Демон ветра - Роман Глушков

Пока Драгомир продирал глаза, Гильермо растолкал последнего из спящих.

– Быстрее просыпайтесь, сукины дети! – размахивая руками, поторапливал он копошащихся спросонок бойцов. – Восточной пост засек на крыше епископата какое-то движение! Я уже приказал запустить генератор!

Старший караула был сильно напуган. Серб догадывался о причине, что заставляла дрожать голос Гильермо.

– Уж не демон ли Ветра к нам пожаловал? – с издевкой поинтересовался Драгомир и тут же заметил, что испугом объят не только Гильермо, но и многие из рядовых бойцов. Они покосились на серба с явным недружелюбием: дескать, хорош каркать, ты, ватиканский ублюдок!

Нелюбовь епископа к электрогенератору сослужила Добровольцам Креста плохую службу. Когда их группа под командованием Гильермо выскочила из караулки, видимость во дворе была отвратительная. Двор освещался слабыми керосиновыми фонарями, которые раскачивались на ветру и заставляли тени деревьев двигаться. Засечь на этом фоне во мраке какое-нибудь движение охранникам не удавалось. Электрические прожекторы на оборонительной стене давно бы превратили ночь вокруг епископата в ясный день, но генератор включался редко, и чтобы, запустить его, требовалось время.

– Скорее к епископу! – распорядился Гильермо. – Кто бы ни проник в дом, Его Святость надо обезопасить прежде всего!

Генератор затарахтел, когда Добровольцы уже топали по коридору второго этажа епископата. Лампочки под потолком зажглись вполнакала – видимо, у запускавшего генератор моториста не получилось дать дизелю нужные обороты. Разумеется, что ни о каких прожекторах при таком слабом напряжении в сети и речи не шло. Впрочем, для тревожной сигнализации электричества хватило. Пронзительная трель, словно кто-то без устали гремел ложкой в пустой железной кружке, нервно задребезжала в коридоре.

Согласно уставу, в экстренной ситуации Добровольцам дозволялось не дожидаться приказов епископа, а хватать его под руки и срочно эвакуировать в безопасное место. В епископате таким местом служил подвал. И не думая стучать, Гильермо толкнул дверь кабинета, но она оказалась запертой изнутри.

– Ваша Святость! – заколотил старший караула кулаком по двери. – Откройте немедленно – в дом проник посторонний!.. Ваша Святость!.. Ваша Святость?!

Раздавшийся из-за двери крик заставил вздрогнуть даже видавшего виды Драгомира, который из всех Добровольцев епископата меньше всего верил в ведьм и демонов.

– Он здесь!!! – голосил Сарагосский епископ. – Помогите! Помогите, он убьет меня-а-а!..

Вслед за этим раздался сдавленный хрип, а еще через секунду – странный хлопок и звон битого стекла.

Драгомир посчитал, что это грохнул пистолетный выстрел. Серб ошибся, поскольку никогда не слышал раньше, как бьются электрические лампочки – одно из бесценных сокровищ, доставшихся новому миру от старого…

Его Святость не выдержал и закричал. Сото сам был виноват в этом, напугав епископа вспышкой ярости, а включившаяся сигнализация только укрепила Доминго в мысли, что теперь его точно прикончат.

Почему всполошилась охрана – неизвестно. Либо ошибку допустил Мара, либо епископ все-таки сумел нажать какую-нибудь потайную кнопку. Карать старика за то, что у него сдали нервы, Сото не собирался. Карателю следовало задуматься над тем, как спасать свою шкуру, а не портить чужую.

Окна кабинета были заделаны чугунными решетками, а в дверь ломились Добровольцы Креста. Эти любители выпивки и ненавистники строгой дисциплины являлись, бесспорно, не грозными Охотниками, но пренебрегать Добровольцами как противником Сото все равно не имел права. Сейчас ему требовалась темнота, желательно кромешная. Подпрыгнув, Мара сперва расколотил крюком лампочку, а затем сбил ногой стоявшие на столе канделябры с зажженными свечами. Один из канделябров отлетел к окну. Пламя непогасшей свечи принялось медленно расползаться по ковру, подбираясь к шторам.

Сото собрался было приказать епископу бежать в безопасный угол, но только тут увидел, что Доминго держится за сердце и медленно сползает по креслу на пол. Старик хрипел, а на губах его выступила пена…

Что творилось с Его Святостью, Мара выяснить не успел, потому что запор на двери кабинета не выдержал усердных пинков Добровольцев и оторвался. Дверь с треском распахнулась, и в кабинет ворвались растревоженные и растрепанные охранники. В отличие от Охотников, что преследовали Сото в Мадриде, эти враги не имели приказа брать демона живьем, а потому биться с ним врукопашную даже не намеревались.

