Бунтари не попадают в рай - Татьяна Никандрова

– Ладно, – помолчав, киваю я. – Чем займемся?

– Давай повеселимся? – губы Стеллы трогает слабая улыбка, а в глазах загорается шальной огонек. – Сделаем что-нибудь безумное? – ее голос становится тише и пропитывается таинственными интонациями. – Хочу, чтоб люди вокруг осуждали нас, задыхаясь от возмущения. Чтобы нам потом стыдно было, понимаешь?

Чокнутая. Ненормальная. Съехавшая с катушек бунтарка. Все люди стремятся к комфорту и спокойствию, а ей общественное порицание подавай.

Будь на моем месте какой-нибудь адекватный парень, он бы давно дал деру. Потому что от таких безбашенных девчонок, как Стелла, добра не жди: вымотают всю душу, спалят сердце к чертовой матери, а потом еще и на углях потанцуют. С ними только две крайности: либо потрясающе хорошо, либо ужасающе плохо. Кто в здравом уме добровольно согласится на такую нервотрепку?

Но проблема в том, что я уже давно не в здравом уме. Да и адекватным меня назвать сложно. Я такой же, как она: сумасшедший и кое-как сдерживающий своих внутренних демонов.

А я еще я влюблен в нее. До умопомрачения. До гребаной дрожи в руках. До аритмии в сердце. Поэтому, о чем бы она ни попросила, – я выполню это с энтузиазмом смертника и счастливой улыбкой на губах.

Стелла хочет веселья? Не вопрос. Она его получит.

Глава 41

Стелла

– Тогда колись, какие у тебя есть безумные желания? – вдруг спрашивает Глеб, впиваясь в меня насмешливым взглядом.

Уж чего-чего, а такой реакции я от него точно не ожидала. Даже растерялась немного. Хотя, по логике, растерянным из нас двоих должен быть он.

– Нет, лучше без желаний, – мотаю головой. – Они не столько безумные, сколько нереальные.

– Знаешь, говорят, что возможно даже невозможное. Давай, накидай хотя бы парочку вариантов, – подначивает он. – Или слабо признаться?

Ну уж нет, на слабо меня не возьмешь. У меня тормоза еще в детстве из строя вышли.

– Я бы хотела выиграть легкие деньги, в лотерею или, скажем, в карты. И сфоткаться с Джастином Бибером, – плюю на условности и принимаюсь вспоминать самые оторванные от моей текущей реальности мечты. – А еще было бы прикольно подать на кого-нибудь в суд и выиграть его. Ну и погреться на нудистском пляже хотелось бы.

– Извращенка, – хмыкает Глеб, но тем не менее на его лице отражается подлинный интерес. – Что еще?

– М-м-м… Не знаю, – возвожу глаза к небу. – Как насчет угнать чью-нибудь тачку? Мне кажется, все об этом мечтают. О, чуть не забыла! Я очень хочу прокатиться на воздушном шаре! Вот это прям несбывшаяся мечта маленькой девочки!

– Угон тачки и полет на воздушном шаре? – он иронично ухмыляется. – У тебя часом не раздвоение личности?

– Очень может быть, – пожимаю плечами. – Мне кажется, у меня вообще целый букет психиатрических диагнозов. Так что, если боишься неприятностей, сейчас самое время помахать мне ручкой и сделать ноги.

Вскидываю подбородок и хитро щурюсь. Мне нравится провоцировать Глеба и видеть бунтарское пламя в его синих глазах. Нравится, что он такой же, как я, – дикий, неуправляемый и без царя в голове.

– Пф… Испугала козла капустой, – фыркает парень, а затем, улыбнувшись краешком губ, добавляет. – Ну что, погнали?

И, не дождавшись моего ответа, решительным шагом устремляется в сторону остановки.

Даже удивительно, насколько он спокоен. Не осуждает, не таращится на меня в немом изумлении, не смеется. Но от этого еще интереснее. Не люблю паникеров и ханжей. С ними невыносимо скучно.

– Куда идем? – спрашиваю я, направляясь следом.

– Ты когда-нибудь была на Новокрихе? – заговорщическим тоном бросает Глеб.

– Фу… Нет, – морщусь я. – Это же самый днищенский район нашего города. Что я там забыла?

– Ага, а еще самый злачный, – поддакивает парень. – Но там есть то, что нам нужно.

– И что же? – тяну с любопытством.

– Меньше вопросов, дерзкая, – он игриво задевает меня локтем. – Скоро сама все увидишь.

Мы подходим к остановке, усыпанной лузгой от семечек, и Глеб принимается заглядывать в лобовые стекла выстроившихся у обочины газелек, чтобы прочесть номер их маршрута.

– Нам сюда, – парень машет рукой, зазывая меня в салон грязно-желтого микроавтобуса.

Если честно, я терпеть не могу все, что связано с общественным транспортом. Тесно, душно, никакого личного пространства. А в эти кособокие маршрутки и вовсе можно попасть, только скрючившись в три погибели. Адски неудобно.

Но деваться некуда. Сейчас, увы, совсем не до шика. Времена, когда папин личный водитель катал меня на комфортабельном автомобиле, давно прошли.

Подавив позыв скорчить кислую мину, я залезаю в газельку и опускаюсь на сиденье рядом с Глебом. Доносящийся от него аромат сигарет, ментола и еще чего-то цитрусового приятно перебивает затхлый запах салона, поэтому я невольно придвигаюсь к парню чуть ближе. Уж лучше вдыхать Бестужева, чем зловонные пары того пухлого типа, что сидит по левую руку от меня.

Микроавтобус почти полон, однако, водителя на месте нет. Видимо, заправляет кишки в ближайшей чебуречной. Остановка у парка – конечная, поэтому иногда народ подолгу ждет своего нерадивого извозчика.

– Хочешь скажу, о чем я думаю? – наклоняясь к моему уху, шепчет Глеб.

Его дыхание расслабляющим теплом обдает кожу, и я чувствую, что начинаю получать какое-то странное, будоражащее удовольствие от происходящего.

– Я и так знаю, о чем, – отзываюсь я, ощущая, как рот непроизвольно растягивается в улыбке.

– Ну и? – он подается еще чуть вперед, почти касаясь носом моей щеки.

– Обо мне, – выдаю просто.

И пусть только попробует заявить, что это не так. Вижу же, как он на меня смотрит. С голодом и жгучим желанием. Аж пожирает глазами. Еще чуть-чуть – и прямо в одежде слопает.

Но я не скажу, что мне это неприятно, нет… Скорее, наоборот, льстит. Потому что на других девчонок Глеб так не смотрит, я наблюдала. Даже на свою обожаемую Романову, с которой они повсюду вместе таскаются как Маня с Ваней.

С ней он держится по-другому, как-то более сдержанно и… Снисходительно, что ли. Будто она маленькая несмышленая девчушка, а он ее старший брат. Не знаю, может, Романова, конечно, и нравится Глебу, но, в отличие от меня, ее он не хочет. И в этом заключается мое главное преимущество, которым я намерена беззастенчиво пользоваться.

– Ладно, Кац, врать не буду. Одна-две мыслишки о тебе и впрямь проскочили, – тихо посмеивается парень. – Но фокус у меня сейчас на другом.

– И на чем же? – приподнимаю бровь.

Судя по его хитрющему виду, Глеб явно что-то задумал.

– Извините, никто не знает, где водитель? – внезапно прямо надо мной раздается недовольный бас сидящего сзади мужика. – Мы уже двадцать минут стоим!

– Верно говоришь, милок! – подхватывает беззубая бабулька