Свидание с хичи. Анналы хичи - Фредерик Пол

То, что я не захотел завтракать, сразу привело в действие всю тревожную сигнализацию Эсси, но я объяснил, что хочу поиграть со своей новой игрушкой. И это было правдой. Правда и то, что я довольно часто вообще не завтракаю, и эти две правды в конце концов отправили Эсси в обеденный зал без меня; но главное, конечно, заключалось в последней правде — мои внутренности чувствовали себя не очень хорошо.

И вот я вставил нового Альберта в процессор, появился розоватый мерцающий туман, и вот и он улыбается мне. «Привет, Робин, — сказал он, — и поздравляю с годовщиной».

— Это было вчера, — слегка разочарованно ответил я. Я не думал, что поймаю нового Альберта на таких глупых ошибках.

Он потер кончиком трубки нос, глядя на меня из-под своих густых седых бровей. «По гавайскому времени, — сказал он, — сейчас поглядим. — он сделал вид, что смотрит на электронные наручные часы, анахронически выглядывавшие из-под рукава пиджака, — сейчас сорок две минуты двенадцатою вечера, Робин, и ваша двадцать пятая годовщина будет длиться еще около двадцати минут. — Он наклонился, почесывая лодыжку. — У меня появилось несколько полезных новых свойств, — гордо сказал он, — включая полный контроль за местным временем; он действует независимо от того, есть я на дисплее или нет. Ваша жена — очень хороший программист».

Конечно, я знаю, что Альберт Эйнштейн — только компьютерная программа, но это все равно что встреча со старым другом. «Ты отлично выглядишь, — сделал я ему комплимент. — Впрочем, не знаю, стоит ли тебе носить электронные цифровые часы. Мне кажется, у тебя до смерти не могло быть такой вещи. Тогда их просто еще не было».

Он посмотрел на меня слегка раздраженно, но в ответ тоже сделал комплимент: «Вы отлично знаете историю технологии, Робин. Впрочем, хоть я и Альберт Эйнштейн и чрезвычайно близок к оригиналу, но не ограничен возможностями реального Эйнштейна. Например, миссис Броадхед включила в мою программу все известные записи хичи, а мой плотский оригинал даже не знал о самом существовании хичи. Я также включил в свою программу большинство своих коллег и многочисленные системы поиска информации. Я попытался подключиться к главной системе, но в этом, Робин, — он виновато взглянул на меня, — меня постигла неудача. Впрочем, я включился в военную систему. Ваш вылет состоится в Лагосе, Нигерия, завтра в полдень, и самолет вам вернут вовремя, так что вы успеете в Лагос. — Он нахмурился. — Что-то не так?»

Я не столько слушал Альберта, сколько разглядывал его. Эсси проделала замечательную работу. Никаких мелких погрешностей, когда он начинает предложение с трубкой в руке, а заканчивает, жестикулируя куском мела. «Ты кажешься вполне реальным, Альберт».

— Спасибо, — сказал он, открыл ящик стола, достал оттуда спички и поднес пламя к трубке. В прежние дни у него просто материализовался бы коробок спичек. — Может, хотите больше узнать о своем корабле?

Я подтянулся. «Есть что-то новое?»

— Если и есть, — извинился он, — я об этом не знаю: я уже сказал, что не мог связаться с главной сетью. Тем не менее я получил копию сертификата от Корпорации «Врата». Корабль значится как двенадцатиместный, то есть он способен брать двенадцать человек, если не предназначается для специальных исследований…

— Я знаю, что такое двенадцатиместный корабль, Альберт.

— Конечно. Ну, так вот, он снабжен всем необходимым для четверых, хотя можно поместить еще двоих. Он испытан в полете на Врата-Два и обратно, весь полет функционировал нормально. Доброе утро, миссис Броадхед.

Я оглянулся через плечо: Эсси кончила завтракать и присоединилась к нам. Она склонилась ко мне, тщательно рассматривая свое создание. «Хорошая программа, — сказала она наконец, потом: — Альберт! Где ты взял это ковыряние в носу?»

Альберт виновато извлек палец из носа. «Из неопубликованного письма Энрико Ферми к родственнику в Италию. Уверяю вас, жест аутентичен. Есть ли еще вопросы? Нет? Тогда, Робин и миссис Броадхед, — закончил он, — я предлагаю вам упаковаться, потому что только что по полицейским каналам связи получил сообщение, что ваш самолет приземлился и его заправляют. Вы можете вылететь через два часа».

Так оно и было, и мы благополучно вылетели — или почти благополучно. Почти. Мы уже садились в самолет, когда сзади от пассажирского аэровокзала послышался шум, и мы оглянулись.

— Похоже на перестрелку, — удивленно сказала Эсси. — А вон те большие штуки на стоянке, видишь, они раздвигают машины? Одна из них только что своротила пожарный кран, и из него бьет вода. Неужели это то, что я думаю?

Я втащил ее в самолет. «Может, — сказал я, — если ты думаешь, что это танки. Давай убираться отсюда».

И мы убрались. Без проблем. Для нас, во всяком случае, хотя Альберт, подключившийся наконец к главной сети, сообщил, что опасения лейтенанта оправдываются, и что действительно началась революция. Итак, у нас проблем не было, хотя в обширной вселенной происходило многое, и со временем проблемы у нас появятся, и весьма болезненные.

15. Назад из непрерывности Шварцшильда

Придя в себя, Джель-Клара Мойнлин не была мертвой, как она справедливо ожидала. Она находилась в исследовательском корабле хичи. Внешне бронированный пятиместник, но не тот, в каком она была в последний момент.

Последние ее воспоминания были хаотическими, лихорадочными и полными боли и ужаса. Она помнила все очень хорошо. Но в этих воспоминаниях не было худого смуглого мрачного парня в ограничительных ремнях и шарфе. Больше на нем ничего не было. В воспоминаниях не было места и для незнакомой молодой светловолосой девушки, плачущей навзрыд. Да, в последнем воспоминании Клары люди кричали и плакали! И бранились, и мочили нижнее белье, потому что оказались пойманными за барьером Шварцшильда в черной дыре.

Но эти люди совсем другие.

Молодая девушка утешающе склонилась к ней. «Как ты, милая? Тебе действительно трудно пришлось. — Для Клары это утверждение не было новостью. Она знала, как ей было трудно. — Она пришла в себя», — сказала девушка через плечо.

Мужчина наклонился, оттолкнув девушку. Он не стал тратить времени, расспрашивая Клару о ее состоянии. «Как тебя зовут? И еще орбиту и номер полета — быстрее!» Когда она сказала ему, он ничего не ответил. Просто исчез, и его место снова заняла светловолосая девушка.

— Я Долли, — сказала она. — Прости, я ужасно выгляжу, но по правде говоря, я боюсь до смерти. Как ты? Ты была в ужасном состоянии, а здесь нет никакой медицинской программы.

Клара села и обнаружила, что да, она в ужасном состоянии. Все ее тело болит, начиная с головы, которая, по-видимому, обо что-то ударилась. Клара осмотрелась. Она никогда не видела корабль, настолько забитый инструментами и игрушками. И здесь очень приятно пахнет кухней. «Слушай, где это я?» — спросила она.