Опрометчивость - Элизабет Адлер

Странно, думала Индия, чувствуя, как поцелуй Фабрицио становится все более страстным, а его рука скользнула уже под жакет, этот неожиданный интерес газетчиков после смерти Дженни пробудил у Фабрицио романтический интерес к ней. Казалось, он желает ее всегда, где бы они ни были – на работе, в машине, даже здесь, в такси, он просто не мог сдерживаться. Его руки были уже у нее под блузкой, лаская ее грудь, и Индия вздыхала от удовольствия. Фабрицио наконец оторвался от женщины. Глаза его в темноте сверкали. Он взял ее руку и положил себе между ног, чтобы он ощутила его напрягшуюся плоть. Через тонкую ткань она почувствовала его жаркое тело, которое поглаживала медленными, размеренными движениями.

– Подожди, подожди, carina, – прошептал он, опять хватая ее за руку.

Индия бросила взгляд на шофера такси, внимание которого, к счастью, полностью поглощала темная и мокрая дорога, ведущая из Рима за город. Фабрицио зарылся головой в ее мягкий лисий жакет и стал слегка покусывать ее сосок, пока она не вскрикнула.

– Тс-с-с! – зашипел Фабрицио. Неожиданно Индия вспомнила историю о том, как Дженни занималась любовью со своим англичанином в Венеции, в гондоле – такси, конечно, не так романтично, как гондола, но идея, в общем, та же. Она фыркнула. Фабрицио оторвался от своего занятия и сердито посмотрел на нее.

– Почему ты смеешься, Индия? Что я такого сделал?

– Ничего… ты не сделал ничего такого – просто смешно, вот и все. – Она откинулась на спинку сиденья и расхохоталась. Фабрицио отодвинулся, одернул пиджак и пригладил волосы.

– Не вижу ничего смешного, – сказал он раздраженно. Еще ни одна женщина не смеялась над ним, когда он ласкал ее.

Его желание – и эрекция тоже – сразу же сникли, а Индии это показалось еще смешнее.

– Прекрати смеяться! – приказал Фабрицио. – Что это с тобой сегодня?

– Сама не знаю, – с трудом сквозь смех проговорила она. – Просто вспомнила кое-что.

– Лично я думал о тебе, – сухо сказал Фабрицио, – и надеялся, что ты тоже думаешь обо мне в такую минуту.

– Да, это так… просто – ну я просто вспомнила о том, что мне как-то рассказывала мама, и я поняла, что похожа на нее больше, чем я думала.

– А, твоя мама. – Фабрицио преисполнился искреннего итальянского сочувствия к умершей. – Бедная моя Индия. Но ничего, вот увидишь, скоро боль пройдет. Иногда печальные воспоминания тоже способны вызвать смех.

Индия запахнула меховой жакет на груди. Ужасно холодно заниматься любовью в таксишках. Она опять рассмеялась.

– Ну ладно, Индия, хватит. Это уже какая-то истерика.

– Прости, Фабрицио. Я нечаянно. Не смогла сдержаться. – Она привела себя в порядок и выглянула в окно. Но кроме темного шоссе ничего не увидела. – Смотри, как темно, – сказала она.

– За городом всегда темнее, – заметил он.

Индия вздохнула. Да, она, очевидно, оскорбила его в лучших чувствах. Смеяться, когда итальянец ласкает тебя – даже такой серьезный, как Фабрицио – просто катастрофа. Она, возможно, оскорбила его как мужчину, потому что думала, в основном, о себе. Он сказал одну трогательную вещь – о том, что в такие моменты думает только о ней, и, следовательно, она тоже должна думать о нем. А она не может – и это не в первый раз. Все чаще и чаще она стала замечать, что ее мысли уносятся куда-то далеко-далеко, пока Фабрицио весь отдается страсти. Действительно, нехорошо думать о посторонних вещах, когда мужчина ласкает тебя в каком-нибудь шикарном номере загородной гостиницы. Может, все портит тайна их отношений? Ведь дело тут не в искусности Фабрицио, здесь она отдавала ему должное, но все же ей казалось, что ей чего-то не хватает. Индия взяла его руку и поцеловала ее.

– Вот так лучше, cara. – Он положил голову ей на плечо. – Ты теперь немного успокоилась?

– Еще далеко ехать?

– Полчаса. Не очень долго, а потом мы будем с тобой только вдвоем.

В том-то и дело, подумала Индия. Мне не хватает людей. Связь с женатым человеком – дело ужасно скучное, потому что чувствуешь себя ужасно одинокой. Как, например, в эти выходные. Мариза уехала в Милан навестить своих родных и не вернется раньше понедельника. Фабрицио же сослался на то, что у него масса работы, и поэтому он должен остаться в Риме. Он договорился о том, что один из его приятелей позволит ему пожить на своей вилле, пока тот находится за границей. У них будет две ночи – только две, поскольку он боится, что Мариза решит сделать ему сюрприз, вернувшись пораньше в воскресенье. Он не думал, что она о чем-нибудь подозревает – во всяком случае, она смеялась, когда читала в газетах все эти гнусные намеки, и, казалось, относилась к ним совершенно спокойно – однако, кто знает…

Индия покрепче прижалась к Фабрицио. Ей нравилось быть с ним, он вообще ей очень нравился, с ним было спокойно и хорошо. Он оказался превосходным любовником – и поначалу ей даже нравилась таинственность их отношений. Да, вначале вообще, насколько она помнила, все было проще. Их любовь расцветала в маленьких окраинных ресторанчиках, где они не боялись встретить кого-нибудь из знакомых. Затем эти жаркие свидания в каких-то чудных комнатах в отдаленных от центра гостиницах; а разгоравшаяся страсть приводила их в какие-то тайные квартиры, где они полностью отдавались своему чувству. Вначале же нужно совсем немного. Но неужели чувство угасает, если оно не может вписаться в окружающую действительность?

– О чем ты думаешь, cara? – Фабрицио поцеловал ее в холодный кончик носа.

– Сама толком не знаю. – Индия смотрела в окно, в мокрую ночь, пока такси проезжало сквозь красивые узорчатые ворота.

Вилла находилась в конце аллеи сникших под дождем тополей. Дом выглядел мрачно и негостеприимно; Индия вышла из такси и съежившись стояла на крыльце, пока Фабрицио расплачивался с шофером и договаривался с ним о том, чтобы тот заехал за ними утром в воскресенье.

– Прислуге приказали быть готовой к нашему приезду, – сказал он, нажимая на кнопку звонка.

Индия смотрела, как исчезают в темноте огоньки автомобиля, оставляя их одних в кромешной тьме. Фабрицио позвонил еще раз, и еще. Казалось, в этой тишине дождь все громче стучит по крыше крыльца.

Фабрицио поднял тяжелый чугунный молоток для двери и громко постучал.

– Черт подери, куда же все подевались? – раздраженно проговорил он. – Эй, есть кто-нибудь?

– Очень на это надеюсь, – пробормотала Индия. А что, если здесь действительно никого нет, и они останутся на улице в такую ночь! Вот тебе и романтическая ночь вдвоем!

– Подожди здесь, – приказал ей Фабрицио. – Я пойду поищу кого-нибудь из прислуги.

– Но, Фабрицио, а если дом пуст?

Он уже спустился по ступеням и направился за угол.