(Не)реальный - Джина Шэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, – Макс фыркнул Аленке в плечо, и от этого мурашек по её телу побежало еще больше. Стало легче дышать и смертельно захотелось больше Ольховского. Аленка даже сделала маленький шажок назад, касаясь лопатками груди Макса. Да, вот этого ей сейчас не хватало сильнее всего – его тепла. И гхм… твердости, да. В том самом месте. Нет, все-таки Макс был неисправим, неизлечим, и… как же это было круто… Не приходилось считать себя озабоченной дурочкой.
Макс же даже не обратил внимания, что нещадно палился.
– Тут на самом деле все очень непросто, солнечная, – негромко произнес он, – кому попало такое не предложишь, ну, серьезно, вот вообще не хотелось связать никакую случайную девицу.
– А меня? – неосторожно сорвалось с языка Аленки, и она аж прикусила этот чертов болтливый кусок плоти. С чего вообще она решила, что может претендовать на что-то большее, чем какая-то случайная девица?
– А тебя – каждый день хочу, – усмехнулся Макс, касаясь губами мочки уха девушки.
От его прикосновений – таких легких, почти случайных, будто мимолетные касания крыльев бабочки, – по коже растекался просто адский жар, и все тело замирало в предвкушении следующего контакта.
– Правда? – недоверчиво пискнула Аленка.
– Да, – без обиняков откликнулся Макс, – а иначе, зачем бы я сейчас так нещадно палился?
– Чтобы повыпендриваться? – Аленка хихикнула, переводя взгляд на следующую фотографию. Блин, вот просто связанные руки, и цветы то ли сакуры, то ли яблони. Резкий контраст грубой веревки и нежных лепестков, а сердце восторженно замирает, как тушканчик.
А Макс, пользуясь тем, что в зале почти никого не было, легонько куснул Аленку за ухо. В животе сжималось все что можно – в маленькую пульсирующую сладкой истомой точку.
– Зараза ты, солнечная, – проворчал он, – я и так уже плавлюсь, а ты меня еще и подначиваешь. Будто требуешь, чтобы тебя укрощали прямо сейчас.
– Давно это у тебя? – Аленка задумчиво скользнула взглядом по очередной заковыристой веревочной петле, на сей раз – стягивающей запястья модели.
– Ну, относительно, – Макс пожал плечами, – в принципе я и раньше на шибари посматривал, но учиться пошел после того… Ну, как мать Лизы ушла.
Это был легкий привет из реальности, той самой, за гранью сексуальной озабоченности.
– Почему она ушла? – Аленка нашарила пальцы Макса, прихватывая их, но ему не особенно нужна была поддержка. Воспоминания о бывшей его из колеи не выбили совершенно.
– Ей стало сложно, – спокойно откликнулся Ольховский, – Лизке было года три, Соня поехала «отдохнуть», но с курорта не вернулась.
– Может, с ней что-то случилось?
– Да нет, – Макс недовольно поморщился. – Она сама мне написала, что не вернется. Через соцсеть. Ну и… Я по тому же инстаграмму, знаю, что с ней все в порядке, все красиво – яхты, море, много курортных мальчиков… Сан, давай завяжем эту тему, она не очень приятная. Честное слово.
– Кажется, я соскучилась по кляпу, – Аленка виновато улыбнулась.
– Да, не исключено, – Макс был просто мастер по многозначительным смешкам.
Фотографий было семь залов. Аленка мужественно вытерпела четыре.
– А ты хочешь, чтобы я тебя связал? – мягко поинтересовался Макс уже на подходе к пятому залу – и на подходе к границе терпения Аленки тоже. Мочи не было – хотелось в гостиницу. Или к Максу. Да хоть куда, хоть даже в шалаш. Аленка категорически измучилась только смотреть и представлять. Тело пылало, как будто её пропитали керосином и подожгли. А тут еще этот вопрос… И кажется, смущение, которое одолевало поначалу при блуждании по выставке, уже схлынуло, фантазия разыгрывалась все сильнее, заходила в своих странствиях все дальше, а тут Макс с его вопросом… И Аленка вспыхнула, как институтка из девятнадцатого века, даже не знавшая, что после свадьбы между мужчиной и женщиной обычно происходит секс.
– Очень хочу, – едва дыша, ответила девушка, опуская ресницы.
Макс развернул её к себе, опустил ладонь на талию. Слава богу, ханжей с их «молодые люди, вы ведете себя неприлично» на этой выставке не водилось. И это было и понятно, и замечательно. Аленка же замерла, встретившись с Максом взглядом. И блин, что это был за взгляд… В нем было видно, что Ольховский тоже уже мысленно три раза сгонял до гостиницы и не вернулся оттуда.
– А почему ты хочешь, чтоб тебя связал я? – вкрадчиво поинтересовался Макс. От его взгляда одновременно и хотелось, и не хотелось укрыться, до того он был… пробирающий. Судя по всему, это был очень важный вопрос. И ответ на него… Тот, который выплыл сразу… Был слишком! Просто «слишком» и все на этом. Но что делать? Врать? Придумывать какую-то хрень? А вот это было противно…
– Потому что я тебя люблю, – Аленка сама обмирала от собственной бесхитростности, – потому что никому больше я это не хочу позволять, а тебе – хочу.
Макс накрыл губы Аленки своим ртом. Горячо, властно – так, что у Аленки от этого аж ноги подкосились. Он, кажется, очень хотел, чтоб им все-таки сделали замечание. Но… Большинство народу по-прежнему крутилось с фотографом, который уже опережал Аленку с Максом на два зала. А тем двум ценителям, что сейчас были рядом – были куда интереснее модели, чем какая-то целующаяся парочка. И это было хорошо. Волшебно. Восхитительно.
У Аленки в груди будто взрывались фейерверки и изнутри кололи грудь мелкими огоньками. Сейчас – уже десять раз взбудораженная, она задыхалась от того, насколько остро в ней сейчас поднимаются чувства к Максу. И все было – и безумная, переполняющая тело легкость, и вздрагивающая от сладкой остроты всякого соприкосновения с губами Макса душа.
– Поехали к тебе, – это не был вопрос. Это был практически приказ, сказанный хриплым голосом явно дошедшего до ручки мужчины.
– Ага, – и ответ тут был не нужен, но Аленка все равно согласно кивнула головой. Почему-то казалось правильным дать ему знать, что её устраивает – и его предложение, и даже тон, которым оно было высказано.
Пока Макс вызывал такси, Аленка метнулась в дамскую комнату. Так, губы подкрасить, поглядеть в зеркало на себя – такую ошеломленную, с блестящими глазами, со слегка растрепанными волосами. Ох, Яковлева, какая же ты балбеска… Вот так взяла и раскололась, в конце первой же недели, а кто собирался шифроваться целых две и только под конец соблазнить Макса наспех?