Трагедия армянского народа. История посла Моргентау - Генри Моргентау

В тот же самый день, передав мне мнение фон дер Гольца, Вангенхайм попросил меня спрятать несколько чемоданов с ценностями в американском посольстве. Очевидно, он готовился к отъезду.

Читая доклад Кромера об атаке на Дарданеллы, я обнаружил, что адмирал сэр Джон Фишер, глава морского ведомства, назвал цену успеха – двенадцать кораблей. Вполне очевидно, что мнения фон дер Гольца и Фишера различались незначительно.

Когда до Турции дошли сведения об атаках Антанты, ситуация стала почти безнадежной. Повсюду страх и паника охватили не только простой народ, но и официальных лиц. Страна плавно двигалась к катастрофе. До 1 января 1915 года Турция никак не оправдывала свое участие в войне. Наоборот, практически везде ее военные терпели поражение. Джемаль, как уже говорилось, покинул Константинополь как будущий «победитель Египта», но его экспедиция потерпела жестокое и унизительное поражение. Попытка Энвера освободить Кавказ от российского господства имела гораздо более тяжелые военные последствия. Он проигнорировал совет немцев позволить русским дойти до Сиваса и остановиться там. Вместо этого он тупо попытался захватить российскую территорию на Кавказе. Турецкая армия по всем статьям потерпела поражение, но военная неудача оказалась отнюдь не последней бедой, с которой пришлось здесь столкнуться. Медицинская и санитарная служба Турции была более чем плохой. Во всех лагерях начались эпидемии тифа и дизентерии, во время которых погибло около 100 тысяч человек. В город постоянно приходили жуткие вести о страданиях несчастных солдат. Всем было прекрасно известно, что Англия готовилась к вторжению в Месопотамию, и ни у кого не было никаких причин полагать, что эта кампания потерпит поражение. Каждый день турки проводили в ожидании новостей: вот болгары объявили войну и теперь шли на Константинополь. Все прекрасно понимали, что данный факт означал вступление в войну также Румынии и Греции. Не было дипломатическим секретом, что Италия ждала лишь наступления теплой погоды, чтобы присоединиться к Антанте. Тогда же российские моряки на Черном море атаковали Трапезунд, и каждый день ожидалось, что они вот-вот окажутся в устье Босфора. В то же время внутренняя ситуация была плачевной: по всей Турции ежедневно от голода умирали тысячи человек; практически всех здоровых мужчин призвали в армию; так что лишь те немногие, что остались, должны были возделывать землю; криминальные конфискации практически полностью разрушили торговлю; казна была опустошена гораздо в большей степени, чем это можно было позволить, поскольку закрытие Дарданелл и блокада средиземноморских портов прекратили импорт и не у кого было взимать таможенные пошлины. Все возрастающий гнев населения в любой момент мог обернуться против Талаата и его товарищей. И в тот момент, когда беды окружали страну со всех сторон, турки узнали, что приближается могучая английская армада со своими союзниками, полная решимости разрушить оборону и захватить город. Не было другой силы, которую они бы боялись так, как английский флот. В течение нескольких веков этот самый флот ни разу не терпел поражений, и это вызывало чувство подавленности у турецких граждан. Англичане казались им людьми, обладающими сверхчеловеческими способностями – непреодолимой силой, которую невозможно победить.

Вангенхайм и практически все представители военных и военно-морских сил считали захват Дарданелл не только возможным, но и неизбежным. Вероятность британского успеха была одной из самых популярных тем для разговора. Профессионалы, как и люди невоенных профессий практически всегда склонялись к успеху Антанты. Истинная причина того, что Турция выступила против Египта, добавил Талаат, заключалась в том, чтобы отвлечь англичан от Галлипольского полуострова. Существовавший тогда образ мышления демонстрирует тот факт, что 1 января турецкое правительство приготовило два поезда, один из которых должен был доставить султана и его свиту на полуостров Малая Азия, а второй был предназначен для Вангенхайма, Паллавичини и других членов дипломатического корпуса. 2 января у меня произошел интересный разговор с Паллавичини. Он показал мне сертификат, выданный ему Бедри, префектом полиции, дающий право ему, его секретарям и слугам пройти на один из скорых поездов. У него также были билеты на сидячие места для него и его людей. Он сообщил мне, что у каждого локомотива должно быть всего три вагона, так что поезд сможет развить большую скорость. Ему было сказано, чтобы все было готово по часам. Вангенхайм практически не пытался скрыть своих опасений. Он сказал мне, что подготовил все для отъезда своей жены в Берлин, и пригласил миссис Моргентау сопроводить ее, чтобы и она покинула опасную зону. Вангенхайм боялся того, чего и большинство жителей этого города Турции, – массовых беспорядков как в Константинополе, так и в остальной Турции. Предчувствуя подобные беспорядки, он сказал характерную фразу. По его мнению, если английский флот пройдет Дарданеллы, жизнь ни одного англичанина в Турции не будет в безопасности – все они будут убиты. Поскольку было очень трудно отличить американца от англичанина, Вангенхайм предложил мне выдать американским гражданам характерные значки, которые защитили бы их от насильственных действий со стороны турок. Будучи абсолютно уверенным, что истинной целью Вангенхайма было обнаружить англичан и таким образом сделать их объектами жестокого обращения со стороны турецкого народа, я отказался последовать «дружескому» совету.

Сейчас все это кажется абсолютно абсурдным, поскольку тогда английский флот не провел ни одной атаки. В тот самый момент, когда весь Константинополь трясся в страхе в ожидании британских дредноутов, британский кабинет в Лондоне лишь рассматривал целесообразность подобного мероприятия. Записи показывают, что 2 января из Петрограда пришло телеграфное послание британскому правительству с просьбой провести какую-либо демонстрацию против турок, теснивших русских на Кавказе. На эту просьбу тут же был отправлен ободряющий ответ, однако лишь 28 января британское правительство отдало приказ атаковать Дарданеллы. Сейчас уже не секрет, что далеко не все были уверены в успехе этого предприятия. Адмирал Карден выразил уверенность, что пролив «невозможно захватить одним махом, однако путем длительной осады с участием большого количества кораблей успеха добиться можно». Наказанием же Англии за поражение, добавил он, стала бы потеря престижа и влияния на Востоке. Насколько верным было это пророчество, у меня еще будет повод рассказать. До этого времени одной из фундаментальных и всеми признанных аксиом военно-морского дела было то, что военные корабли не должны пытаться атаковать стационарные наземные укрепления. Но немцы продемонстрировали огромную мощь мобильных орудий, разрушая крепости в Льеже и Намюре, из-за чего многие военные в Англии полагали, что эти события меняют данный военно-морской принцип. Мистер Черчилль, в то время глава адмиралтейства, возлагал огромные надежды на разрушительную силу нового супердредноута – «Королева Елизавета», – только что построенного и находящегося сейчас на пути к Средиземноморскому флоту.