Унесенные магией - Алексей Замковой

— Попадем! — ответил я, разрубая широкий мясистый лист, преграждающий дорогу. Хотя уверенности в своем ответе я не испытывал.

Попадем ли домой? А где этот дом? Куда нас вообще занесло? Всем стало ясно лишь одно: это не Эльфийский лес. Ни одного эльфа, ни одной знакомой твари за все дни, которые прошли с момента того сражения, мы так и не увидели.

— Как думаешь, Лара тебя еще ждет или уже нового ухажера себе нашла? — продолжил болтать Молин. — Представляешь, возвращаешься ты, а она…

— Молин, тебе больше не о чем думать? Конечно, Лара себе кого-то нашла! Или ты думаешь, что я ее не знаю и сейчас умру от ревности?

— Да я ж шучу! — Молин со второго удара перерубил тонкое деревце. — Надо же о чем-то поговорить.

— И этим «чем-то» обязательно должна быть Лара? — Я ударил по очередной лиане почти плашмя, так чтоб она отлетела прямо в лицо моему болтливому другу. — Ты лучше смотри внимательно. А то Навина только что чуть змея не укусила. Тоже спал…

Меч Молина звонко ударился обо что-то, и он, тряся онемевшей рукой, отскочил на шаг назад.

— Что еще за напасть? — Я осторожно ткнул мечом вперед, и острие со скрежетом уперлось в камень.

— Скала, что ли? — Навин тоже попробовал мечом пространство впереди. — И здесь камень!

— Почему остановились? — Ламил возник в шаге от нас.

— Скала какая-то, господин десятник. — Баин демонстративно звякнул мечом о преграду впереди нас.

— Так обойдите ее! Или ваших куриных мозгов недостаточно сообразить?

Мы разошлись в стороны, пытаясь найти место, где скала заканчивается. Пять шагов влево — все тот же камень. Справа, насколько я мог видеть, у Баина тот же результат. Может, мы достигли каких-то гор? Я посмотрел вверх — нет, над стеной зарослей не видно никаких вершин. Отдельная скала?

— Странная скала… — Молин догадался расчистить участок впереди себя и провел рукой по обнаженному камню. — Смотрите, какая гладкая — будто отполированная!

Я последовал примеру товарища. Несколькими ударами срубил мешавшие лианы, вытоптал небольшой кустарник и вскоре тоже добрался до камня. Черный, будто сама ночь, и, действительно, гладкий настолько, что даже на взгляд кажется скользким. Я провел рукой по камню — гладкий, да. Но не скользкий. И еще одно — на поверхности самого камня ничего не растет. Странно… Я уже давно приметил, что в здешних джунглях растительность цепляется буквально за все, за что только возможно уцепиться. Любая неровность, даже шершавая кора деревьев, служит пристанищем для какой-нибудь жизни. Здесь же — абсолютно гладкий, чистый камень. А вся растительность, прежде скрывавшая его от глаз, свешивается откуда-то сверху. Я внимательно следил, чтобы на меня не свалилась какая-нибудь гадость. Нет, все равно из-за этих паскудных листьев и лиан ничего не видно. Расчистил еще один участок скалы. Во все стороны летели обрубки лиан, ошметки листьев, брызги сока и всякий мелкий мусор, то и дело меч скрежетал по камню. Расчищенный участок становился все больше и больше. Вот упала вниз очередная, змеившаяся по скале лиана… Смахнув пот со лба, я отошел на шаг назад. Камень, камень, камень… Черный, будто сама тьма… Ни щели, ни царапинки… Гладкая черная стена, отвесно поднимающаяся вверх…

— Проход… — долетело до меня еле слышное слово.

Какой проход? Кто-то наконец догадался послать людей в обе стороны вдоль возникшей на нашем пути преграды. Но почему «проход»? Именно «проход», а не конец скалы?

— Ламил, берешь свой десяток и обследуешь… — услышал я.

