Почему Всегда Я? (СИ) - Frank Ph. Shepard

— «Кредит банку»? В смысле денежный?…Богатые, однако, были банки…

— Нет, не так. Кредиты — это основа жизни финансовых учреждений. Человек берет какую-ту сумму, на очень длительное время и под какой-то там процент. И платит, каждый месяц. Деньги люди брали на все. На дом, на машину, на новую побрякушку — которая через пару месяцев уже становилась устаревшей и нужно было обновляться…

— Кому было нужно? Людям?

— Да. Пойми: «обертка». — выразительно прошуршал Марк тряпочкой, — Никому не было никакого дела до… до внутреннего мира человека. Главное подороже шмотки, крутая тачка, дорогие аксессуары — чтобы все вокруг видели какой ты успешный.

— И зачем?

— Такое время. Общество осмеивало и презирало отличающихся от общей массы… Хотя погоди, так же всегда было?

— Наверное… — Странник однобоко пожал плечом, — Я не могу рассказать тебе о укладе и быте ушедших времен. Все Мое существование сводилось к сражениям. Иной раз очнешься в разгар битвы и думаешь: «кто? где? какое время?» А тебя уже хотят убить. Погибнешь — вернешься. Иногда там же. Чаще — уже в другом месте.

— А если выживешь?

— Будет следующая. И непременно — уход. Я для этого и читаю столько. Чтобы знать, что было…

— Поэтому, Ты так много вспоминаешь о Второй Мировой?

— Ее Советские люди «Великой Отечественной» называют. Да… Я там четыре года пробыл… Кажется, само долгое…

— А что же другие… «жизни»?

— До этого… так… 1700-тые… Это, как ее? «Колонизация». Я потом узнал — через несколько жизней — что это так называлось. Много сражений, что Я не могу идентифицировать. Такая мешанина. Ты уже перестаешь задумываться о чем бы то ни было. Убиваешь, убиваешь, убиваешь. Умираешь и умираешь. И знаешь? Везде фактически одно и тоже. Войны крупные. Первая и Вторая Мировые. Ну потом был Вьетнам, там Я что-то около двух лет пробыл, кажется. Потом Афган. Год, должно быть. Не спрашивай… Я эти воины не понял. Смысла они не имели. Полагаю, как раз ради денег все и было…

— И ради влияния на политической арене мира. В то время, можно сказать, серьезный раздел, или передел мира был. Как после Второй Мировой пошло, так и тянулось. «Холодной Войной» называется…

— Да… в курсе.

— А что потом?

— Как что? Вегас.

— Хм… странно что тебя в современных конфликтах не было…

— Я не знаю как это работает. Мне никто не объяснял, знаешь ли. То день в рядах самураях стоишь; то крепость какую-ту берешь штурмом и все на странной смеси англо-французского разговаривают; то три дня по горам лазаешь — пушки на себе тащишь, пока очередная атака турков не налетит. Глаза закроешь — другая война. Другие люди. Новые смерти.

— Да уж… Представить сложно, не то чтобы понять…

— Да Я и не понимаю. Перестал задаваться вопросами «для чего?» и «зачем»?

— Знаешь… я как-то читал, что за всю историю существования людей; за все время — в сумме, с трудом наберется лишь около двухсот лет мирной жизни. Всегда войны были.

— И продолжаются…

— Не говори.

— …А почему время было такое — Я так и не понял. Ты меня совсем запутал…

Они провели в хижине в горах две недели и три дня.

Это время, без зазрения совести — можно было назвать их «отпуском».

«Отпуск» — из-за которого они постепенно стали забывать, в каком мире теперь живут…

— Ты что-то молчаливее обычного… Что беспокоит, не поделишься? — одним холодным вечером поинтересовался Аврелий.

Странник перевел взгляд на Марка, стряхивая сигаретный пепел в красивую резную пепельницу, стоявшую на столике рядом с креслом:

— Не могу прекратить думать о снах.

— Что-то новенькое?

— Нет. Последний что был — ты знаешь…

Странник совершенно не опасался делиться с Аврелием Своими воспоминаниями. Марка они ни сколько не пугали и не отталкивали. За что Феникс несомненно был ему благодарен.

— А Сам ничего больше не вспомнил?

— Нет. Все тот же туман.

— Значит не время.

Аврелий задумался и медленно спросил, глядя на играющее пламя в камине:

— Думаешь, это как-то связанно с истинной причиной «Возрождения»?

