Лидия Русланова. Душа-певица - Сергей Михеенков

Поэт и драматург Яков Галицкий прямо во время одного из концертов «Голубого джаза», слушая мелодию вальса, сделал набросок стихов:

Кончилась зимняя стужа.В дверь постучалась весна.Лаской согрета зелень всего леса.Даль голубая ясна.И той поройпод любимойзелёной сосноймелькнул, как цветочек,синий платочек,милый, хороший,родной.

Скромненький синий платочекпадал с опущенных плеч.Ты говорила, что не забылаласковых радужных встреч.Ночнойпоройпод любимойзелёной соснойсчастья кусочек —синий платочек,милый, хороший,родной.

Ты уезжаешь далёко.Вновь беспощадны слова.И у вагонов ночью бессоннойты уже странно далёк.Ночной пороймы распрощалисьс тобой.Пиши,мой дружочек,хоть несколькострочек,милый, хороший,родной.

Пиши,мой дружочек,хоть несколькострочек,милый, хороший,родной.

Уже через несколько дней «Голубой джаз» Ежи Петерсбургского представил публике песню «Синий платочек».

До войны вышла грампластинка Ленинградского завода. «Синий платочек» исполняла популярная эстрадная певица Екатерина Юровская[59]. Песня была принята критически. На первых порах публике претили несколько простоватая мелодия и такие же незатейливые слова. Но при всей её простоте песня оказалась очень лиричной. А на вальс у публики всегда спрос. Вскоре оказалось, что именно простота, запоминаемость и сделали песню столь популярной и любимой в народе. Случилось то, что случается часто с новыми песнями: чем больше её исполняли, тем сильнее в неё влюблялись.

Когда загремела война и станционные перроны заполнили толпы уходящих на фронт солдат, окружённых рыдающими матерями, жёнами и невестами, именно «Синий платочек» стал той прощальной мелодией, которая давала человеческой душе хоть какую-то надежду на встречу. Простенькая вальсовая песенка мирного времени неожиданно наполнилась новым смыслом и своеобразным залогом того, что оно, это прекрасное время, ещё вернётся. Поэт Алексей Сурков[60], автор слов другой столь же популярной солдатской песни, писал: «Уже с первых дней войны стало слышно, что рядом с коваными строками „Идёт война народная, священная война“ в солдатском сердце теплятся тихие лирические слова песенки „Синенький скромный платочек…“».

Как только народ запел эту песню, сразу же появились переделки. Одна из них, наиболее известная:

Двадцать второго июня,ровно в четыре часаКиев бомбили,нам объявили,что началася война.Дрогнут колёса вагона,поезд умчится стрелой.Ты мне с перрона,я — с эшелонагрустно помашем рукой…

Русланова слышала эту песню, знала её варианты: на концертах её часто исполнял Гаркави, обладавший безупречным слухом и приятным голосом. Пробовала петь и сама. Но ни один из существующих вариантов её не устраивал. И тогда появился совершенно новый. Его-то она и вынесла на публику.

Пластинку записала в августе, вскоре после четвёртого, последнего и самого счастливого своего замужества.

Однако тогда в студии успели изготовить только матрицы. Тираж по каким-то причинам был отложен. Все дефицитные материалы шли на военные заводы. Спустя какое-то время небольшой тираж, так называемый пробный, всё же выпустили. В 1948 году, после ареста и суда, все записи Руслановой подлежали изъятию из производства и торговли. Были уничтожены многие матрицы. Удивительное дело, именно эти — «Синий платочек» и «Землянка» — уничтожения каким-то чудесным образом избежали.

В 1976 году их разыщет филофонист В. П. Донцов. Запись продемонстрируют как сенсационную находку по телевидению в популярной передаче тех лет «Песня далёкая и близкая». Матрицы и запись реставрируют, и вскоре пластинка выйдет на фирме «Мелодия» огромным тиражом.

В 1940-е годы песня «Синий платочек» была особенно популярна и в народе, и среди певцов. Её исполняли, кроме Екатерины Юровской, Руслановой, и Михаил Гаркави, Вадим Козин[61], Изабелла Юрьева[62]. Как правило, каждый исполнитель либо брал свой вариант слов песни, либо исполнял вариант изменённый. К примеру, для Клавдии Шульженко[63] фронтовой корреспондент и поэт лейтенант Михаил Максимов написал совершенно оригинальный текст:

Синенький, скромный платочекПадал с опущенных плеч.Ты говорила, что не забудешьЛасковых, радостных встреч.Порой ночнойМы распрощались с тобой…Нет больше ночек!Где ты, платочек,Милый, желанный, родной?

Вариант, который пела Клавдия Шульженко, нравился пулемётчикам. Да что там нравился, пулемётчики на фронте считали «Синий платочек» своей песней, которую написали о них и для них. Потому что в нём были такие слова: «Строчит пулемётчик за синий платочек, что был на плечах дорогих…» Это была песня эпохи. Она ходила в бой. Порой в буквальном смысле. Недавно мне довелось читать в Архиве Министерства обороны Российской Федерации в Подольске донесения штаба одной из дивизий 10-й армии. В августе 1943 года, когда началась Смоленско-Рославльская наступательная операция Западного фронта, один из командиров стрелковых рот повёл на штурм высоты своих солдат с криком: «За Родину! За синий платочек!» И рота ворвалась в немецкие окопы, отбила их и впоследствии удержала высоту до подхода основных сил.

Русланова снова возвысилась над всей этой разноголосицей, избрав самый, возможно, простой и даже простоватый вариант слов. Так она порой поступала с народными песнями — усекала текст до двух-трёх куплетов и оставляла самую суть. Краткость и простота, доступная пониманию каждого. Но в них было главное и самое дорогое для человека, которого либо уже разлучили, либо вот-вот разлучат с любимой и отправят в самое пекло. Мелодия вполне соответствовала словам — лёгкая, задушевная, как тогда говорили. И эта лёгкость снимала гнетущую тоску неизбежного, оставляла желанную надежду.

И снова наша «гвардии певица» колесила по фронтам, армиям, корпусам, дивизиям, батальонам и ротам. По госпиталям и дивизионам. Эскадрильям и полкам. Бригада оставалась в основном та же. И Гаркави всегда был рядом. Но теперь их объединяло лишь творчество.