История русского народа в XX веке (Том 1, главы 39-81) - Олег Платонов

16 июля в Екатеринбурге из Москвы через Пермь и была получена телеграмма на условном языке, содержащая приказ об "истреблении Романовых" (записка Я. X. Юровского). Вечером оперативный руководитель преступления Ш. Голощекин дает приказ Юровскому убить царскую семью. У того уже все готово, найдены даже места для сокрытия трупов. Один из участников злодейства - караульный Ал. Стрекотин впоследствии вспоминал:

Убив всю царскую семью, большевики только через несколько дней сообщили о "расстреле бывшего Царя", сознательно и целенаправленно распространяя ложь, что остальные члены семьи живы и находятся в безопасном месте.

На следующий день после гибели царской семьи большевистские руководители приказали убить и других членов Дома Романовых, содержавшихся в Алапаевске. Для руководства "операцией" прибыл зампред Уралсовета Сафаров. В осуществлении "операции" участвовал весь аппарат алапаевской Чека и часть большевистского актива этого города. Ночью великих князей схватили и повезли к одной из шахт, находившейся недалеко от перекрестка дорог на Нижнюю и Верхнюю Синячиху. Ссадив с телеги, их стали жестоко избивать. Через шахту была перекинута доска-бревно. Убийцы выбрали для своих жертв особенно мучительный вид смерти. Великих князей заставляли идти по этой доске и прыгать вниз в глубокий, 60-метровый колодец. Скинув великих князей в шахту, большевики забросали их ручными гранатами, а затем завалили бревнами и камнями. Однако агония мучеников продолжалась несколько дней. Окрестные жители слышали из шахты приглушенное молитвенное пение. Убив великих князей, большевики заявили всему миру, что они бежали на аэроплане.

Последним актом спланированного в центре сценария убийства членов царской фамилии стал расстрел в Петропавловской крепости в Петрограде великих князей Николая Михайловича, Павла Александровича, Дмитрия Константиновича и Георгия Михайловича. Они были репрессированы якобы как "заложники" за убийство в Германии немецких коммунистов К. Либкнехта и Р. Гольдман-Люксембург. 27 января 1919 года великих князей вызвали во двор и убили без предъявления каких-либо обвинений.

Продолжая сводить счеты с Русской Историей и Государственностью, один из большевистских вождей, Зиновьев, с одобрения Ленина приказал выпотрошить великокняжескую усыпальницу в Петропавловском соборе, а прах членов Дома Романовых спустить под лед Невы.*1

На убийство Царя и членов Дома Романовых Святая Русь ответила осуждением преступного режима. В слове к Русскому народу святой

*1 Васильева О., Кнышевский П. Красные конкистадоры, М., 1994.С. 60 (далее: Красные конкистадоры).

544

Патриарх Тихон сказал: "А вот мы, к скорби и стыду нашему, дожили до того времени, когда явное нарушение заповедей Божиих уже не только не признается грехом, но и оправдывается как законное. Так, на днях совершилось ужасное дело: расстрелян бывший Государь Николай Александрович... Мы должны, повинуясь учению Слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его... Пусть за это называют нас контрреволюционерами, пусть заточают в тюрьму, пусть нас расстреливают. Мы готовы все это претерпеть в уповании, что и к нам будут отнесены слова Спасителя нашего: Блаженны слышащие Слово Божие и хранящие Его".*1

Убийство царской семьи, истребление всей царской династии удар в самое сердце Русской цивилизации, в ее организующий центр. Однако этим убийством большевистские вожди преследовали и другую цель. Убив Царя и царскую семью, членов Дома Романовых, они теперь уже намертво скрепили кровью свою организацию.

Отражая мнение верхушки большевиков, Лев Троцкий писал в своем "Дневнике": "...Казнь царской семьи была нужна не просто для того, чтобы напугать, ужаснуть, лишить надежды врага, но и для того, чтобы встряхнуть собственные ряды, показать, что впереди полная победа или полная гибель".

*1 Цит. по: Россия перед вторым пришествием. С. 197.

