Остров желтых васильков - Мария Брикер

– Ладно, схожу. А ты чем заниматься будешь?

– Поработаю, – вяло ответил Варламов, затушил сигарету и поднялся. Елена Петровна по тону мужа поняла, что работать Варламову не над чем. Когда его захватывала какая-то идея, режиссер так загорался, что это передавалось всем. Глаз у Варламова по-прежнему не горел, и Елена Петровна все больше чувствовала свою вину.

Глава 21

ЖАЛОБНАЯ КНИГА

Наконец распогодилось. В «Макдоналдсе», как всегда, было полно народа. Полина предложила Елене Петровне занять столик на улице, но пришлось подождать, когда место под солнцем освободится. Они оказались не единственные, кто мечтал насладиться долгожданным весенним теплом. Нахальные воробьи пикировали на тарелки с недоеденным и воровали жареный картофель, под ногами ворковали голуби.

Зотова созерцала, пытаясь радоваться жизни. Ей хотелось хотя бы на пару часов выкинуть из головы дела и неприятности, которые навалились в конце недели как снежный ком.

В Москве-реке было найдено еще одно тело. На этот раз – сутенерши Петренко. Убийца украсил голову жертвы венком из одуванчиков, а на груди вывел шариковой ручкой «Сука Любовь». Ясно было, чьих это рук дело, – Кудесник послал ей пламенный привет. Он ее дразнил, сволочь. Кудеснику, однако, не повезло. Свидетелем расправы над «мамкой» оказалась проститутка Агнива, которую в свое время покалечил криминальный авторитет, оставив ей на память о воспитательной беседе безобразный шрам на лице. Смерть любимой «мамки», которая не вышвырнула изуродованную девушку на улицу и сделала ее звездой панели, ненависть к Коле Лукину сыграли в судьбе криминального авторитета роковую роль. Агнива записала убийство на сотовый телефон и прямиком направилась с записью к Реброву. Вадим сработал безупречно. Кудесника и его шестерок взяли по горячим следам в клубе «КуЛ», в тереме, где совсем недавно с ним встречалась Елена Петровна.

Задержание для Кудесника стало полнейшей неожиданностью. Следы замести он не успел, и улик против него, помимо записи с телефона Агнивы, было достаточно, чтобы засадить его за решетку на длительный срок. Вслед за Агнивой в отдел по борьбе с организованной преступностью потянулись другие осиротевшие панельные девочки, которые вывалили правоохранительным органам столько криминальной информации на Колю Лукина, что теперь авторитету грозило не одно уголовное дело, а несколько. Криминальная разборка Любы Петренко по кличке Гарам и авторитета Коли Лукина закончилась ничьей. Сутенерше, правда, повезло меньше, но она добилась своего – освободилась от «крыши». Коле Лукину следовало внимательней прислушиваться к совету господа. Ему же ясно, божественным языком, было сказано: «Коля, уймись».

После задержания и ареста Кудесника Зотова вздохнула с облегчением. Напряжение и страх за Полечку ушли, но появилась новая проблема. Данила Долгов отказался от своих признательных показаний, настрочив с помощью адвоката гнусную жалобу в следственный комитет, в которой заявил, что показания он дал под сильным давлением следственных органов, пребывая в тяжелом психологическом стрессе в связи с самоубийством собственной матери. Долгов-младший утверждал, что не отдавал отчета своим действиям, когда подписывал протокол, а признательные показания ему диктовали, поэтому они полностью сошлись с предварительной версией следствия по делу. В жалобе Долгов сообщил также, что следственные органы в лице следователя Елены Петровны Зотовой проигнорировали важные фактические доказательства его невиновности – показания Марты Клименко, которая подтвердила его алиби на момент убийства Котовой.

Спас положение Шнайдер. Зотова боялась, что брат Екатерины Долговой откажется от сотрудничества со следствием, пожалеет племянника. Арсений Шнайдер племянника не пожалел, напротив, он был настроен решительно на то, чтобы сын сестры понес наказание за свой поступок, и дал официальные показания о том, что видел Данилу Долгова в компании с Яной Котовой незадолго до ее убийства. Показания Шнайдера шли в противовес показаниям Марты Клименко о том, что Данила Долгов приехал к ней в девять вечера в нетрезвом состоянии и провел у нее ночь. Расхождение в свидетельских показаниях по делу об убийстве Котовой и необходимость тщательной их проверки дали Елене Петровне дополнительное время и основание для продления срока задержания Долгова и проведения дополнительных следственных мероприятий. Откажись Арсений Шнайдер от своих слов, Данилу Долгова пришлось бы выпустить под подписку о невыезде, чего, по мнению Зотовой, делать было категорически нельзя. Елена Петровна ни на минуту не сомневалась, что Долгов-младший немедленно сделал бы ноги, а Долгов-старший ему бы посодействовал в этом.

