова, не умер от естественных причин. Большинство врачей, как оказалось, были евреями, и Сталин, очевидно, планировал арестовать всех или большинство евреев в России и выслать их в какие-то отдаленные места в Советском Союзе.
Общая тенденция этой новой волны в апологетической литературе состояла в том, чтобы оправдывать все, что делал Сталин. Некоторые из авторов были профессиональными спорщиками, которые всегда и на все говорили «нет», кто сомневался или выступал против чего-либо, что было заявлено другими. Другие, профессиональные или полупрофессиональные историки, пытались представить более сложные теории для оправдания сталинских массовых убийств.
Была большая разница в том, были ли эти книги частными фантазиями сенсационных авторов, намеревающихся шокировать своих читателей, были ли эти писатели фальсификаторами или выдумщиками, или теми, кто был действительно убежден, что их фантазии были правильны, или они были истинными сторонниками Сталина, стремившимися сделать свои фантазии официальной линией партии на будущие годы.
Все эти различные мотивы можно было найти среди апологетов Сталина. Неудивительно, что такие апологеты должны были существовать; на протяжении всей истории самые неправдоподобные, самые маловероятные заявления и теории находили своих сторонников. И чем более эмоциональными или политическими были мотивы, тем больше было искушение плыть против течения.
Решающая проблема была в том, примут ли власти эти «открытия» как основу для новой линии партии, но никакого ясного ответа не было — власти дали понять, чему они симпатизируют, но они все еще не могли заставить себя санкционировать сталинистскую версию.
Со временем важность проблемы Сталина должна будет уменьшиться. Даже теперь эта тема не имеет большого значения для молодого поколения. Однако она остается поводом для беспокойства, поскольку Сталин — действительно часть истории России, и если ее правители считают, что правду об этой части истории их страны не следует показывать, потому что это окажет неблагоприятное воздействие на патриотическое воспитание — если, другими словами, гордость отвергает правду — это вызывает тревожные вопросы о характере такого общества. История всех стран, особенно их истоков, покрыта мифами, но есть различие между вопросом о том, существовали ли когда-то на самом деле Ромул и Рем, и сознательным решением покрывать преступления очень злого диктатора и общества, которое он создал. Что можно сделать из людей, которые считают невозможным увидеть различие
