Отщепенец. Книга 8 - Алексей Ермоленков

кварталов были залиты кровью и завалены трупами. Им так и не удалось ранить меня.

«Интересно, а мне все эти победы засчитают в рейтинг?» — промелькнула у меня шальная мысль.

Я всё ещё не знал есть ли в округе мирные жители, поэтому не стал убивать тех, кто находился в квартирах, даже зная, что среди них точно есть наблюдатели, просто я не знал кто именно. Да и неинтересно убивать тех, кто даже не пытается убить тебя. Пусть расскажут о том, что увидели, чтобы к тем, кто решился на это, пришло осознание того, что они не в состоянии мне противостоять, и, когда всё это закончится, будет именно так, как я скажу.

Ещё ни разу в обеих моих жизнях власть имущие не прислушивались к голосу разума, ими двигала лишь жажда власти и жажда наживы. И, чтобы исправить это, мне каждый раз приходилось проливать реки крови. Только когда они лишались всего, до них начинало доходить, что можно было решить всё иначе, так как я предлагал с самого начала. Умом они и тогда понимали, что я прав, но согласиться со мной означало лишиться власти, а может даже и части богатств. Никто никогда не соглашался на моё предложение, но затем я применял силу и власть имущие лишались всего, но зато к ним возвращался разум и логическое мышление.

Вот и главы корпораций сначала посчитали меня мелкой сошкой, потом лёгкой помехой, а после этого побоища будут считать меня не просто силой, с которой нужно считаться, а силой которая перевернёт все устои мироздания открытой вселенной. И я это сделаю.

Я ещё раз взглянул на окружающий барьер пространство. Вот только в этот раз я что-то почувствовал, что-то чего не чувствовал раньше от барьера, но испытывал подобное сам. Немного подумав, я понял, что это чуйка. Моя чуйка предупреждала меня о том, что что-то вокруг барьера изменилось и мне необходимо срочно что-то предпринять.

Я, оставаясь своим сознанием в барьере, выпустил ауру. Ту, которую выпустил в прошлый раз, только в этот раз она была куда мощнее, и волна, которую я высвободил, разошлась намного дальше, и я понял почему моя чуйка предупреждала меня.

Вокруг барьера один за другим взрывалось пустое пространство, разбрасывая осколки замаскированных кораблей по космосу.

Всё-таки Владыки решили отвлечь меня от барьера, пожертвовав огромным войском относительно слабых противников, чтобы в это время огромным объединенным флотом взорвать барьер и проникнуть в закрытый сектор.

Вот только они и понятия не имели о том, что я могу управлять барьером дистанционно. Более того, они не знали, что если им удалось бы проникнуть сквозь барьер, то на любой планете их ждала бы смерть. Видимо они решили, что я взял лучших из лучших своих Владык, и за счёт их силы навожу в открытой вселенной свои порядки. Им и в голову не приходил тот факт, что в закрытом секторе у меня остались Владыки намного сильнее, а их количество зашкаливает.

Они смогли понять, что я являюсь владельцем закрытого сектора, и, судя по всему, решили, что моя сила именно в нём. Кажется, они хотят забрать мою благодать, чтобы лишить меня силы. Ну не придурки? Пожертвовать столькими Владыками для того, чтобы меня отвлечь непонятно от чего. Они ведь даже не проверили. Наобум отправили почти весь свой космический флот. И чего добились?

Большую часть этого флота я уничтожил одним ударом. Ещё часть вышла из строя, и теперь эти корабли больше похожи на консервные банки, не способные передвигаться в космосе. Хотя, пожалуй, так будет лучше. Я лишил их очень многого. Понятно, что сил у них предостаточно, но я нанёс слишком ощутимый урон, чтобы они могли быстро оправиться. Пора навестить главу корпорации «Добыча», но сначала нужно переодеться. Этот костюм слегка запачкался.

Я сел за руль автомобиля, на котором меня сюда привезли и поехал на нём на нашу базу, где сейчас находился мой советник и остальные приближённые Владыки корпорации.

По дороге меня нагнало несколько машин с сотрудниками местной исполнительной власти и через усиливающий голос артефакт потребовали моей остановки. Я, разумеется, никак не отреагировал на их требование. Тогда один из них попытался меня обогнать, чтобы перегородить мне дорогу, но тут у него резко лопнуло колесо и машину увело на обочину. Они выжили, но изрядно струхнули.

