Пулеметчики. По рыцарской коннице – огонь! - Федор Вихрев

– Мне нужно четкое объяснение – англосаксонская церковь от э-э… англиканской отличается? Или нет? – Взгляд капитана был настолько красноречив, что Томсен понял его мысль без слов.

– Практически нет, господин капитан, сэр! За исключением…

– Ну вот. Развели рассуждения на целый научный труд. Тут вам не университет, тут думать надо. – Капитан повернулся к рядовым и внимательно осмотрел их с ног до головы, заставив их вытянуться по стойке «смирно». – Все ясно, рядовые? Никакой ереси в словах отца Тука нет. Понятно?

– Но, господин капитан, сэр… – Видно было, что аргументы Томсена не произвели на Энди Бэкхема никакого впечатления или вообще остались за пределами его восприятия.

– Молчать! Не поняли, что я вам объясняю?! Повторяю еще раз, для слишком умных, – английская церковь – не еретическая! А отец Тук – заслуживающий уважения священнослужитель, присланный в нашу роту самим архиепископом Кентерберийским! Для тех, кто этого не понял, – три наряда на кухню вне очереди, лишение увольнения в город на неделю и пять часов строевой подготовки дополнительно! Все ясно, рядовые? Сержант, внести мое распоряжение в книгу приказов. Ответственный за проведение занятий – капрал Годдем. Капрал, уведите рядовых!

– Есть, господин капитан, сэр!

– А вас, лейтенант Томсен, попрошу пройтись со мной, – капитан произнес эти слова таким тоном, что собиравшийся протестовать Томсен молча последовал за ним. Выйдя во двор, капитан продолжил: – Лейтенант, мы с вами не в университете. Отвыкайте от этих студенческих привычек. С одной стороны, да с другой стороны… Нам не хватает только богословских споров, а то и какого-нибудь возмущения солдат. Поэтому срочно составьте небольшой вопросник, в котором доступно объяснялось бы, что никакой ереси в средневеков… тьфу, современной английской церкви нет. Вы поняли, лейтенант?

– Так точно, капитан, сэр! Разрешите привлечь к этому делу отца Тука?

– А вот это уже на ваше усмотрение, Томсен. Привыкайте к тому, что вы офицер, а не вольноопределяющийся и не штафирка, и должны сами принимать решения.

На этом капитан и лейтенант расстались. Казалось, все устаканилось, но через три дня Бэкхем и Роллс сбежали. Поиски, проведенные специально выделенным отрядом под командованием лейтенанта, результатов не дали, и беглецов просто вычеркнули из списков роты…

– Финч, ты ничего не знаешь, куда могли смыться Бэкхем и Роллс, точно? Вроде бы они последнее время с тобой часто болтали.

– Никак нет, сарж. Ничего не могу сказать, кроме того, што они действительно уговаривали меня бежать с ними. Но не на того напали, сэр. Я их отговаривал от дезертирства. Некуда бежать, я это уже понял, пока мы по стране маршировали туда и обратно. Народ здесь дикий, и мы никому не нужны. Они согласились с этим, сэр. Но, видимо, только, чтобы меня успокоить, сарж.

– Вроде бы не врешь. Смотри, если вдруг выяснится, что ты в их бегстве замешан, – сгною.

– Сарж, чо я, совсем дурной, што ле? И так за тот поход в туалет вы на меня не по делу тянете…

– И не придуривайся мне. А то опять вроде бы я не я и лошадь не моя. Свободен… пока.

Финч, с обиженным видом стоявший напротив сержанта Уилмора, отдал честь, лихо развернулся и, продолжая даже спиной показывать свою обиду на возведенную на него напраслину, пошел в казарму…

А в Королевстве Франкском начиналась серьезная смута. Большой Королевский Совет, как обычно, собрать в полном составе не удалось, большинство герцогов и графов проигнорировало приглашения. Пришлось Балдуину объявить весенний сбор своих фландрских воинов и, как королевскому регенту, вассалов Иль-де Франса. Посланные к графу Анжуйскому, графу Блуа и графу Шампани посланцы вернулись с весьма уклончивыми ответами.

