Белая Кость (СИ) - Эль Кебади Такаббир Такаббир

Перебирая подрагивающими руками ремень котомки, Янара посмотрела на Рэна, ожидая, когда он спешится.

Рэн подбодрил её улыбкой:

— Скоро увидимся.

Лорд взял его коня под уздцы и повёл в другую сторону.

— 1.31 ~

Сбросив плащ, Рэн положил перевязь с мечом на каминную полку и развалился в кресле. Слуги подкинули в камин дров, принесли вина и стали готовить ванну. В Башне Гербов (так называли постройку, отведённую для проживания именитых гостей) в каждых покоях имелась купальня — облицованное мрамором помещение с жаровнями для подогрева воды. На первом этаже находилась общая баня с парилкой и бассейном. Сейчас все палаты пустовали — великих и малых лордов, приехавших на коронацию, временно поселили в Башне Молчания. Само название говорило о том, чем занимались там владельцы феодов: они молчали.

Об этой традиции, принятой несколько веков назад, Рэну поведал Святейший отец. Перед важным событием влиятельных людей собирали в одном месте и, во избежание споров и проявления недоброжелательности, запрещали им общаться. Идея отличная, однако Рэн обладал хорошим воображением. Перед внутренним взором рисовались картины, как из рукавов извлекаются записки и исчезают в других рукавах. Башню Молчания оплетала невидимая глазу паутина заговоров и интриг, изжить их с помощью тишины невозможно.

— Оставьте нас, — прозвучал голос матери.

Рэн оторвал взгляд от окна, обрамлённого лепными вензелями. Отставил кубок и принялся расстёгивать куртку:

— У тебя что-то срочное? Я хочу сперва помыться.

Лейза дождалась, когда слуги выйдут. Опустилась перед Рэном на пол и, вцепившись в сапог, потянула на себя:

— Я вся извелась! Ты поступаешь очень неосмотрительно.

— Ты же знаешь, я всегда смотрю по сторонам.

— Мне сейчас не до шуток.

Высвободив ногу из сапога, Рэн осторожно пошевелил пальцами. Из-за старой травмы голени, полученной на тренировке, в стопе иногда застаивалась жидкость. Чтобы спала отёчность, приходилось периодически снимать обувь и массировать ногу. За последние пять дней Рэн ни разу этого не делал, опасаясь, что без чужой помощи не сумеет обуться, а просить наёмников он не хотел. О болезнях короля позволено знать только верным слугам, личному лекарю и матери.

— Болит? — спросила Лейза.

— Ноет. Сейчас пройдёт.

Отбросив сапог, мать взялась за второй:

— Я не верю местным шарлатанам. Поговори с лордом Айвилем. У него наверняка есть хороший лекарь. Или хочешь — я сама поговорю.

— Ты доверяешь ему?

— В Шамидане он держит всех на крючке, поэтому его не любят. То, к чему он стремится, можешь дать только ты. Он это знает и будет всячески доказывать тебе свою верность. Единственное, что меня беспокоит…

Отряхнув руки, Лейза поднялась и, осмотрев комнату, скрылась за спиной Рэна.

— Что тебя беспокоит? — спросил он, выгнув шею.

Мать поставила перед ним низкий табурет, обитый бархатом.

— Когда-нибудь тайны, которые уходят в могилу, сведут в могилу его самого.

— Рядом с ним всегда сыны Стаи.

Лейза с сомнением покачала головой. Села на табурет и, умостив больную ногу Рэна у себя на коленях, стала массировать стопу:

— Здесь герцог Лагмер.

— Знаю. Лорд Айвиль доложил.

— Лою было десять, когда я видела его последний раз. За двадцать лет он ничуть не изменился.

— Такой же желторотый птенец? — усмехнулся Рэн.

— Такой же жестокий, трусливый и хитрый. В детстве он убил крестьянскую девочку, прибежал в соплях и слезах к отцу и сказал, что нашёл в камышах труп. Кто-то из крестьян видел их вместе у реки. Но Лой божился, что весь день читал в беседке и его с кем-то перепутали. За лжесвидетельство крестьянам отрезали языки. В убийстве ребёнка обвинили пастуха и отправили на плаху. Дело не получило бы огласки, если бы девочку не изнасиловали палкой. Ей разорвали все внутренности.

Рэн скривился:

— Зачем ты это рассказываешь?