Следующий оказался не настолько тупым. Он поравнялся с моей машиной, открыл стекло и жестами попросил, чтобы я сделал то же самое. Я опустил стекло.

— Виктор Андреевич, немедленно остановите машину! — потребовал сотрудник.

— Не хочу, — ответил я.

— Я вам приказываю!

После этих слов мои брови взлетели вверх. Я просто охренел от такой наглости.

— Ты приказываешь мне? Ты не имеешь права заговорить с главой корпорации без его на то разрешения, а у тебя хватает наглости говорить о том, что ты мне приказываешь? — продолжать разговор с этим дебилом у меня не было никакого желания, поэтому ещё одна машина с пробитым колесом улетела в кювет, но в этот раз она хорошенечко покувыркалась.

Ещё одна машина поравнялась с моей прежде, чем я додумался закрыть стекло.

— Виктор Андреевич, у меня приказ остановить вас.

— Я никак не могу понять, что за наркотой вы балуетесь? Полиции разрешили употреблять наркотики? Не слышал о таком. Надо будет провести у вас тщательную проверку.

— Виктор Андреевич, пожалуйста, остановитесь.

— Я же уже вам ответил, что останавливаться я не собираюсь и мне всё равно кто, что и кому приказал. Я не вижу повода для остановки.

Я уже хотел было закрыть окно и пробить ещё одно колесо, но мне вдруг стало интересно, и я продолжил разговор:

— А кто тебе приказал остановить меня?

— Главы корпораций. Причём не один, а сразу все.

— Тебя как звать?

— Самир.

— А ты, Самир, вообще видишь, что происходит?

— Все корпорации объединились против остатков вас, и вскоре ваша корпорация перестанет существовать.

— Ты чересчур далёк от реальности. Давай рассуждать логически. Стали бы все корпорации объединятся против одной слабой?

— Нет.

— Молодец, пока верно мыслишь. Давай я сделаю за тебя выводы. Если все корпорации не могли объединиться против одной слабой, то это говорит о том, что корпорация «Энергия» не просто сильна, а сильна настолько, что её боится абсолютно любая корпорация в открытой вселенной. Они отбросили все свои распри и объединились, а это значит, что ведёт их не жажда наживы, а желание выжить. Их инстинкт самосохранения буквально кричит, что если они этого не сделают, то погибнут. Впервые за очень долгое время, главы корпораций испугались до такой степени, что готовы пойти на любые жертвы, лишь бы выжить. Тебе уже сообщили о том, как выглядит то место, из которого я еду?

— Сообщили.

— А вот теперь задумайся над тем, кого тебе стоит бояться больше. Тех, кто сбился в кучку, наложил в штаны от страха и послал на убой своих бойцов или тех, кто их так напугал?

— Я, пожалуй, поеду в больницу, что-то я плохо себя чувствую, наверное, заболел.

— Мудрое решение. Остальным тоже сообщи, чтобы на всякий случай проверились. Они ведь контактировали с тобой.

— Да-да, обязательно сообщу. Нужно непременно пройти медосмотр всем вместе, чтобы избежать эпидемии.

Машина замедлилась, и мои преследователи отстали, а я спокойно поехал дальше, и вскоре я приехал на базу, где меня встречали с диким восторгом и огромной гордостью.

— Отчего у вас всех глаза такие ошалелые? — поинтересовался я у встречающих.

— Так, мы новости смотрим.

— И что там в этих новостях показывают?

— Так, вас показывают. Как вы в одиночку уничтожаете целую объединённую армию Владык всех корпораций.

— И как удачно?

— Судя по тому, как вы выглядите, более чем. Вы ванну желаете принять или баню истопить?

— Хотелось бы, конечно, в баньку, но дел ещё очень много, а времени осталось мало. Я в ванную. Принесите мне сменную одежду и полотенце.

— Сейчас всё будет.

Полежав немного в ванной, я переоделся и зашёл в штаб моей корпорации, где вовсю кипела работа.

— Доложите обстановку, — приказал я.

— Нападение на вас отбито, вами же. Экономические удары мы выдерживаем, но делаем вид что с трудом, чтобы черепаха подальше высунула свою мордочку из панциря. Наметили несколько крупных объектов которые хотим заполучить в свои активы.

— Насколько крупные?

— Да. Как вы и просили мы подобрали несколько планет, которые противнику очень неудобно