В это время пришло известие, что герцог Бретонский объявил Нормандии войну. Тотчас же, пользуясь превосходством своих сил, осадил и взял город Доль, схватив тамошнего епископа, брата ранее захваченного барона Руаллона. После чего его войска с трудом, но форсировали занесенное песком устье реки Куэнон и вышли к замку Бёврон, защищающему проход в одноименную долину. Гарнизон замка, усиленный за время осады Доля и неторопливого передвижения бретонцев, закрыл ворота и отказался сдаться. Бретонцы же, зная, что помощь осажденным в ближайшее время прийти не сможет, не только осадили замок, но и отправили часть воинов грабить и разорять долину. Так что сейчас дымы и пожарища отмечали места, до которых добрались бретонские лучники и вавассоры. Не успели Балдуин Фландрский и его советники решить, что же делать, как пришли еще более ошеломляющие известия. Ги Второй Понтейский, как один из потомков Ричарда Нормандского, заявил о своих правах на герцогскую корону, начал собирать войска, а его личная дружина внезапным налетом захватила незащищенный город Э. Само собой, никаких грабежей и насилий в городе, жителям и вассалам, признавшим притязания Ги, обещаны были многие привилегии и послабления. В результате к нему уже присоединились несколько баронов и даже виконт города Э. Вестники говорили, что понтейцы заняли только баронство Э, но было ясно, что, накопив достаточно сил и сторонников, они двинуться прямо на Руан.

К тому же на берега Нормандии обрушилось еще одно бедствие – англичане. Несмотря на начало зимних штормов, они неожиданно для всех пересекли море и небольшими отрядами напали на прибрежные деревни и города. Их отряды угоняли людей и скот, грузили на корабли и увозили в Англию. Обороняться нормандцам было нечем, весь их флот составляли не более сотни уцелевших после вторжения в Англию кораблей, незначительные оставшиеся войска стягивались к Мортену, а в последнее время и к Руану. Началась паника. Кончились недолгие мирные дни Нормандии, возвратились времена безумных страстей и кровопролития. Знать забаррикадировалась в своих домах и замках, прелаты предавались многословию в своих церквях. Чуя поживу, со всех ближайших земель слетались стаи ворон в нормандские земли. Люди, охваченные ужасом, бежали кто куда, ища укрытия и мира. Вестники несчастий, беженцы, добравшиеся до Иль-де Франса и Парижа, рассказывали об этом со слезами на глазах. А в завершение набегов англосаксонские войска успели дать бой понтейцам и норманнам неподалеку от небольшого городка Бовилль.

Отряд понтейцев и местного норманнского ополчения, около двадцати конруа, под командованием коннетабля Гоше де Мармезона, получил известие, что до двух с половиной сотен англов напали на небольшой прибрежный городок Бовиль и разграбили его. Отряд устремился в погоню за англичанами, которые были обременены обозом. Обнаружив, что их настигают, английский командир капитан Вулфрик повел свой отряд к ближайшему холму неподалеку от леса, где и составил из телег обоза вагенбург. Подошедшие нормандцы обстреляли вагенбург из луков. А затем попытались взять его атакой спешенных тяжеловооруженных всадников. Но, понеся потери под ответным обстрелом из арбалетов и не сумев взойти на укрепление из телег, понтейцы в беспорядке отступили. Тут же они были атакованы с тыла. Оказалось, что англичане выделили половину батальона в специальный отряд, который просочился лесом в тыл противника, где и дождался благоприятного момента. В результате отступление противника превратилось в бегство. Конные англичане, вопреки тогдашним обычаям, гнали разбитые войска несколько лье, беспощадно убивая всех, не сумевших сбежать или укрыться. Разгром был полным, слухи о нем разошлись по всем окрестным землям, вселяя страх перед английскими набегами. Единственным спасением нормандцев стала зима. Зимние шторма и вьюги на время прервали сообщение, и войска убрались на зимние квартиры, оставляя за собой выжженные деревни, валяющиеся поживой для ворон и волков неубранные трупы и торчащие из сугробов стены полуразрушенных, взятых штурмом городов…

Перемены начинались понемногу, но сразу в нескольких направлениях, как вода реки, просачивающаяся через затор льда во время ледохода. Глядишь, ударили в нескольких местах струйки, резко усилились, слились в один могучий поток и уже несут ничего не понимающие льдины, только что гордо перегораживавшие им путь, вниз по течению, вдоль берегов.

– Ты, как прежде, думаешь, что необходимо опасаться мне коварства сэра Бошема? – Гарольд встал, и в два шага преодолев небольшую по размерам комнатку, резко повернулся у самой стены. Сидящий за столом с разложенными на нем свитками книг советник молча наклонил голову.

– И все же ты не прав, Арчи, – король явно был в хорошем настроении и склонен поговорить. – Кто такой сэр Хорейс? Неизвестный никому тэн якобы из Норфолка. Да, у него мощный отряд, способный разбить в бою все наше ополчение. Ну и что? Ни один эрл не пойдет за ним, а без поддержки Совета Мудрых он – никто. Править Англией с помощью двух сотен и полсотни людей невозможно. Следовательно, он мне не соперник. Лучше твои соглядатаи пусть за сторонниками Эдгара Этелинга и архиепископа Йоркского смотрят. Они у меня больше опасений вызывают. Да и мои родственники что-то не спешат свою сестру и своего короля проведать. Что о них слышно?