Гангстер - Каркатерра Лоренцо

— Не думаю, что она хотела бы, чтобы мы молились за нее, — сказал Анджело. — К тому же она терпеть не могла всяких прощаний.

Пуддж подошел к изножью кровати, поднял с пола револьвер Иды, вернулся и положил убитой на грудь.

— А вот это, уверен, она с удовольствием возьмет с собой.

Они сидели молча по обе стороны от примирившей их женщины. Потом взялись за углы отвернутой белой простыни и закрыли ее лицо. Затем поднялись и вышли, но по пути каждый из них зажег спичку и бросил ее на облитую керосином кучу дров, которую Пуддж сложил посреди комнаты. Убедившись, что огонь занялся, они вышли из хижины. Анджело осторожно, без стука, закрыл дверь, оставив Иду Гусыню на ее погребальном костре.

Потом они долго стояли поодаль — до тех пор, покуда от дома не остались только тлеющие уголья. К тому времени в холмах начала сгущаться темнота; теплый ветер уносил густой дым в лес, окаймлявший поляну, на которой еще утром стоял дом.

— Поехали, — сказал Пуддж. — Нам ведь предстоят еще одни похороны.

Отдать дань уважения завершившему свой жизненный путь Ангусу Маккуину явилось более пятисот человек. Они смиренно ждали своей очереди, выстроившись в две цепочки в тускло освещенном зале, примыкавшем к помещению, где покоился в гробу Ангус, одетый в самый лучший свой темно–синий костюм с галстуком в красную полоску. Анджело и Пуддж сидели на складных стульях в пяти–шести футах от гроба и глядели в лица пришедших на похороны, когда те проходили мимо. Многие из них принадлежали к банде «Гоферов» и в начале века стояли бок о бок с Ангусом — тогда в гангстерских войнах применялись лишь кулаки, ножи, дубинки и уличный здравый смысл. Следы от стычек, случавшихся тогда еженедельно, навсегда запечатлелись на их молодых в те времена телах. Лица и шеи уродовали шрамы, уши были сплющены или неестественно загнуты, костяшки пальцев казались вдвое толще, чем у обычных людей, многие заметно хромали. Они с непривычным смирением склоняли головы перед телом Ангуса, затем отходили и пожимали руки Анджело и Пудджу. Многие из посетителей проходили через заполненный венками и корзинами с цветами зальчик дальше, чтобы приветствовать дружественных им членов вест–сайдской команды Ангуса. Все ее члены, кроме одного, или присутствовали здесь, или бродили в соседних помещениях, или сидели снаружи рядом со своими автомобилями.

— Странно, что идет прощание с Ангусом, а Спайдера нет, — сказал Пуддж. — Можно подумать, что он только и ждал его смерти, чтобы смыться.

— Я час с лишним тому назад отправил его вниз, — сказал Анджело, кивнув очередному прощающемуся, который прошел мимо них, молча поклонившись. — Дал ему деньги, чтобы расплатиться с устроителем.

— Для этого не может потребоваться столько времени.

Анджело мельком взглянул на гроб Ангуса. Старый гангстер выглядел безмятежным и величественным в своем отлично скроенном костюме. Затем Анджело пробежал взглядом по лицам подходивших и подумал, скольких из них действительно можно считать друзьями, а сколько готовы подчиниться отданному шепотом приказу и выпустить пулю, которая убьет его.

— Одного подозрения мало для того, чтобы убить человека, — сказал Анджело, поворачиваясь к Пудджу. — А сейчас у нас на него ничего нет.

— Если не считать того, что, кроме нас, только два человека знали, где жила Ида. — Пуддж говорил полушепотом, но с твердым убеждением. — Один из них лежит перед нами в гробу.

— Если это сделал Спайдер, то мы скоро все точно узнаем.

Пуддж покачал головой:

— Если ты рассчитываешь, что он сознается, то забудь об этом. Я знаю этого парня почти всю жизнь. Он не захочет ойкнуть даже в ночь Хэллоуина, если ему за это не пообещают доллар.

Анджело отвернулся от Пудджа, чтобы в очередной раз окинуть взглядом вереницу пришедших проститься.

— Все, что нам следует знать, мы не услышим, а увидим.