545

обходимо. Суровость расправы показывала всем, что мы будем вести борьбу беспощадно, не останавливаясь ни перед чем...>

Убив царскую семью, большевистские вожди не могли убить память о ней в широких массах Русского народа, и особенно среди крестьян. Известны факты почитания убиенной царской семьи как царственных мучеников. В 1919 году в Нижнеломовском уезде Пензенской губернии появились странники, распространявшие брошюры "О великом новопреставленном мученике Николае..."*1

Уже в гражданскую войну православные русские воины обращаются к Царю Николаю II за помощью как к святому мученику. Сохранились сведения о дерзновенном молитвенном призывании царской семьи, когда сотня казаков, потеряв связь с обозом и войском, оказалась в окружении большевистских отрядов. Священник о. Илия призвал всех к молитве, говоря: "Сегодня день памяти нашего Царя-Мученика. Сын его - отрок Алексий-Царевич был войск казачьих Атаманом почетным. Попросим их, чтобы ходатайствовали они перед Господом о спасении христолюбивого воинства казачьего".

И о. Илия отслужил молебен "мученику Николаю, Государю Российскому". А припев на молебне был: "Святые мученики Дома Царского, молите Бога о нас".

Пели вся сотня и обоз. В конце молебна о. Илия прочитал отпуст: "Молитвами святого Царя-Мученика Николая Государя Российского, Наследника его отрока Алексия-Царевича, христолюбивых войск казачьих Атамана, Благоверныя Царицы Александры и чад Ея Царевен-мучениц помилует и спасет нас, якоблаг и человеколюбец..."

На возражения, что эти святые мученики еще не прославлены и чудеса от них не явлены, о. Илия возразил: "А вот молитвами их и выйдем... А вот и прославлены они... Сами слыхали, как народ прославил их. Божий народ... А вот и покажет нам путь святой отрок Алексий-Царевич... А вот не видите вы чуда гнева Божия на Россию за неповинную кровь их... А вот явления узрите спасением чтущих святую память их... А вот указания вам в житиях святых чтите, когда на телесах святых мучеников, без всякого прославления, христиане храмы строили, лампады возжигали и молились таковым, яко представителям и ходатаям..."

Сотня и обоз из окружения вышли чудесным открытием о. Илии.

Шли по колено, и по пояс, проваливались по шею... Лошади вязли, вскакивали, опять шли... Сколько шли и устали ли, не помнят. Никто ничего не говорил. Лошади не ржали... - И вышли... 43 женщины, 14 детей, 7 раненых, 11 стариков и инвалидов, 1 священник, 22 казака

*1 Революция и церковь. 1919. N 1.

всего 98 человек и 31 конь. Вышли прямо на ту сторону болота, угол которого занимали казаки, сдерживавшие обходное движение красных, прямо в середину своих. Из окрестных жителей никто не хотел верить, что прошли они этим путем. И шума перехода не слыхал неприятель. И следа, куда ушли казаки, не могли утром установить красные партизаны. Были люди - и нет их.*1

Глава 54

Военная доктрина большевиков. - Строительство Красной армии. Стратегическое премущество советской власти. - Развитие Белого движения. - Интервенция. - Сотрудничество белых с оккупантами.

Объявив смертельную войну коренной православной России, Святой Руси, великой Русской цивилизации, большевистский режим создает доселе невиданную военную доктрину, в основе которой лежало зверское устрашение всех несогласных с ленинской партией. Это была жестокая доктрина завоевателя в чужой стране, которого совсем не трогали чудовищные страдания чужого оккупированного народа, а взаимоотношения с ним строились только на насилии, массовых убийствах, леденящем душу нормального человека терроре.

В работах большевистских вождей эта мысль проводится с полной откровенностью. В книге военного наркома большевистского режима Л. Троцкого*2 "Терроризм и коммунизм" заявлялось: "Устрашение есть могущественное средство политики и международной, и внутренней. Война, как и революция, основывается на устрашении. Победоносная война истребляет по общему правилу лишь незначительную часть побежденной армии, устрашая остальных, сламывая волю. Также действует революция: она убивает единицы, устрашает тысячи".*3

В этом устрашении, считали большевистские вожди, допустимы любые жестокие формы, в том числе убийства женщин, стариков и детей.

*1 Новые мученики российские/ Составил М. Польских. Джорданвилль, 1949.Т. 1. С. 263-264. *2 В отношении к Троцкому и его соратникам у многих русских людей было одинаковое чувство физиологической брезгливости. Это чувство замечательно выразил К. Чуковский, который записал в своем дневнике: "Я ненавижу их фразерство, их позерство, их жестикуляцию, их патетику. Самый их вождь был для меня всегда эстетически невыносим: шевелюра, узкая бородка, дешевый провинциальный демонизм. Смесь Мефистофеля и помощника присяжного поверенного. Что-то есть в нем от Керенского. У меня к нему отвращение физиологическое" (Чуковский К. Дневник, 1930-1969. М., 1994. С.76.). *3 Троцкий Л. Терроризм и коммунизм. М., 1920.