Игра - Лорен П. Ловелл

Я смотрю на мужчину, скрутившегося возле здания. Он грязный. От него несет выпивкой и мочой. Его лицо покрыто струпьями, и мне становится его жалко.

- Элла, - шепчет Престон, - посмотри на него. Только взгляни, насколько он отвратительный. - Эти слова, похоже, даже не задевают мужчину. Он смеется и начинает ковыряться в одном из гнойных струпьев.

Тобиас вздыхает, бросая осуждающий взгляд на мужчину.

- Он - то, что я называю мусором. Пиявкой. Низшим существом. Бесполезным.

- У него нет ни семьи. Ни друзей, - шепчет Престон.

- Прямо как у тебя, ягненок, - говорит Тобиас.

- Но, Тобиас... у Эллы есть мы.

Тобиас усмехается.

- Ну, значит, у нее есть мы, а у него - нет ничего, - раздается его рокочущий смех, отдаваясь эхом от стен аллеи. Его взгляд возвращается к бродяге. - Чего ты хочешь? - спрашивает он.

- Мне всего лишь нужно... - мужчина сглатывает, все еще почесывая свои болячки. - Мне просто нужно чутка дозы, всего капелька деньжат. Всего лишь чуток...

- Видишь, - говорит Тобиас, - не еда или убежище, одежда или хотя бы возможность помыться. Все, чего он хочет, это доза. Это его жизнь. Он лишь потворствует своим гребанным грязным желаниям. Насколько бесполезным может стать человек?

Я знаю, то, что он говорит, звучит озлобленно и жестоко, но он произносит это так убедительно, с такой уверенностью, что я начинаю ему верить.

- Игра номер четыре, сладкая Элла, - говорит Престон, проводя пальцами по моему горлу и спускаясь между грудей, прежде чем коснуться руки Тобиаса, все еще лежащей на моей талии. Они встречаются взглядами над моим плечом, и я вижу, как в глазах Престона что-то вспыхивает, прежде чем его губы складываются в привычную ухмылку.

- Этот мужчина, - продолжает говорить Тобиас мне на ухо, посылая своим теплым дыханием дрожь по моей шее, - лишь бесполезная трата кислорода, пятно на человечестве. Недуг.

Это звучит так жестоко, и часть меня верит, что он - монстр. Прекрасный монстр.

- Скажи мне, Элла, - спрашивает Престон, - если бы ты набрела на бездомную собаку, и она бы выглядела больной и отвратительной, как и этот человек, - он пихает мужчину ногой, но тот, похоже, даже не замечает, - ты бы не положила конец его несчастьям?

- Я... - я смотрю на мужчину, медленно качая головой.

- Ну? – торопит Тобиас.

- Я бы не хотела, чтобы он страдал, нет.

Они оба смеются, и Тобиас нежно проводит рукой по моим волосам.

- Нет, ягненок, ты бы не хотела.

- Такая невинная и сладкая, - мурчит Престон.

- Но, видишь ли, - продолжает Тобиас, нахмурившись, - собака всего лишь заложница обстоятельств, мимолетное мгновение для Матери-Природы, - он вытягивает руку над моим плечом, указывая на кучу картона, - он сам себя привел к этому.

Мой разум спотыкается об эту кроличью нору, на которую они постоянно заставляют меня наталкиваться. Все внутри меня сжимается.

- Но он человек, а не собака. Он болен. Ему нужна помощь, а не твое осуждение.

Тобиас напрягается.

- Помощь, да, Элла, ему нужна помощь.

Престон достает маленький пакет из своего кармана и подносит его к свету. В нем находится немного белого порошка, и от одного вида мужчина поднимается на ноги, пытаясь до него дотянуться. Престон отводит пакетик в сторону.

- Это все, чего он хочет, - он кладет пакетик мне в ладонь. - Отдай ему.

- Да, красавица, красавица, - мужчина прочищает горло, в его голосе проскальзывают волнение и возбуждение. - Отдай его мне.

Я хмурю лоб, не понимая, в чем же заключается подвох.

- Или же, - Тобиас достает кучу налички из кармана, отсчитывая ее, - одна сотня, две сотни, три сотни, - он продолжает считать, но взгляд мужчины так и не отрывается от пакетика с героином. - Одна тысяча долларов, - Тобиас передает деньги мне в руки. - Отдай их ему.

Я смотрю на Тобиаса.

- Я не понимаю.

- Что тут понимать, Элла? Дай ему или наркотики, или деньги.

Я опускаю глаза, уставившись на то и другое в своих руках, а затем вновь перевожу взгляд на мужчину, который стоит, прислонившись к кирпичной стене и облизывая губы.

- Зачем мне давать ему наркотики? - спрашиваю я.

- Это то, чего он хочет, - говорит Престон.

- Кроме того, что ему делать с тысячей долларов? - смеется Тобиас.

Сделав вдох, я делаю шаг к мужчине, крепко сжимая в руке героин. Я не хочу отдавать ему наркотики. /Но также не хочу вручать ему деньги.

- Дай ему одно или другое - или ты проиграешь, - нетерпеливо говорит Тобиас. - Это несложный выбор. Я ведь не всовываю тебе в руки оружие и не прошу вынести ему мозги.

Я прищуриваю глаза на бродягу.

- Если я дам тебе деньги, что ты с ними сделаешь?

- Куплю еды и одежду, - поспешно отвечает он.

- Ты пойдешь в приют и получишь помощь?

- Ох, да. Да, - его глаза наполняются слезами. - Я не хочу быть таким. Я был как и ты... - повесив голову, он вздыхает.

Тобиас рычит, и я перевожу взгляд на него. Он качает головой и закатывает глаза.

- Избавь его от страданий, просто дай ему чертову наркоту.

- Сделай то, что правильно, сладкая Элла, я верю в тебя, - шепчет Престон.

Мой взгляд мечется между тремя мужчинами, мое сердце бьется о ребра.

- Ты обещаешь, что получишь помощь?

- Да, - шепчет мужчина, и его взгляд опускается на купюры, зажатые в моей руке.

- Ты веришь ему? - спрашивает Тобиас.

Верю ли я этому мужчине? Нет, но я лишь могу надеяться, что он хотя бы попытается, потому что я не дам ему наркотики. Если я дам ему деньги, то, что бы он ни сделал с ними потом, это будет лишь под его ответственностью.

- Я не знаю, - шепчу, передавая деньги. Он тянется за ними и, как только хватает их, начинает плакать.

- Боже, благослови тебя, - говорит он. - Я обещаю. Я получу помощь, - и он спешит покинуть переулок.

- Ты же знаешь, что тысяча долларов ему не поможет? - спрашивает Престон, пока мы направляемся к ожидающей нас машине.

Глава 3

Как только дверцы