Как и ожидалось, Джерри Баллистер пришел в здание погребального бюро Мансона на Сентрал—Парк-Вест, чтобы засвидетельствовать свое почтение усопшему Ангусу Маккуину, на второй день церемонии прощания. Он стоял в длинной очереди желающих проститься, склонив голову и благопристойно держа в руке шляпу. Джек Веллс пока что оставался на заднем сиденье автомобиля, припаркованного напротив погребального бюро; он курил толстую кубинскую сигару и ждал своей очереди предстать перед гробом. Появление Баллистера должно было известить прочих гангстеров, присутствовавших здесь, что скоро прибудет и сам босс. Если большинство останется в зале прощания, хоть из страха, хоть из уважения, это будет для Веллса ясным признаком того, что баланс силы изменился в его сторону. Если же кто–нибудь решил бы уйти, не дожидаясь его появления, то Веллс обязательно увидел бы наглеца. В общем, хоть так, хоть этак, но он ничего не терял.

А ропот уже начался. Смерть Маккуина напугала многих членов банды Англичанина. Мало кто (если такие вообще были) верил, что Анджело и Пуддж решатся противиться Веллсу, а уж о том, что они смогут одержать победу над ним и Баллистером, никто и помыслить не мог. Дерзкое убийство в церкви Джеймса Гаррета все еще оставалось на слуху, но многие считали, что этот поступок повлечет за собой чересчур дорогостоящие последствия — как же, лишиться распорядителя коррупции среди полицейских! Убийство Иды Гусыни, давно ушедшей на покой, еще больше напугало членов команды Маккуина. По дерзости оно соответствовало расправе с Гарретом и ясно показало гангстерам из обеих команд, что пивной барон из Бронкса не согласится ни на что, кроме полной победы.

«Разделавшись с Гарретом, мы нарушили правила, — как–то раз сказал мне Пуддж. — Веллс ответил тем же самым — в нарушение правил убил Иду. Женщин крайне редко намеренно убивают, даже в наши дни. Большинство считало это очень низким поступком со стороны Баллистера, поскольку Ида была совершенно не у дел. Но никто не решался хоть что–то сказать об этом, поскольку никто не сомневался в личности нового босса, и его заранее боялись. Я хочу сказать, что все, кто был на тех похоронах, искали повод, чтобы от нас откреститься. Они не думали, что у нас хватит смелости и мозгов, чтобы бороться против Веллса. Говорили, что мы не проживем и недели после похорон Ангуса. Это оказалось его ошибкой. Он дал нам с Анджело слишком много времени».

Джерри Баллистер склонил голову перед гробом Ангуса Маккуина, перекрестился и постоял, шевеля губами, — по–видимому, он молился. Анджело обвел взглядом комнату и заметил Спайдера Маккензи; тот стоял поодаль, в углу, полускрытый круглым венком, и внимательно наблюдал за каждым жестом Баллистера. Через несколько секунд Баллистер шагнул вперед и прижался щекой к груди Маккуина.

— Если не знать, кто уложил босса в этот ящик, — проворчал Пуддж, — можно бы поклясться, что этот гад и в самом деле расстроен до глубины души.

Между тем Баллистер отвернулся от гроба с широкой улыбкой на лице. Он пожал руки своим соседям по очереди на прощание, перекинулся с ними несколькими словами и с подобающей медлительностью направился к Анджело и Пудджу. Анджело наклонил голову, чтобы взглянуть в пространство за широкими плечами Баллистера, и увидел, что Спайдер выступил из–за венка и стоит, держа руки за спиной.

— Спайдер занял наилучшее место, чтобы прикрыть кое–кому задницу, — прошептал Анджело.

— Нам остается только определить кому, — отозвался Пуддж.

Анджело и Пуддж стояли около своих стульев, а Баллистер шел к ним, выставив для рукопожатия правую руку и все с той же улыбкой на устах. Его пиджак был расстегнут и выставлял для всеобщего обозрения два пистолета в кобурах на поясном ремне. Стройная очередь пришедших проститься сломалась, и присутствовавшие следовали теперь за Баллистером, образовав полукруг за его спиной.

— Я сожалею обо всем этом, — сказал Баллистер, пожимая руку Анджело. Пуддж стоял совсем рядом, чуть правее. — Ничего этого не должно было случиться.