Металл Армагеддона. Жизнь в обмен на смерть. - Александр Голодный

Второй круг, третий, четвертый… Прерываюсь, когда поступает команда на обед.

В большой палатке-столовой тепло, многолюдно, вкусно пахнет борщом, гречей с тушенкой, свежим хлебом. Наработавшись на чистом, морозном воздухе, молодые парни с аппетитом поглощают увесистые порции. "Наркомовские", как их тут же окрестили, пятьдесят граммов хорошего коньяку только добавляют удовольствия.

Кушая, улавливаю разговоры, а при желании, и мысли офицеров. Львиная доля, конечно о Ларе. А вот эти…

– Илья Юрьевич, все, пошла версия по народу. Достаточно близкая к истине, к слову.

– Очень интересно, Александр Владимирович…

– Наш генерал-майор в свое время проводил ряд лекций по лондонской акции. Называл состав группы и специализацию. Среди сидящих в столовой его слушатели.

– И кто вы по их мнению?

– Как и в жизни – ядерный инженер. Как раз сейчас двое обмениваются мнением о моей роли уже в этой операции. Цитирую почти дословно: «Все инженеры – больные на голову люди, отмороженные и без тормозов. Но под присмотром – цены нет». Очень точное определение, вы не находите?

Первым негромко смеется настрадавшийся от моих приключений Ахмет, дружно его поддерживаем.

Отдых после обеда не затянулся – работы еще много. Я закончил с разметкой внешних колец, теперь втроем расчищаем центральную площадку. Илья Юрьевич и Лара беседуют с подъехавшими учеными, два человека с аппаратурой проверяют мою работу. Нам попытались помочь, но это ни к чему – я лично работаю в полную силу и от души. Не забыл еще, как перекидывал вручную не один «Камаз» снега, очищая локальную территорию специального сооружения в любимом Заполярье. Зимы там долгие и отсутствием осадков не страдающие. В общем, навык отличный, и при наличии Кемаля, сравнимого по производительности с бульдозером, результат проявляется на глазах.

Изменение в общем фоне настроения офицеров улавливаю сразу. Что-то их заинтересовало. Разворачиваюсь, смотрю. По расчищенной дороге идут четыре человека. Трое в рясах (сразу узнаю отца Михаила) и невысокий паренек в великоватой спецназовской камуфляжной куртке. Паранормальный взгляд рывком приближает его лицо.

Не может быть… Воткнув лопату в сугроб, направляюсь к ним, все ускоряя шаг.

И чем ближе подхожу, тем яснее вижу – это он. Его лицо, худая, немного нескладная фигура, его жесты, его добрая улыбка.

– Солдат!

Вздрогнув, он перевел взор, увидел меня. Невероятно знакомое выражение… Прошлое встало перед мысленным взором, сливаясь и накладываясь на настоящее. Спрыгиваю с сугроба на дорогу, вот он уже совсем близко.

– Братишка…

Напряжение и сосредоточенность в лице, он мучительно пытается…

– Узнал, но не можешь вспомнить?

Виноватый кивок, снова извиняющаяся улыбка.

Ошибки быть не может – это он. Моложе, чем тогда, когда мы расстались. И получивший новое счастливое рождение в другом мире. Все, как я просил у Всевышнего. И даже больше.

– Не мучайся, братишка. Это было в другой жизни. Ты ведь Оруженосец?

– Да…

– Зови меня Альфа. Здесь и сейчас меня зовут так.

– Хорошо… Альфа. Очень приятно с вами познакомиться. Меня зовут…

Заканчиваю за него:

– Всеволод.

– Да. А как вы узнали? И прозвище?..

– Может быть, когда-нибудь расскажу.

Он и в этом рождении вежливый, стеснительный и тихий паренек. Мой живой братишка. Снимаю меч, протягиваю:

– Познакомься и с ним, Солдат.

– Подождите!.. Так нельзя!

Один из прибывших священнослужителей. Видел его мельком, когда «окучивал» целую группу церковных иеархов. Чей-то там секретарь.

– Должен быть проведен ритуал! Вы нарушаете правила.

Финист констатирует:

– Я тебя предупреждал, Высший…

Не глядя сую меч в руки Солдата – пусть пообщаются, делаю два шага вперед и снимаю очки. Искру «знатока канонов» не трогаю – всем позволительно заблуждаться. Но думать головой положено всегда. Поэтому сейчас всей своей беззащитной душой церковник осознает – кто он и кто я. Незначительным усилием пресекаю попытки упасть на колени, отвести глаза и предельно вежливо отвечаю:

– Я не нарушаю правила, уважаемый. Я их устанавливаю. Вам понятна разница?

Вспоминаю имя и добавляю:

– Отец Петр.