Одновременно с подачей жалобы в вышестоящие инстанции в блогах появился провокационный пост из серии «Свободу Юрию Деточкину». В роли Деточкина выступал Данила Долгов. Некий журналист провел независимое расследование убийства ландшафтного дизайнера Яны Котовой и сделал вывод, что следствие идет ложным путем, приведя в качестве доказательства невиновности Долгова аналогичное убийство проститутки Шевченко, которое было совершено после задержания несчастного студента Данилы Долгова. Журналист утверждал, что преступления, без всяких сомнений, совершил один человек, но явно не Данила Долгов, потому что на момент второго убийства студент находился в СИЗО. Журналист высказывал предположение, что следствие либо идет по ложному следу, либо намеренно игнорирует явные доказательства невиновности бедного студента, мать которого не выдержала позора и покончила жизнь самоубийством. «Доколе, – писал журналист, – мы будем мириться с самодурством системы? Доколе маньяки будут ходить по земле и убивать, а невинные студенты отдуваться за них в застенках каземата?» – задавал он риторические вопросы. Пост был составлен очень грамотно и провокационно, вызвал волну возмущения граждан и оказался в топе. Недовольство граждан росло с каждым часом. Вычислить журналиста по ай-пи не вышло.

Из-за проблем на работе субботний пробег по магазинам с Полечкой пришлось отменить, но выбраться с невесткой на обед, к счастью, получилось.

Полечка вгрызалась в гамбургер с таким сладострастием, словно это был французский деликатес. За неделю, что они не виделись, Полиночка округлилась и похорошела. Беременность была ей к лицу. Елена Петровна не удержалась от улыбки.

– Вам смешно! А я каждый день почти сюда таскаюсь, как заколдованная, – вздохнула Полечка, запила гамбургер молочным коктейлем, вытерла пальчики салфеткой и приступила к пирожку. – Понимаю, что вредно, но ничего с собой поделать не могу. Меня прямо тянет сюда. Какая-то беременная шиза. Пашке только не говорите, а то он ругаться будет.

– Я могила, – сказала Елена Петровна, сделав глоток кофе. Кофе оказался, на ее вкус, паршивым.

– И мороженое. Я Пашку даже гоняю ночью в магазин за пломбиром и эскимо. Ой! – закричала Полечка.

– Что случилось? – испугалась Елена Петровна.

– Забыла мороженое взять, – с ужасом оглядев поднос, выдохнула Полина.

– Я возьму, сиди, – улыбнулась Зотова и отлучилась за холодным лакомством.

– А вы почему не едите? – спросила Полина, соскребая карамель со стенок стаканчика.

– По выходным меня Иван балует завтраками в постель. Сегодня я, правда, не отдыхаю, на работу пришлось выйти, но он по инерции сварганил мне омлет с грибами из пяти яиц. Удивительно, что я не закукарекала.

– Везет же некоторым, – улыбнулась Полечка. – А меня Пашка кофе в постель не балует.

– Надо ему по балде за это дать. Не ожидала, что сын так плохо себя ведет, – вздохнула Елена Петровна, разглядывая невестку. Поля никогда раньше не назначала ей свиданий. И сейчас, судя по поведению Полечки, она явно хотела ей что-то сказать, но не решалась.

– Поль, давай говори уже, что случилось. Вы с Пашкой, что ль, поругались?

– Нет, у нас все хорошо! Лучше не бывает! Он меня холит и лелеет. Я, можно сказать, только сейчас поняла, как сильно он меня любит. Почему вы решили, что мы поругались?

– Просто спросила. Ну и хорошо, что все у вас замечательно! – улыбнулась Зотова, отметая первую версию. – Может, вы хотите ко мне в квартиру переехать? Вы ремонт затеяли?

– Вы прям как на допросе меня расспрашиваете, – обиделась неожиданно Полина. – Никуда мы не собираемся переезжать! И ремонт у нас недавно был. Я же вам рассказывала, как обои выбирала для детской.

– Ой, Поль, прости! Конечно, совсем из головы вылетело. Розовые в горошек.

– Зеленые с мишками, – нахмурилась Полина. – И вообще, разве я не могу просто так с вами куда-нибудь сходить? Пашка настоял, чтобы я уволилась с работы. Теперь не работаю. А Пашка, наоборот, ушел в работу с головой. Пытается побольше заработать, чтобы детям обеспечить все условия. Мне одиноко.

– Поль, ты мне зубы не заговаривай, ладно. Как будто я не знаю, сколько у тебя подруг! Ты по телефону с утра до вечера трындишь. Не верю, что тебе одиноко. Что случилось?