— Все больше в этом убеждаюсь.

В очередное серое утро, грозившее снегопадом — Марк сообщил Боссу новость о том, что они совсем остались без огня:

— Спички вышли все. Зажигалки наши сдохли тоже. Надо идти искать.

— Ну пошли — раз надо… Пройдусь с тобой.

— Куртку надень.

Аврелий был намерен отправиться почти к самому городу — столице штата Колорадо, городу Денвер. По его заметкам, что он вел значительное время по карте находившийся при нем — Марк утверждал, что вдоль 125 дороги — могли остаться не разграбленные дома или магазины. Да и потом — до более дальней точки путешествия — бензина могло просто не хватить. Взяв с собой аварийный запас и оружие — Странник с Аврелием погрузились в свой пикап и отправились вниз по склону.

♠♠♠♠♠♠♠

Усиливающийся снегопад, с каждой минутой все сильнее переходил в более серьезную форму. На путников все отчетливей надвигалась яростная метель. Ход машины был предельно низок. Видимость оставляла желать лучшего.

В салоне тихо играла спокойная музыка, которой Марк увлеченно подпевал — будучи за рулем — вглядываясь в заснеженную дорогу. Странник погрузился в книгу, захваченную с собой. Сквозь усиливающийся снегопад уже начинали вырисовываться размытые очертания города — когда перед капотом автомобиля, почти у самого правого переднего колеса — оглушающе раздался взрыв.

От взрыва необъяснимого происхождения — пикап немного оторвало от земли. Марк резко вывернул руль влево и тут же прогремел еще один. Прямое попадание в кузов машины — разорвало заднюю часть и подбросило ее в воздух. Пикап перевернуло в воздухе вверх колесами. Уничтоженный багажник описал широкую дугу в вертикальной плоскости. Взрывной волной пикап выбросило с дороги и приземлившись с грохотом на крышу — машина жалобно заскрипела, медленно покручивая задними колесами.

Аврелий выбил дверь машины и с огромным трудом ползком выбрался из смятого пикапа. Острая боль в груди не давала вздохнуть. Он пытался позвать Феникса — но голос не слушался. В глазах темнело. Внутренности были словно всмятку. С большим усилием он постарался отползти от машины. Все вокруг ходило ходуном. Звон в ушах. Что-то теплое медленно растекалось по лицу, застилая глаза. Перевернувшись на спину — Аврелий заметил нечеткие приближающиеся силуэты.

Это было последнее что он видел перед тем, как сознание окончательно поглотила тьма.

♠♠♠♠♠♠♠

До глубины разума стали доносится тихие отдаленные голоса.

Болезненные ощущения пронзали сознание, постепенно заполняя собой темноту.

Марк попытался раскрыть глаза — но с первой попытки это не вышло. Они словно были налиты свинцом. Голова болела кошмарно, в ушах стоял назойливый гул ультразвука. Тупой болью отзывались и другие части тела. Он чувствовал что сидит на чем-то холодном, а шею что-то сжимает. Медленно расклеив глаза и с усилием поморгав — стал постепенно приходить в себя. Подташнивало. Противная давящая слабость во всем теле. Что-то душит — не позволяя нормально вздохнуть. Вокруг темно и сыро. Приподняв руки — тяжелые как гранит — попытался ощупать шею. Пальцы наткнулись на металлическую цепь — врезавшуюся в кожу. Пройдясь по кольцам цепи пальцами — обнаружил что она уходит куда-то к стене — спиной к которой и сидел Марк.

Он был прикован.

Посажен на цепь…

«Это что-то новенькое…» — подумалось ему.

Чувства понемногу стали возвращаться. Головная боль перемешивала мысли.

Прикоснувшись к башке — почувствовал острую боль выше лба. Голова была разбита. Взглянул на руки — ожидая увидеть кровь. Крови не было. Но в слабом электрическом свете, пробивающемся через узкое оконце у самого потолка — смог смутно разглядеть свои израненные руки. Пару раз сжал кулаки — что удалось с трудом и болью. Привыкнув к полумраку — получилось разобрать очертания сидящих вдоль стены людей. Холодный каменный пол и такие же стены небольшой комнаты, в которой сидели такие же узники — как и он сам. Откинув голову назад и уперев ее в стену — прикрыл глаза. Сил было невыносимо мало. Вновь провалился в тягостную полудрему…