Пригоршня тьмы - Алексей Атеев

Кое-кто намекал на причастность к беспорядкам политической оппозиции. Не забыли и про Амалию Угрюмову. Как ни странно, но она осталась жива, несмотря на то что находилась в первых рядах. На некоторое время Амалия даже была взята под стражу на основании обвинения в организации беспорядков, но потом была отпущена по причине преклонного возраста. С нее лишь потребовали подписку о невыезде. Николай Ильич Шебалин как непосредственный свидетель и участник событий тоже был допрошен. Он сообщил, что выполнял задание одного частного лица по поиску его пропавшей дочери. В момент беспорядков случайно оказался на площади вместе со своим помощником. Он описал то, что видел. Однако не упомянул о Проше и о поведении Бузыкина.

Вообще Шебалин старался не распространяться о подробностях своего пребывания в Калинске.

Несмотря на то что девочка была возвращена родителям, Шебалина не оставляло смутное беспокойство. Его не покидала мысль, что обстоятельства в общем-то несложного дела весьма загадочны. Больше всего ему не давала покоя роль во всей этой истории Проши.

Маша, допрошенная им с пристрастием, ничего конкретного не сообщила. Она подтвердила, что сама пошла с тем человеком. Вспомнила, что называла его «раб». Но почему пошла, почему так называла – объяснить не могла. Пошла – и все! Ничего плохого он ей не делал. Наоборот, защищал. О чем они говорили? Да ни о чем! Все больше молчали. Создавалось впечатление, что она вообще плохо помнит, что с ней произошло. Например, она совершенно не помнила, где жила в Калинске. Вроде бы в каком-то доме… И только.

Девочку, по настоянию Касьяновой, тщательно обследовали, но никаких отклонений или повреждений не обнаружили.

Кстати, о Касьяновой. Когда та узнала, что Маша нашлась, она тотчас же прибежала к Глиномесовым, что выглядело не совсем приличным, и буквально не отходила от девочки. Чем привела Павла в ярость. Но радость по поводу возвращения дочери была так велика, что он не решился из-за Галины устраивать скандал Марте. От девочки они теперь не отходили ни на шаг. И мать, и тетя Галя сопровождали ее буквально повсюду. Маша воспринимала это как должное. Все, казалось, закончилось благополучно.

Прошло несколько дней, и Шебалин решил все же поговорить с Касьяновой. При первом свидании она произвела на него впечатление истерички. Однако обстоятельства дела требовали встречи. Шебалин и сам не понимал, почему продолжает заниматься этой историей. Может быть, потому, что долг профессионала требовал расставить все точки над «i». Касьянова с большой охотой согласилась на встречу. Видимо, ее тоже интересовали перипетии дела. К слову сказать, и родственникам Шебалин особых подробностей не сообщил. «Похититель, – заявил он, – погиб во время беспорядков». Павел Глиномесов особенно и не расспрашивал, подозревая, что Шебалин попросту убил Прошу и не желает это афишировать.

На этот раз условились о встрече в бюро у Шебалина. Галина Касьянова теперь выглядела и держалась совсем по-другому. Она уже не производила впечатления угнетенной неврастенички. Напротив, была спокойна, подтянута и даже слегка накрашена. Шебалин с удивлением отметил, что она, в общем-то, недурна собой.

Галина уселась в кресло, закинула ногу на ногу и неторопливо огляделась.

Шебалин усмехнулся.

– В чем дело? – поинтересовалась она. – Как следует понимать вашу улыбку?

– Я просто сравниваю вас сегодняшнюю с той женщиной, которую увидел несколько дней назад.

– Ах, вот как! – Галина засмеялась. – Тогда мне, конечно, было не до себя. Выглядела я, наверное, ужасно?

Шебалин пожал плечами.

– Да и вы тогда были не в себе, – продолжала Галина, – почти с ходу обвинили меня в причастности к похищению Маши.

– Я и сейчас так считаю.

– Что вы имеете в виду?! – вскинулась Галина.

– Не прямой участницей, конечно, но косвенно вы дали толчок всему происшедшему. Если бы вы тогда не повезли Машу в лечебницу, она не столкнулась бы с Прошей, и похищения, естественно, не было бы.

– Все-таки не понимаю, какую роль во всей истории сыграл Проша?

– Я бы и сам хотел это выяснить. По правде говоря, поэтому я вас и пригласил сюда.

– Ну так спрашивайте.

– Собственно, спрашивать-то нечего. Попробуем воссоздать цепочку событий. В конце мая, точнее, двадцать девятого, вы повезли Машу в лечебницу. Так?

Галина кивнула.

– В тот же вечер из лечебницы исчезает Проша. Мы точно знаем, что в лечебнице они встретились. Пятнадцатого июня, то есть спустя 17 дней, девочку вроде бы похищают.

– Что значит вроде бы?

– Подождите! Спустя день они появляются в Калинске. Где останавливаются – неизвестно. Якобы в каком-то частном доме. Еще через два дня в Калинске начинаются известные события. Проша и девочка являются непосредственными их участниками.

– Неужели?! – с глубоким удивлением спросила Галина.

– Да! Именно на площади перед зданием Дома Советов я их обнаружил. Дальше случились дела в высшей степени странные. Странным, на мой взгляд, является тот факт, что в этого Прошу попала молния.

Галина, не мигая, смотрела на Шебалина.

– Именно молния!

– А Марта сказала мне, что вы его убили.

– Нет, не убивал. Он погиб именно от удара молнии. В тот момент в городе творилось такое… Не дай вам бог что-то подобное пережить. Естественно, я не стал дожидаться приезда «Скорой помощи», экспертизы… Кроме того, в эту минуту на площади множеству людей помощь была более необходима.

– А вы уверены, что он погиб?

– Уверен! Хотя… Проверить бы все-таки не мешало. Однако продолжаю излагать свои соображения. В лечебнице мне сказали, а потом я прочитал в истории болезни, что Проша не разговаривал. Однако есть свидетели, что девочка и он все-таки общались. Причем общались самым странным образом. Девочка называла его «раб», он ее – «госпожа». Довольно странная форма общения для десятилетнего ребенка и душевнобольного, который, по общему мнению, явный дебил. Потом! Она ушла с ним добровольно. Никаких непристойных действий в отношении нее он не совершал. Что же их связывало?

Галина в недоумении покачала головой.

– Я видел эту парочку на площади, – продолжал Шебалин, – они словно излучали злобу, тьму.

– Ну уж?!

– Именно! Злобу! Я не мог даже подойти к ним до тех пор, пока его не стукнуло молнией.

– Я не совсем понимаю, что вы хотите сказать. Что значит – излучали злобу?

Шебалин замолчал, достал пачку сигарет и закурил. Он некоторое время задумчиво смотрел на Касьянову, потом продолжил рассказ:

– Когда я приехал в Калинск, то первым делом пошел к начальнику милиции Крюкову. Я его немного знал. К сожалению, он погиб на площади. Так вот. Крюков мне рассказал, каким тихим до той поры был Калинск. Но буквально за два последних дня положение изменилось. Упал с моста в реку пассажирский автобус, при этом утонули трое. В некоем доме за один вечер произошло убийство, несчастный случай и покушение на жизнь одной женщины. А на другой день начались известные события.