Роботы не умирают (сборник) - Марат Каби

– Мне плевать, что там с тобой произошло! Ты должен все исправить сейчас же! Быстро! Пока они не связались с ФБР! Мы не можем облажаться сейчас, когда начинается предвыборная кампания мэра.

– Я понял. Выезжаю, – коротко ответил Робертсон.

– И на этот раз без лишних свидетелей. – Риверс оборвал разговор и с силой зашвырнул телефон в бассейн.

– Идиоты, – зло прохрипел он и упал в кресло.

В лаборатории стояла напряженная тишина. Будто оглушенные, профессор, Мартин и Мелани продолжали смотреть на экраны.

– Ненавижу их всех, – хрипло выдохнул Мартин сквозь сжатые зубы. – И этот человек обязан папе здоровьем своей дочери? Так он выказывает благодарность? Я всегда думал, что существует некая объективная справедливость, но все, что я вижу вокруг, это хаос. Это бессмысленная жестокость, порождающая только новую жестокость.

– Мы должны быть выше, умнее… Мы должны быть добрее друг к другу, Марти, – профессор спокойно говорил, не отрывая взгляда от монитора, не глядя ни на Мелани, ни на Мартина, будто обращаясь в пространство. – Мир несправедлив, но в нем есть милосердие. Бог любит человека, он посылает ему испытания и ими укрепляет его.

– А что делать тем, кто не может пройти через эти испытания? Иногда они слишком трудны и рождают только отчаяние! – Горящие глаза Мартина были обращены к профессору, но тот не повернулся, продолжая смотреть прямо перед собой.

– Я не могу спорить с Богом. Он дает каждому испытания по его силам, и пути его неисповедимы.

– Я бы очень хотел поспорить с ним! – Мартин упрямо смотрел на профессора. – Зачем создавать мир, в котором умирают невинные, страдают дети, а убийцы, чьи руки по локоть в крови, спокойно попивают вино, не мучаясь совестью или даже неприятными воспоминаниями? Что это за хитрый план, по которому он нас испытывает?

Профессор повернулся к Мартину, и тот замолчал, увидев, какая бездна мудрости кроется в светло-голубых, будто выцветших, глазах деда, сколько в них сокрыто любви, сколько искренней надежды, неиссякаемой, чистой.

– Ты поймешь, мой мальчик. Ты все обязательно поймешь. А сейчас нам нужно действовать. Эти люди будут здесь через полчаса. И мы должны подготовиться. Хорошо что я уже принял кое-какие меры. После смерти твоих родителей я понял, что нужно быть готовым ко всему…

Робертсон действовал быстро. Не более чем через полчаса у ворот клиники затормозили два черных джипа. Умиротворенную тишину парка нарушил звук захлопывающихся дверей, грубые голоса.

– В жилом здании на данный момент находятся пять человек. Ваша цель – убить. Убить наверняка. Каждый из пятерых должен получить контрольный выстрел в голову. Я должен лично видеть их тела. Цель ясна? Тогда наступаем. Не бойтесь пошуметь, мы успеем уйти раньше, чем здесь соберутся зеваки.

– Майк, мы проводим работу над ошибками, верно? Теперь уж начисто! – усмехнулся один из киллеров, перезарядив пистолет с глушителем.

– Мы с ними как следует разберемся, будь спокоен. Только я не понял, как этот сопляк сумел выкарабкаться, да еще и распознать твое лицо?

– Гаденыш мог увидеть его, когда я снимал маску. Неважно! Это глупая ошибка, и она должна быть исправлена. Я не помню, чтобы давал команду задавать тупые вопросы. Пошли, пошли! Изрешетите эту больничку как следует!

Они двинулись к зданию, разряжая обоймы, паля в стены и окна. И вдруг их будто отбросило назад: из стен внезапно выдвинулись пуленепробиваемые щиты. Они соединились, образовав непроницаемый слой брони, защищающий здание от любых внешних воздействий.

– Твою мать!

– Это еще что?

– Майк, какого…

Наемники, на секунду замешкавшись, снова открыли огонь. Но пули, словно щебенка, отлетали от защитных пластин, закрывающих дом. Гильзы покрыли траву под их ногами, магазины автоматов опустошались, но никакого эффекта это не производило.

– Отставить огонь! – Робертсон зло сплюнул на землю. – Похоже, они нас ждали. Или эта защита заранее спроектирована старикашкой. Не зря он что-то там получил за свои писульки о роботах и технических разработках.

– Это настоящая крепость, шеф, пулями это не возьмешь.

– Что будем делать? Гранатомет в багажнике, но, боюсь, от него будет слишком много шума.

– Мы успеем убраться. Не теряй времени! – наемник услужливо кинулся к джипу. Из открытого багажника, заваленного оружием, он с осторожностью извлек гранатомет и прицелился, опустившись на одно колено.

– Огонь!– отрывисто выкрикнул Робертсон.

Горящий след снаряда мгновенно прорезал темноту сгустившихся сумерек, раскрывшись широким шлейфом, окутав киллеров дымовой завесой. Их оглушил громовой удар взрыва, но когда дым рассеялся, они увидели, что на защитной плите не осталось даже вмятины, только темный след копоти.

Робертсон зло выругался и крикнул, повернувшись к своим людям:

– Нужно уходить. Такие же разработки старик предлагал министерству обороны. Нам нужно что-то более внушительное, чем пара гранат и автоматы. По машинам!

Они уехали так же быстро, как и появились, оставив после себя только море гильз, усеявших газон. Мартин видел в окно все их действия, и когда один из наемников направил в сторону здания гранатомет, его горло на секунду сжал страх, взявшийся откуда-то из глубин памяти. Он снова почувствовал себя мальчиком, прячущимся в чулане. Мартин быстро отогнал от себя это чувство.

– Теперь все будет иначе, – прошептал он и поднял взгляд на профессора, так же тревожно следящего за черными фигурами. – Ты создал меня заново, слепил по кусочкам. Ты сделал меня таким сильным не просто так, верно? – Мартин не отрываясь смотрел на профессора. – Ты еще тогда, пять лет назад, понял, что эти люди получат свое наказание, верно?

– Я знал, что изменившаяся жизнь уже не станет прежней. Я взглянул на мир по-другому и стал защищать себя и своих близких. Но я никогда не думал о том, что ты обязан превратиться в машину для мщения. Единственным моим желанием было оградить тебя от новой опасности, сделать сильным для защиты, не для нападения. – Профессор смотрел тревожно, четко проговаривая каждое слово. – Ты понимаешь, что действия против этих людей навсегда сделают тебя человеком вне закона?

– Меня это не пугает. Я не смогу жить обычной жизнью, зная, что эти люди ходят, разговаривают, что они едят и пьют, целуют на ночь своих детей, дышат воздухом, будто бы ничего и не происходило.

– Хорошо, мой мальчик, – профессор сжал плечо Мартина. – Ты отомстишь. Ты восстановишь равновесие. Но тогда ты должен стать другим.

– Что это значит? – Мартин взглянул на закусившую губу Мелани, которая все это время молча стояла за его спиной.