— Строиться! — Ламил кивнул Седому и, повернувшись к нам, захлопал в ладони. — Живее, живее!

Я бросился к остальным, уже успевшим образовать какое-то подобие шеренги. Юркнув на свое место рядом с Молином, я застыл и весь обратился в слух. Ламил прошелся вдоль строя. Сзади долетал похожий на жужжание насекомых гул голосов остальной армии.

— Идем на разведку, — коротко объяснил нам задачу десятник. — За мной!

Ламил повел нас куда-то вправо, в ту сторону, где текли воды реки. Далеко идти не пришлось — искомый проход обнаружился уже через несколько мгновений. Действительно проход. В зарослях, опутавших камень, была прорублена внушительная дыра, которая, впрочем, лишь намечала контуры прохода. Рядом стояли и те, кому принадлежала честь найти проход в этой скале, — трое наемников рассматривали что-то, невидимое нам пока, и негромко обсуждали увиденное. Честь открытия прохода принадлежала-то им, а вот честь его исследовать… Я вспомнил крабов, потом заросшую мхом поляну, которая стала последним пристанищем для нескольких десятков людей, и подумал, что с удовольствием поменялся бы местами с этими тремя. Нашли проход — пусть сами его и исследуют!

— Чего нас-то погнали… — Судя по всему, в голове Молина бродили те же мысли, что и в моей. — Пусть бы эти шли…

— А как же приключения? — ухмыльнулся Баин. — Ты же сам всегда рвешься вперед. Как тогда, на пляже…

— Смотря какое приключение, — ответил Молин. — Что здесь можно найти, кроме пауков или еще какой гадости?

— Сейчас увидим… — сказал я.

— Вы там болтать будете? Нам вас подождать? — Окрик десятника прервал нашу беседу. Ожегши нас взглядом и сплюнув, Ламил подошел к по-прежнему спорящей о чем-то троице. — Что там такое?

— Сам посмотри. — Один из троих, самый старший, чуть посторонился и указал на что-то нашему десятнику.

— И что? — Ламил наклонился вперед. — Что тут такого?

— А то, что это не скала… — пояснил тот же наемник, но его перебил другой — тощий, нескладный парень, лицо которого напоминало цветом свеклу.

— Зимик говорит, что это стена какая-то или еще что-то вроде того. — По тону парня было понятно, что он не только не разделяет мнение Зимика, но и откровенно потешается над ним. — Говорит, что эта скала сделана человеческими руками…

— Или нечеловеческими, — пробормотал Зимик. — Ты посмотри, Ламил, какой угол. Ты где-то видел такие ровные линии? Нерукотворные?

Ламил наклонился еще ниже, провел по чему-то рукой. Нам все еще не было видно предмета спора — лишь четыре спины, загораживающие его.

— Что они там нашли? — прошептал Молин, вытягивая шею и пытаясь хоть что-то разглядеть.

— Дарен его знает… — так же шепотом ответил Баин.

— Дарен его знает… — эхом повторил последние слова моего друга десятник. — Сейчас пойдем и посмотрим. С нами не хотите?

— Не в этот раз, — рассмеялся Зимик. — Вот если бабу там найдете или золотишко — тогда зови.

Ламил рассмеялся в ответ, хлопнул наемника по спине и вернулся к нам.

— Вперед!

Те трое, которые этот проход обнаружили, расчистили его лишь настолько, насколько требовалось, чтобы определить, что это именно проход, а не какое-то углубление в камне. Только узкий проход был свободен от зарослей, а дальше начиналась обычная для этих мест мешанина растений. Мы шли, на всякий случай выставив вперед щиты. И снова рубили, рубили… По мере того как мы углублялись, становилось темнее. Дневной свет (если полумрак, царящий в джунглях, можно считать светом), падающий сзади, бросал на стену растений перед нами тени, которые изгибались вслед за самими растениями. Пять шагов, десять… Вот мы уже в тоннеле из обрубков лиан, ветвей, листьев всех форм и размеров.