Но первым в кабинет ворвался все-таки не Доброволец. Поток свежего воздуха хлынул из распахнутой двери, в момент раздул на загоревшемся ковре пламя, которое в свою очередь воспламенило штору и взметнулось к потолку…

Сото и не пытался устроить в тесном кабинете грандиозную потасовку. Необходимо было перехватить инициативу у врага в первые же мгновения, пока тот суматошно искал в отблесках пламени цель для своих стрел и пуль. Осознавая, что в упор из дробовика не промахнется даже ребенок, Мара упал на пол, перекатился по ковру и вскочил на ноги прямо перед ворвавшимся первым Добровольцем. Каратель постарался заслониться противником от идущих следом его собратьев. Доброволец успел спустить тетиву, но цель уже ушла с линии выстрела, и тяжелая арбалетная стрела со стуком воткнулась в стол. Тренькнули еще две тетивы, однако и эти стрелы были выпущены впустую: одна разбила окно, а вторая пригвоздила к стене горящую штору.

Захваченный противник мог бы стать легкой жертвой, но Сото не стал его убивать. Нанеся врагу коварный удар в пах, Мара ухватил скрючившегося охранника за шею, прижал к его кадыку крюк и, прикрывшись заложником от Добровольца с дробовиком, грозно прокричал:

– Оружие на пол!

Арбалетчики подчинились без колебаний, поскольку их арбалеты все равно были разряжены. Охранник с дробовиком – по всей видимости, командир группы – мешкал, продолжая удерживать Сото на прицеле.

– Сдавайся! – рявкнул командир Добровольцев, но голос его звучал не грозно, а напуганно.

Волоча заложника и при этом прижимаясь спиной к стене, Мара стал продвигаться к двери. Пламя со штор уже перекинулось на обои и шкафы, лак на которых загорелся очень быстро. Едкий дым заполонил кабинет и резал глаза. Со звоном вылетело лопнувшее от огня оконное стекло.

– Я сказал: оружие на пол! – еще яростнее крикнул Сото.

– Я сказал: сдавайся! – в один голос с ним прокричал Доброволец. Бросать оружие он явно не собирался.

Каратель надавил крюком на кадык заложника сильнее и почувствовал, как ему на руку потекла кровь. Доброволец не закричал, а лишь сдавленно захрипел и засучил ногами.

До двери оставалось совсем немного.

– Последний раз говорю: оружие на пол!..

Кровь заложника должна была бы убедить Добровольца с дробовиком лучше всяких слов, но результат получился совсем иным.

– Он все равно убьет его! – вскричал командир группы, оглядываясь на товарищей. – Он убил епископа, убьет и серба! Нельзя дать ему уйти!

После этих слов он выстрелил…

Заряд дроби угодил заложнику в правое плечо. Подстреленный дернулся и зарычал от боли. Сото едва успел спрятать лицо за голову заложника, но одна или две дробины, будто раскаленными иглами, пронзили ему ухо. На счастье Мара и его «живого щита», дробовик стрелявшего был заряжен обычной дробью, а не картечью. Иначе первому наверняка оторвало бы полголовы, а второму – руку.

Теперь раненый заложник превратился в обузу. Не дожидаясь, пока командир Добровольцев перезарядит карабин, Сото отпихнул заложника и попытался нанести стрелку рубящий удар крюком в шею. Доброволец отшатнулся, но крюк все равно угодил ему в лицо: разорвал щеку и выбил несколько зубов. Вторым крюком Сото подцепил карабин и вырвал оружие из рук стрелка, после чего толчком ноги сбил обезоруженного противника на пол.

Огонь объял кабинет, на глазах разгораясь от сквозняка, возникшего из-за лопнувшего стрелой стекла. Книжная полка позади епископа и бумаги на столе горели. Сам Доминго лежал под столом, лишь его голые ноги торчали наружу. Если старик был еще жив, его требовалось поскорее вытащить на улицу, чтобы он не сгорел или не задохнулся дымом.

– Я ухожу! Спасайте Его Святость! – указав оставшимся врагам на епископа, крикнул размахивающий трофейным дробовиком Сото и кинулся в дверь. Судя по всему, Добровольцы последовали его совету, так как в погоню не бросились…

Во дворе раздавались крики прислуги и охраны – из окна второго этажа епископата било мощное пламя. Здание горело, а сильный ветер грозил вот-вот раздуть огонь и уничтожить резиденцию Сарагосского епископа вместе с окружающими ее постройками. В возникшей панике поиск проникшего в епископат неизвестного отошел на второй план.

Сото взбежал по лестнице на третий этаж. Внизу, у парадного входа, гремели сапоги других Добровольцев, чей-то срывающийся голос требовал срочно выгнать из гаража пожарную машину. Визжали кухарки и горничные.