— Хочу, чтобы ты знал, с кем тебе придётся иметь дело. Я уверена, что именно он убил Холафа Мэрита. Их видели вместе на сожжении тела королевы Эльвы.

— Это не доказывает его вину.

— Мне не нужны доказательства. Я прочла признание в его мерзких глазах.

— Мама, — проговорил Рэн с досадой. — Дай мне самому сложить мнение о людях.

Лейза провела ладонями по его ноге:

— Ну вот, покраснела. Уже лучше?

Он встал, потоптался на месте:

— Совсем другое дело! Я в купальню.

— Подожди. Потом ты не найдёшь для меня времени. А завтра у тебя важный день.

Важный… Лорд Айвиль сообщил, что Знатное Собрание пожелало выслушать претендентов на престол, чтобы решить, кто станет королём. Семёрка великих лордов вознамерилась показать всем, кто в королевстве главный. Только Рэну плевать на их показное величие. К этому разговору мать готовила его целых двадцать лет.

— Как ты сюда доехала? Надеюсь, без происшествий? — спросил Рэн и выругался про себя. Какой же он невнимательный! Следовало поинтересоваться раньше.

— Нам повезло с погодой.

— Лорд Айвиль не сильно докучал?

Лейза почему-то уклонилась от прямого ответа.

— Я познакомилась с его сыном. Кстати, он тоже приехал на коронацию. Очень воспитанный и умный молодой человек.

— А его отец? — допытывался Рэн. В голове билась мысль: надо что-то делать с сыновьей ревностью.

— Лорд Айвиль сдержал обещание. Его люди привезли в монастырь узника с поля Живых Мертвецов.

— Фаворита королевы Эльвы?

— Он оказался довольно разговорчивым, — ответила Лейза, поднимаясь с табурета. — Сразу всё выболтал.

— Ты нашла стихотворение отца?

— Оно спрятано в Королевской крепости. Туда никого не пускают. Я подожду.

— Всё, хочу помыться, — сказал Рэн, расстёгивая куртку.

— Подожди.

— Что ещё? — спросил он, уже сообразив, о чём пойдёт разговор.

В дверь постучали. Лейза оправила платье и состроила недовольную гримасу.

Получив разрешение войти, порог переступил лорд Айвиль, держа под мышкой несколько тетрадей в кожаных переплётах. Взглянув на мать Рэна, усмехнулся:

— Понял. Зайду позже. — И удалился.

Лейза набрала полную грудь воздуха и выпалила на одном дыхании:

— Мне доложили, что ты привёз в замок вдову герцога Мэрита.

— Да, привёз.

— Зачем?

— Я влюбился.

— Рэн! Не шути так!

— Я не шучу. — Он подошёл к столу и наполнил кубок. — Выпьешь?

За спиной гудела тишина.

Рэн обернулся:

— Тебе нужны какие-то объяснения?

— Да, я твоя мать и жду объяснений.

Он осушил бокал. Вытер губы:

— Ты любила моего отца?

Лейза вспыхнула:

— Это запрещённый приём!

— Почему? Ты лезешь в мою личную жизнь, я тоже хочу покопаться в твоей. Ты вышла замуж в четырнадцать.

— Почти в пятнадцать.

— В двадцать два стала вдовой. Ты знала моего отца восемь лет!

— Семь.

— Ты говорила, что он был безупречным мужчиной, добрым, заботливым, внимательным. Рассказывала, как он тебя баловал и оберегал. Но ты никогда не говорила, что любила его. Назови хотя бы одну причину, почему он не удостоился твоей любви.

Лейза молчала.

Рэн подошёл к ней и взял за руки:

— Что в нём было не так? Тебе мешала большая разница в возрасте?

— Я не замечала её. Я очень скучаю по твоему отцу. Это правда.

— Но… Продолжай!

— Но рядом с ним моё сердце всегда билось ровно.

— А моё колотится в груди так, что болят рёбра.

Лейза пожала плечами:

— И что?

— Тот, кто за восемь лет не сумел полюбить безупречного мужчину, никогда не поверит, что можно влюбиться в незнакомку с первого взгляда. Ты никогда не поймёшь меня, а я не пойму тебя. И если честно… понимать не надо. Достаточно знать, что такое возможно. — Рэн выпустил ладони матери. — Она дочь рыцаря, вдова герцога. Никто не скажет, что я выбрал безродную девицу.

— Я надеялась, что ты возьмёшь в жёны невинную девушку, которая не будет сравнивать тебя с другим мужчиной.