Уважаемый варвар - Лайон де Камп

— Я разрешаю, — ответил капитан Ямбанг и хотел добавить что-то еще, но его перебил истошный вопль Пваны:

— Нет, так не годится, славный капитан! Если уж ты позволяешь этой куче падали взойти на твой корабль, то и такую незначительную личность, как я, тоже должен допустить!

— Ну поднимайтесь оба, — решил Ямбанг, — но без всяких там сопровождающих. И никаких магических штучек! Впрочем, наш чародей наложил на корабль защитное заклятие.

Матросы спустили трап и закрепили его. Едва он с шумом ударился о набережную, как Клунг и Пвана одновременно ринулись к нему. Так как трап случайно оказался ближе к Клунгу, дородный Балинпаванг ступил на доски первым. Засеменив слабеющими ногами, Пвана догнал его и закричал:

— Прочь с дороги, шарлатан!

Ширина трапа была едва достаточна для двух человек, идущих рядом, да и то если они двигались медленно и осторожно. Клунг, который был моложе и сильнее, одним толчком скинул Пвану с трапа, и старый колдун с криком плюхнулся в грязную портовую воду.

Капитан Ямбанг выкрикнул приказ, и двое матросов в коротких штанах подтащили к перилам канат. Когда конец каната оказался рядом, Пвана вцепился в него, но, едва матросы стали поднимать колдуна, старческие пальцы ослабли, и Пвана свалился в воду.

Капитан Ямбанг снова отдал какие-то приказания, а затем сказал Керину:

— По сравнению с другими варварами вы, новарцы, повежливее себя ведете, чем, к примеру, эти дикари джунглей. Много лет тому назад я даже был в вашей стране — плавал туда.

Матросы принесли другой канат с петлей на конце. Когда петлю спустили к нему, Пвана пролез в нее, так что канат обнимал его под мышками. На этот раз матросам удалось вытащить колдуна на палубу.

Едва встав на ноги, Пвана подбежал к капитану:

— Почему ты не защитил меня от этого проходимца? — И он указал пальцем на Клунга, который лишь довольно ухмылялся. — В конце концов, я главный жрец моего божества! И поэтому со мной положено обращаться почтительно.

— Ты — главный жрец? — с неописуемым презрением произнес капитан и фыркнул. — На мой взгляд, вы все — стадо болтливых обезьян, которых кто-то поймал, побрил и научил людей передразнивать!

Пвана бросил взгляд на одного из матросов с пикой в руках, который выразительно посматривал то на острие своего оружия, то на шею старого чародея. Затем Пвана презрительно сплюнул, повернулся и подошел к перилам, чтобы выжать воду из своего саронга.

— Хватит! — резко воскликнул капитан. — Довольно времени потеряли, а нам сегодня еще грузиться. Вы оба, колдуны, и вы, юная парочка, следуйте за мной!

Капитан занимал две каюты, отделка которых напоминала каюту Ноджири, но была еще роскошнее. Извивающиеся золотые драконы полностью заполняли пространство стен, а по потолку летали стилизованные летучие мыши и цапли. Стулья, как и тяжелый стол, были массивные, из черного дерева.

Капитан Ямбанг уселся за столом на кресле, чем-то на поминавшем трон. Жестом он пригласил чародеев сесть по разные стороны стола рядом с ним, а Керина и Ноджири — на другом конце. Юноша с удовольствием опустился на настоящий стул, по которому соскучился после недель сидения на полу.

— А теперь, господа, — произнес капитан, — расскажите по очереди о своих претензиях. Начнем с тебя, учитель Пвана.

— Это обыкновенная кража, капитан, — произнес Пвана. — Эта девица на законных основаниях являлась собственностью храма Баутонга. Храму ее подарил ее дядя, владыка Вунамбай, который заменяет ей умерших родителей. Мы могли бы официально потребовать экстрадиции мастера Керина обвинявшегося в краже и, возможно, убийстве, но готовы удовлетвориться лишь выдачей женщины по имени Ноджири представителям храма. Вам, представляющему здесь его императорское величество, нет никакого смысла удерживать у себя краденую собственность.

— Есть, да еще какой! — вскричал Клунг. — Жрецы храма собирались принести принцессу Ноджири в жертву их демоническому божеству. Законы Салимора не допускают убийства раба или крепостного по желанию хозяина. Сначала должно состояться официальное расследование, которое устанавливает, совершил ли раб что-то такое, за что в самом деле следует подвергнуть его подобному наказанию, — к примеру, не повиновался и не исполнил приказания. Этот закон был принят еще при Софи Мунте...

— ...который правил триста лет тому назад! И его законы давным-давно не применяются на практике! Вот уже более ста лет суды придерживаются мнения, что право убить по желанию своего раба входит в число неотъемлемых прав свободного человека! Не разрешай этому жалкому фигляру...

— Придержи язык, шарлатан! — завопил Клунг. — Уважаемый капитан, этот осужденный уголовник способен извратить смысл любого закона в соответствии со своими потребностями в данную минуту...

— Обманщик! — взвизгнул Пвана. — Я вызываю тебя на магическую дуэль — мы сразимся на берегу, жирный надувала!

Оба чародея принялись обмениваться ругательствами и угрозами. Керин спокойно встал, обошел вокруг стола и сказал на ухо капитану Ямбангу:

— Сударь, если бы я мог наедине сказать тебе несколько слов...

Капитан кивнул и произнес, обращаясь к колдунам:

— Я объявляю перерыв на несколько минут, чтобы вы, господа, немного охладили свой пыл.

Слово «господа» он выговорил с непередаваемым оттенком сарказма. Затем он обратился к одному из матросов, стоявших за его стулом, и быстро заговорил на своем языке, а потом повернулся к собравшимся и объявил:

— Я отдал приказ матросам швырнуть вас обоих за борт, в случае если повторятся подобные дискуссии, — а выплыве те вы или потонете, меня не касается. Следуй за мной, мастер Керин.

Капитан привел юношу в свою спальню и закрыл за собой дверь:

— Ну, молодой варвар, а что ты скажешь?

— Ты слышал соображения за и против. Каковы твои намерения?

— Честно говоря, я должен вернуть женщину этим негодяям из храма. Они преследовали вас по горячим следам, когда она укрылась на корабле, и при таких условиях договоры между его императорским величеством и Софи требуют возвращения похищенной собственности. Она ведь тебе, кажется, не жена, а то куромонские законы строго воспрещают разбивать семью. Поэтому, если куромонец оказывается виновен в тяжком преступлении, его супруге тоже отрубают голову.

— А если бы принцесса Ноджири была моей женой, ты вместе с ней отдал бы меня людям Пваны?

Ямбанг едва не засмеялся, однако сделать это не позволило никогда не покидавшее его чувство собственного исключительного достоинства:

— Нет, юноша. Эта личность так же приняла бы ее под свое покровительство, как и тебя.