Хрупкое сердце - Янина Логвин

солнечные отблески – блестящая от влаги и сочная, еще не тронутая морозом и не успевшая поблекнуть, и Анечка бегает по ней, поднимая маленькие вихри и листопад.

Мы с ней уже покормили уток и просто гуляем. Я люблю подобные моменты, когда можно побродить по аллейкам в парке, ни о чем не думая. Любуясь дочкой и улыбаясь ее детским радостям. Но сегодня уйти от мыслей не получается, и я стараюсь отыскать равновесие и успокоить шторм в той части своей жизни, которая отвечает за чувства.

«Выходи за меня замуж»

Прошло шесть лет, всё изменилось, и Руслан действительно больше не тот мальчишка, который без стеснения признавался мне в любви и хотел внимания. Но я-то всё та же Алиса, которая однажды уже обожглась об эти слова и еще не готова верить.

Но и не способна прогнать.

Он звонит, и я, после пары гудков, в которые читаю на экране вписанный его рукой в мой телефон контакт «Руслан», отвечаю на звонок:

– Алло?

– Это я, Снег. Тебя нет дома.

– Еще не вечер, Марджанов. Нет даже четырех.

– Знаю, но я не смог ждать. Где ты?

Где я. Он все еще не воспринимает меня единым целым с Анютой, и это больнее всего.

– Мы с Аней гуляем в парке.

– В каком именно?

– На озере.

– Понял. Сейчас приеду!

Он не спрашивает разрешения присоединиться к нам, и не развлекает меня праздным разговором, когда приезжает и находит нас. Идет навстречу по аллейке – красивый молодой парень, темноволосый и серьезный. В его руке аккуратный букет цветов – вкус у Марджанова всегда был на высоте, и розы потрясающие.

– Это тебе, Алиса. Всегда хотел подарить.

– Откуда ты знаешь, что я люблю желтые? – Цветы того окраса, какой обычно бывает у нарциссов. Очень нежные и солнечные.

– Догадаться не трудно.

– Спасибо, но не нужно было.

– Нет, нужно. – уверенно ставит точку Руслан и замечает Аню, которая, конечно же, подбежала к нам.

– Привет, – здоровается с ней, и я вновь замечаю, как он внутренне запинается о невидимый барьер, разделяющий их. – Ого, какая ты сегодня, э-м… симпатичная, – говорит, увидев на шапке и в распущенных волосах Анечки желтые листики. И… сует руку в карман брюк.

Анечка тоже чувствует этот барьер, не может не ощущать, но интерес к Руслану сильнее смущения, и она отвечает, показывая ему игрушку в своих руках.

– Привет. А это Пинки! Она любит танцевать.

– О-у. Классно. Привет, Пинки, – улыбается Руслан, и Анечка воодушевляется.

– Хочешь покажу?

Я не знаю, хочет он или нет. Скорее всего, ему все равно. Аня для него по-прежнему лишь мой ребенок. Но мы оба стоим и смотрим до тех пор, пока Анечка, напрыгавшись, убегает к качелям. И только после этого Руслан поворачивается и обнимает меня за плечи. Целует в губы, явно увлекаясь.

– Перестань, Марджанов! – я перевожу дыхание, уперев руку в его плечо. – С ума сошел? Мы же в парке, здесь дети.

– Черт, да. Прости! Просто целый день хотел это сделать. Увидел тебя и не сдержался.

– Ты уверен, что у тебя нет дел важнее?

– Уверен, иначе бы не был тут. Как ты себя чувствуешь?

Ну вот, темные глаза серьезно смотрят в лицо, и я перевожу взгляд на детскую площадку.

– Нормально.

– Алиса, послушай, – начинает Руслан. – Я тут кое с кем виделся и говорил о твоей проблеме с сердцем. Мне нужен точный диагноз, что с ним не так. Ты скажешь?

– Зачем, Руслан? – я вновь смотрю на него, озадаченно нахмурившись. – Это не свежая городская сплетня, о которой нужно знать всем.

– Шибуев – не все, Алиса. Мы можем ему доверить абсолютно всё! Я его знаю.

– Мы?

– Да.

Ну, ладно. Мне кажется, он просто не понимает глубины проблемы. Хотя Аню кроме него я не доверю никому.

– Руслан, я с этим живу так долго… Это не излечить в обычной клинике, а тем более, советами твоих друзей. Пойми пожалуйста!

– И все-таки. Кто тебя лечит? Андрей сказал, что специалистов в городе не так уж много. У твоего врача должна быть фамилия и репутация. Скажи, кто он, и я сам узнаю диагноз. Я поговорю с ним!

Что?

– Нет.

– Почему, Алиса?

Я молчу, стоя к Руслану боком, и он притягивает меня ближе.

– Почему, Снежная? – повторяет вопрос. – Я ведь его все равно найду и узнаю! – обещает.

– Не надо, – бесцветно выдыхаю. – У меня больше нет врача.

– Как это нет?

– А вот так. Это он был вчера возле подъезда дома с цветами.

Теперь уже Руслану требуется пауза, чтобы обдумать мой ответ.

– Так вы с ним… Вы были вместе? – спрашивает удивленно, напряженно дернув кадыком.

Он продолжает уверенно держать руку на моей талии, и я понимаю, почему он задал вопрос в прошедшем времени. Сейчас со мной только он.

Я поднимаю лицо и поворачиваюсь, встречаясь с его взглядом.

– Для тебя это что-то меняет?

– Нет. Ничего. – Руслан отвечает суше, но твердо.

А мне вдруг хочется сказать.

– Мы не были вместе. Для меня это невозможно, но он думает иначе. Я не давала ему свой адрес, но его это не остановило.

– Этот тип тебя преследует? – у Марджанова проседает голос и сдвигаются брови.

– Нет. Он просто уверен в себе и знает обо мне правду. Но я ему не доверяю и не смогу у него оперироваться – для меня этот путь закрыт.

– Алиса… Мы найдем кого-нибудь еще. Я найду, обещаю! Мне невыносимо думать, что ты живешь с болью…

– Мам! Я уже покаталась и хочу кушать! Мы пойдем в кафе? – Анечка подбегает ко мне, но смотрит на Руслана, поправляя шапку. – И Пинки уже устала танцевать.

– Конечно, Анюта. – отвечаю, беря дочь за руку, но Руслан меня перебивает.

– Я тоже ужасно голоден. Только почему пойдем? Мы поедем, девочки! Я знаю отличное место, где вкусно кормят не только детей, но и взрослых. Кстати, малыш, твоя Пинки любит живых кроликов?

– Есть? – у Анюты от ужаса округляются глазки.

– Нет, конечно, – совершенно обворожительно хмыкает Руслан. – Кормить морковкой. Там есть большая зоозона, тебе понравится!

Анюте действительно нравится семейное кафе под названием «Кролик Сноу и друзья», в которое нас привозит Марджанов. Заведение новое и расположено довольно далеко от нашего дома, так что сами бы мы в него еще нескоро добрались.

– Я случайно здесь оказался, когда поблизости сломалась рабочая машина, – объясняет нам, помогая раздеться. – Мы с ребятами провозились на трассе полдня, так что не было времени выбирать, где перекусить. Тогда мне показалось здесь всё дурацким и глупым.

– А сейчас?

Руслан