Кошки не плачут - Соня Сэнь

— Шеба! — Лолли впился мне в руку когтями, так, что я вскрикнула от боли.

— Бежим, — выдохнула я, рванув его за собой.

И мы побежали, взявшись за руки, словно дети, заблудившиеся в опасном темном лесу. Сумка колотила меня по бедру, волосы лезли на глаза, но я продолжала бежать, как никогда еще не бегала. Мы свернули к парку, поскольку дорога к нему оказалась единственной свободной. Сзади нас бесшумно настигали преследователи.

Лолли едва передвигал ноги, и мне буквально приходилось тащить его на себе. Сердце оглушительно билось в ушах, кровь кипела. Адреналин вытеснил страх, но не хотелось думать о том, что будет, попадись мы в лапы трех вампиров. Были ли они подосланы Линном или просто шатались по городу в поисках свежей крови?..

Мы влетели в парк, и деревья сомкнули над нами когтистые пальцы-ветви. Лунный свет опутывал их ажурной сетью, неровными бликами падая на выложенную плитами аллею. Неожиданно Лолли споткнулся, выпуская мою руку, и распластался лицом вниз на асфальте. Я бросилась к нему, но тут на землю прямо передо мной медленно опустилась парившая в воздухе девушка. Я вспомнила, как Лолли рассказывал мне об умении вампиров левитировать. Девушка подняла голову и взглянула в мои глаза. Она была примерно моего роста, стройная и крепкая, с миловидным, но очень бледным лицом. В ее глазах не осталось ничего человеческого — пока я смотрела в них, темная радужка окрасилась алым и стремительно расплылась, заполнив собой белки. Теперь было похоже, будто в глазах вампирши плескалась кровь, густая и темная, мерцавшая в лунном свете. Мне стало по-настоящему жутко. Хотелось развернуться и дать деру, но у ног девушки корчился Лолли, и я не могла вот так его бросить. Я потянулась к наручным ножнам и чертыхнулась: плотные рукава куртки мешали быстро до них добраться. Мне точно не успеть. Я и не успела.

За спиной девушки выросли ее спутники-вампиры. Коротко стриженый и приземистый склонился над Лолли и рывком поднял его на ноги, а второй вместе с девушкой качнулся в мою сторону. Когтистая худая рука вампирши вцепилась в мое плечо — вот это она зря, конечно. Реакция моего тела опередила мысль — заученным движением я схватила девчонку за запястье и крутанула, одновременно делая шаг вперед. Спина моя взорвалась немым воплем боли, но я отмахнулась от нее, как от назойливой мухи. Постельный режим отменяется.

Легкое тело девушки перевернулось в воздухе и по всем правилам должно было впечататься спиной в асфальт, но я забыла, что имею дело с вампиром. Еще в полете тело красноглазой сбавило скорость, словно я смотрела фильм в замедленном действии, ноги ее немыслимо изогнулись, и она плавно приземлилась на обе пятки. Черт!

И все же этот маневр сыграл в мою пользу. Пока второй, длинноволосый, следил за полетом подруги, я успела выскользнуть из куртки и рывком выхватила кинжалы из ножен. И в тот самый миг, когда девушка приземлилась на ноги и развернулась ко мне, я с наслаждением всадила кинжал ей в грудь. Все кинжалы дарил мне Арк, — длинные и невероятно острые, они были гораздо смертоноснее любимых мною ножей. Клинок вошел в податливое тело вампирши, как в масло, аккурат промеж ребер. Надеюсь, я пронзила ее черное сердце.

Раскрыв клыкастый рот в беззвучном крике, девушка обвила пальцами рукоять кинжала и, упав, медленно завалилась на бок. Умирая, она все же выдернула клинок из своей плоти, и по плитам поползла широкая лента крови. Вампир, державший Лолли, закричал, словно ему в сердце вогнали кол, но так и не отпустил мальчишку.

Я подняла руку с оставшимся кинжалом, намереваясь метнуть его в грудь длинноволосому, но он не стоял столбом. Прыгнув ко мне, как смазанная от быстрого движения тень, он ударил меня — не кулаком, но ладонью — чуть выше груди. Меня словно снесло тараном. Дыхание вышибло, и тело полетело назад, точно брошенное рукой великана. Я выронила кинжал, и он с тихим лязгом упал на асфальт.

Мне так и не пришлось вспахать лопатками каменные плиты. В этом случае я могла бы попрощаться со своей и без того побитой спиной. Чьи-то сильные руки поймали мое тело и прижали к твердой, как сталь, груди. Потом меня развернули, и я обнаружила склонившееся ко мне нежное лицо Эжена. Жемчужно-белые локоны мерцали в лунном свете, как драгоценное полотно. Они шелковой волной скользнули по моей щеке, и воздух наполнился сладким ароматом ванили. Глаза Эжена не были красными и хищными — бирюзовый свет лился из-под век, волшебный, но никак не пугающий. Вампир бережно обнял меня, придерживая одной рукой за плечи, а другую опустил мне на горло.

— Простите меня, Шеба, — прошептал он едва различимо. В следующее мгновение что-то острое кольнуло мою шею пониже уха, и мир, скрутившись до размера иголочного ушка, погас.

Хрипловатый, завораживающий голос Мэтти Хикс ворвался в мои уши раньше, чем глаза обрели способность видеть. Я знала эту песню. Она нравилась Рэй, а все, что нравилось Рэй, вынуждена была слушать и я.

Не гуляй по снам моим,

Ты — незваный гость.

Гладит ветер черный дым

Шелковых волос…

Ливень душу наполняет.

Ты уходишь прочь…

Кошкой черною гуляет

По карнизу ночь.

И любовью я смиряю

В сердце своем злость.

Приходи — и погуляем,

Мой незваный гость…

Песня смолкла, сменившись негромким бормотанием смутно знакомого голоса, потом зазвучала другая композиция, и я поняла, что где-то включено радио. Еще не открывая глаз, я медленно перекатилась на бок и попробовала шевельнуть рукой. Получилось ее даже поднять — хотя спина отчаянно протестовала. Было странное чувство то ли похмелья, то ли не до конца прошедшего опьянения — лежа на боку с согнутыми в коленях ногами, я не могла избавиться от ощущения «болтанки». Словно я не двигалась и в то же время куда-то падала, причем так стремительно, что тошнота подступала к горлу. Ах, да — и было жутко холодно.

Я все же заставила себя открыть глаза. Пару минут я привыкала к полумраку, пытаясь понять, где нахожусь.

Это было явно подвальное помещение, довольно просторное и даже не слишком обшарпанное. Ровно посередине его разделяла решетка, по одну сторону которой оказалась я. Лежала я, как выяснилось, на голом каменном полу, оттого-то так и замерзла. Куртку я оставила на аллее в парке, а тонкая шерстяная водолазка не спасала от промозглого холода. Высоко над моей головой в стене было прорублено крошечное квадратное окошко, сквозь которое пробивался лунный свет и неровным кругом ложился на пол рядом со мной. За гранью круга, в густой и какой-то вязкой темноте, похоже, был еще кто-то, — кто-то, напуганный настолько, что забился в угол. В ту сторону я взглянула лишь мельком — мое внимание привлекла компания, разместившаяся по другую сторону решетки.