Драма по-королевски - Нора Робертс

— Я скучала без тебя. — Их руки встретились. — Не хотела говорить, но скажу — я волновалась.

— Не было оснований, я был во дворце уже с пяти часов.

— Я хотела спросить, где ты, — она покачала головой, — но подумала, что этого делать не стоит.

— Беннет или Габриела могли тебе сказать.

— Ты ужинал?

— Мы перекусили в кабинете отца. Мне сказали, что твоя сестра здесь.

— Она прилетела сегодня утром. — Ева подошла к бару, достала бутылку бренди и два стакана. — Надеюсь, Бри ее успокоит, потому что Крис очень встревожена. Когда я ее увидела, она была в ужасном состоянии.

— Может быть, она поможет уговорить тебя вернуться в Америку.

Ева протянула Александру стакан с бренди:

— Никаких шансов.

— Мы можем перенести твои гастроли на несколько месяцев.

Она иронически подняла бровь:

— Ты успел поговорить с Крис?

— Нет, почему ты спросила?

— Просто так.

Она загадочно улыбнулась. «Если хочешь соблазнить самого принца, надо пойти на некоторые женские ухищрения». Включила проигрыватель. Оттуда полилась мягкая приятная музыка.

— Я не уеду, Алекс, и сейчас не собираюсь зря терять время на ненужные споры.

— Ты очень упряма и своевольна. — Он любовался ею. — Если бы я сам не хотел, чтобы ты была со мной, то настоял бы на твоем отъезде.

— О нет, у тебя ничего не вышло бы. Но ты не представляешь, как я ждала этих слов.

— Разве я уже не говорил тебе об этом?

Она подошла и взяла его руку:

— Ты еще ничего мне не сказал.

— Прости. — Он поднес ее руку к губам.

— Я не хочу, чтобы ты извинялся, — она поставила стакан на столик, — я хочу, чтобы ты оставался самим собой.

— Странно, — он провел ее рукой по своей щеке, — и это тогда, когда мне захотелось стать другим, не таким, как прежде.

— Не стоит. — Она понимала, что он чувствует и как нуждается в ее поддержке. — Пусть все, что происходит между нами, не вызывает ни сожалений, ни угрызений совести. Мы будем наслаждаться возможностью просто дарить радость друг другу.

— Ева… — Он не знал, что ответить, что говорят в таких случаях. Поставил стакан на стол и спохватился — кажется, испортил лист. — Ты много работаешь.

— Опять ты за свое.

Он засмеялся:

— Что это? Еще одна пьеса?

— Так, ничего. — Она стала собирать листы со стола, но он остановил ее, прочитав несколько строчек. — Эта вещь мне неизвестна. И заголовок «Вехи времени». Я не помню, чтобы нам рекомендовали такую пьесу.

Она попыталась отвлечь его:

— Не стоит внимания, поверь.

— Ты уже строишь планы на будущее? — Он вдруг подумал, что у нее своя жизнь, карьера и она скоро уедет. Чтобы скрыть свои грустные мысли, он заинтересованно спросил: — Что это за пьеса, о чем она?

— О… Это будет семейная драма. Послушай, почему бы нам…

— Но позволь мне взглянуть. Здесь всего страниц двенадцать. — Он вспомнил, что, когда вошел и увидел ее за компьютером, рядом была внушительная стопка распечатанных страниц. Он догадался: — Это написала ты.

Пойманная врасплох, Ева с небрежным видом пожала плечами:

— О, это просто хобби.

— Ты покраснела.

— Ничего подобного! В конце концов, это просто нелепо. — Она взяла стакан с бренди. — Занятие в свободное время, от нечего делать.

Она сделала глоток, а он пожалел, что никогда не видел ее на сцене, из нее получилась бы неплохая актриса.

— Дорогая, я уже мог заметить, как мало у тебя остается свободного времени. — Он ласково убрал ей за ухо прядь волос, выбившуюся из прически. — А я и не знал, что ты пишешь.

— Но зачем об этом трубить на весь свет, скорее всего, я обыкновенная посредственность.

— Прости, но я хочу составить свое мнение.

Александр снова потянулся к отпечатанным страницам, но она была проворнее.

— Нет. Текст еще сырой, я не отредактировала.

— Я уважаю чувства автора, и если он считает, что текст требует доработки… — Александр сделал вид, что сдался, хотя не оставил мысли просмотреть ее работу в ближайшее время. — Это твой первый опыт?

— Нет. — Она смела листы в ящик стола и закрыла его. — Одну пьесу я закончила и приступила ко второй.

— Тогда дай посмотреть первую.

— Ее нет. Она исчезла вместе со шкафом. — Ева пыталась сдержать волнение. — Офис разгромлен.

Он взял ее лицо в ладони и заглянул в глаза:

— Твоя работа уничтожена, я понимаю твои чувства. Ты вложила в нее душу, и потеря очень болезненна.

Она не ожидала, что он поймет.

— Там не было ничего интересного, скорее просто опытный образец. Надеюсь, вторая попытка будет лучше.

— Хочу тебя кое о чем спросить. Ты когда-то мечтала стать актрисой. Почему не стала?

— Потому что актер должен подчиняться режиссеру и делать что ему говорят. А продюсер выбирает сам, что и как ставить и играть.

— Так просто. — Александр улыбнулся.

— Ну и стоит добавить, что как продюсер я лучше, чем актриса.

— А как писатель?

— Трудно оценить первые шаги. — Теперь, когда он узнал о ее тайне, ей стало легче разговаривать. Почему она должна стыдиться и скрывать? — Понимаешь, я уже знаю, что нравится публике, накопила достаточно опыта. Я знаю, как ставить пьесы, почему бы не попробовать применить все это на практике? Может быть, меня ждет успех на этом поприще. — Она сделала глоток бренди. — Первая попытка получилась жалкой, но меня это только подхлестнуло, я могу лучше.

— Ты любишь препятствия, вызов, отсюда увлечение фехтованием, боевыми искусствами.

— Со временем мне стало понятно, что на вызовы надо отвечать, от побед жизнь становится ярче. Тогда она не похожа на существование. — Ева поставила пустой стакан. — Но ты все портишь.

— Я?

— Ты заставил меня философствовать, а я намеревалась тебя соблазнять.

— О, прошу прощения, я не понял. — Губы Александра изогнулись в лукавой улыбке.

Ева подошла к двери и закрыла ее на ключ:

— Наверное, тебя соблазняли довольно часто.

— Потерял счет.

Она приподняла бровь:

— Правда? И кто же они были?

— Мадемуазель, — он рассмеялся, — я воспитан как джентльмен.

— Не важно, — она махнула рукой, — только не та блондинка, англичанка, с которой ты тогда танцевал на балу.

Александр неопределенно хмыкнул.

— Так. Я тебя напоила бренди, поставила музыку. А сейчас, прости, должна на минутку покинуть. У меня для тебя есть сюрприз. Не возражаешь?

— Разумеется, нет.

Ева проскользнула в спальню, а Александр немедленно открыл ящик стола и стал читать. Его внимание сразу привлек диалог стареющей актрисы со своим отражением в зеркале гримерной.