Вижу, осознал. Очки на место, поворачиваюсь. Солдат поглощен общением с Финистом, с сугроба неодобрительно качает головой стоящий на лыжах Ахмет. На лыжах. Смотрю на свои ноги в обычных полусапожках. М-да… По сугробам, как по асфальту.

– Командир, я торопился.

Ахмет ловко соскальзывает на дорогу, за ним следует Кемаль.

– Я так и понял.

– Простите, Альфа…

Это Рагимов.

– Слушаю.

– Я хотел бы уточнить распоряжения относительно Всеволода.

Киваю в сторону:

– Отойдем.

Пять шагов и поставленный мной непроницаемый для звуков барьер надежно ограждают от лишних ушей.

– Михаил, главное: нечего парню загаживать мозги. Есть Финист, есть русский народ, ради которого он служит Оруженосцем, есть Всевышний. Религия хороша до тех пор, пока она работает на благо народа. Знать все каноны, молитвы, наизусть шпарить тексты – оставим это священнослужителям. Из Всеволода надо вырастить бойца.

Ответ четок и недвусмыслен:

– Есть.

Чуть помедлив:

– Альфа, я хотел вам представить наставника Всеволода.

Взмах рукой. Практически строевым шагом подходит третий священнослужитель, вытягивается по стойке «смирно»:

– Майор Овчинников. Морская пехота.

Протягиваю руку:

– Альфа.

Еще раз озвучиваю указания.

Вижу: как и Рагимов, майор – наш человек. Оказывается, функции секретаря заключаются только в подготовке прибытия ряда иерархов церкви. Понятно, выделиться решил. Ну, почти получилось.

Подвожу итог:

– Ясно, товарищи офицеры. Буду на вас рассчитывать.

Майор твердо отвечает:

– Не подведем.

Помявшись:

– Альфа… а вы по воде ходить умеете?

Так, прохождение по сугробам не проваливаясь, заметил. Улыбнувшись, отвечаю вопросом на вопрос:

– А надо?

Возвращаемся. К компании вокруг Солдата добавился еще один человек. Уважительно слушающий Ахмета капитан с решительным и волевым лицом. Сегодня для меня точно счастливый день.

С немного застенчивой, но гордой улыбкой Всеволод представляет офицера:

– Это мой дядя.

Кивнув, протягиваю руку:

– Здравствуй, Тень.

***

На ужине значительно больше народу, пришлось организовать питание офицеров в две смены. На место проведения операции собраны все участники. Отдельной группой за своим столом трапезничают церковные иерархи. Не высшие, но занимающие заметные посты. Что приятно – абсолютно вменяемые, думающие, серьезные люди. Я уже получил все возможные извинения, настоял о прощении допустившего оплошность секретаря. Ни к чему плодить врагов, особенно информированных. Лучшие адепты получаются из ранее сомневавшихся, проникнувшихся и стремящихся искупить. Идея, кстати, не моя – Илья Юрьевич строит в мыслях хитроумные планы. Несколько неловко воспринимать отведенную лично мне роль – при всех паранормальных способностях на святого точно не тяну. А уж на… Гм-м… Даже упоминать стыдно.

Лара и напарники поглядывают на кушающих за соседним столом. Офицеры в рясах, Солдат и его дядя. Для меня нет ничего удивительного, что и в этом мире капитан спецназа носит позывной «Тень». Но для Лары с парнями небольшой рассказ о фрагменте моей прошлой жизни явился достаточно шокирующим. Просто знать и верить – это одно, а видеть живое подтверждение реинкарнации…

Выслушав фразу наставника, Солдат счастливо заулыбался. Сплошные положительные эмоции у парня – совершенно фантастическая роль, общение с достойными людьми, участие в боевой операции спецназа. Первой на его жизненном пути. Будущее закрыто, но я не сомневаюсь – теперь жизнь Всеволода навсегда связана с ГРУ. Служба по контракту, заочное получение высшего образования, постоянное боевое совершенствование и неразлучная дружба с Финистом. Сбудутся самые сокровенные мечты скромного паренька. И в этот раз ни одна тварь не прервет его жизнь. Скорее, я разберусь со всеми тварями. Благо, не впервой. Судя по эмоциям меча, он тоже не против поучаствовать.

– Верно, Финист?

– Нет сомнений, Высший.

Сорок минут отдыха, проводим первую тренировку. Вооружение офицеров дополнено висящими на поясах златоустовскими клинками. Стоящий рядом со мной Илья Юрьевич командует в мегафон. Цепочки крепких парней в зимнем камуфляже сноровисто и быстро заполняют назначенные места. Контроль осуществляют наши ученые, да и я словно с высоты вижу весь рисунок. Подняв рацию, корректирую отдельные детали, связанные с датами рождений офицеров – Аркаим четко привязан к звездному календарю. Товарищи «вивисекторы» четко проводят перестановку. Мысленно накладываю полученную от волхва картинку. Все правильно, остался заключительный штрих.