Битва местного значения - Николай Романов

– Догадываюсь, что не промахнетесь. Видел, как вы стреляете.

– Вперед, в штаб! И лапки на виду.

Кирилл не двинулся с места.

– А вдруг вы ошиблись, прапорщик? – сказал он. – Вдруг все иначе, чем вы для себя решили?

– Не поняла! – У Ломанко на секунду отвисла челюсть. – Кончайте травить вакуум, капрал! В штаб, я сказала!

– Давайте договоримся следующим образом, – сказал Кирилл. – Я пойду в штаб спокойно, не провоцируя вас на активные действия. Как говорят, не дергаясь. Только и вы не держите оружие в открытую. Сделаем вид, будто двое коллег шагают на совещание. Или боитесь?

Она немного подумала и засунула трибэшник в кобуру.

– И в самом деле… Куда вам деваться? Ничего я не боюсь. Идемте!

Они без происшествий дотопали до штаба.

Там у прапора Ломанко обнаружился собственный кабинет, оборудованный шериданом и прочими военно-чиновничьими прибамбасами.

Кирилл вел себя тише воды ниже травы, и похоже, прапорщица поняла, что дело идет совсем не так, как ей представлялось. А может, она и в самом деле была дура набитая, и Кирилл попросту ошибся в расчетах.

Впрочем, это выяснится быстро…

Кирилла усадили на стул и достали из ящика стола ограничитель подвижности.

– Сами оковы наденете, капрал? Или позвать кого-нибудь на помощь?

Можно было валять ваньку и дальше, но если Ломанко – вовсе не дура набитая, продолжение этого процесса может ее запросто обидеть. А иметь дело с обиженным эсбэшником – все равно что штаны через голову одевать.

Поэтому Кирилл сказал:

– Подождите с оковами, прапорщик! Я – секретный сотрудник службы безопасности Галактического Корпуса. – И произнес ключ-фразу.

На сей раз челюсть у Оксаны не отвисла. Прапорщик вроде бы даже и вовсе не удивилась.

– Ага! – сказала она и убрала в ящик ограничитель подвижности. – Ну и за каким дьяволом понадобился весь этот цирк, капрал? Не могли сразу открыться, коли вам нужна помощь?

– Не мог! – Кирилл развел руками. – А вдруг бы вы оказались вовсе не тем человеком, за которого себя выдавали!

Ломанко распахнула глаза:

– То есть вы подозревали во мне вражеского агента?

– Подозревал, разумеется. – Кирилл снова развел руками. – Извините, а что было делать? – И он коротко рассказал ей о задании, порученном агенту Артузу.

– Так-так-так… – Прапорщик постучала указательным пальцем по лбу. – Вечно в нашей конторе правая рука не знает, что делает левая.

– Оборотная сторона излишней секретности. – Кирилл пожал плечами. – Вы-то здесь не с тем же самым заданием?

– Нет, у меня несколько другие задачи. Но, полагаю, мы вполне сможем помочь друг другу. Вам в самом деле нужна информация, которую вы у меня просили? Или вы пуляли камни по кустам?

– Нужна, нужна! Какие уж тут камни!

Не мог же он сказать ей, что давно добыл эту информацию самостоятельно, без особых проблем, крайне нетрадиционными методами.

– Вы не против, прапорщик, если я прямо сейчас, при вас, ознакомлюсь с нею? В качестве доказательства, так сказать…

– Разумеется, не против.

Кирилл достал из кармана «шайбу», подстыковал ее к правому штеку и несколько минут усиленно изображал процесс ознакомления. А закончив, сказал:

– Что ж… С глубоким прискорбием вынужден признать, что, поскольку подполковник Заворотов и майор Шалый теперь вне подозрений… да и вы, прапорщик, тоже… то я пребываю в полной растерянности. Больше кандидатов во вражеские лазутчики, по моему представлению, не осталось.

Ломанко вскинула на него удивленные глаза:

– А сестры Гладышевы, капрал? Разве они вам не подозрительны?

– Ну что вы, Оксана! Они слишком молоды для вражеских лазутчиков. Да и на что они способны? Разве что прекратить охранять мое тело! – Кирилл усмехнулся.

– А вы знаете, капрал, что именно сестры Гладышевы и являются моим заданием? Вы слышали когда-нибудь об Институте вторичных моделей?

Кирилл с трудом удержался, чтобы не хлопнуть себя ладонями по ляжкам.

Слышал ли он об Институте вторичных моделей? Ха, девочка!..

Однако ответил он спокойно:

– Да, слышал. Он располагается на Марсе. Хотя, математическая проблематика, которой занимается этот институт, слишком далека от интересов капрала Галактического Корпуса.

Ломанко улыбнулась.

Улыбка была типа «А ты и не догадываешься, дурачок!»

– Вы ошибаетесь. Институт вторичных моделей занимается вовсе не математическими проблемами. Его основное научное направление – биология. И даже не вся биология, а ее единственная проблема – генетические методы клонирования. Проблема, которая совсем не далека от интересов капрала Галактического Корпуса.

– А причем здесь Корпус?

– А Корпус – это испытательная площадка, капрал. Дело в том, что продукция ИВМ – клоны, используемые в качестве бойцов Галактического Корпуса.

– А за каким дьяволом Корпусу нужны клоны? Неужели обычною пушечного мяса не хватает?

– Обычное пушечное мясо достается Корпусу таким, каким его матери родили. А Институт вторичных моделей способен выращивать клонов с заранее запланированными боевыми качествами.

Кирилл присвистнул.

Тут прапор его уела, ничего не скажешь! Заранее запланированные боевые качества – это тебе не баран начхал, как говаривал Спиря. Это возможность заполучить бойцов сильных, стремительных, энергичных… ну и все такое прочее. Так вот почему сестренки Гладышевы столь легко разделались с Громильшей и Викой Шиманской! Человеку просто не справиться с клонами, ибо он и реагирует медленнее, и той силы не имеет. Да, неглупая затея! Он бы с удовольствием повоевал, имея клонов под своим началом!

В этом смысле он и выразился.

– Разумеется, – сказала Оксана Ломанко. – Сама по себе затея весьма и весьма плодотворная. А если убьют клона, так и горевать некому, ибо в социальном смысле у него нет ни матери, ни отца, ни братьев с сестрами.

– А в биологическом?

– В биологическом отец, понятное дело, есть. А насчет матери ничего не скажу, поскольку технология клонирования мне не известна… Кстати, думаю, вы понимаете, капрал, что вся услышанная вами информация вовсе не предназначена для широкой огласки.

Кирилл кивнул.

Какая уж тут широкая огласка! Да если станет известно той же Сандре или Вике, что рядом с ними сражаются искусственные люди, неизвестно еще чем все закончится! Это тебе не ревность из-за любви к мужчине, корни этой ревности поглубже прячутся!

– Я понимаю, что нужно держать язык за зубами. Вот только зачем вы все это мне рассказываете, прапорщик? Сестры Гладышевы – ваша головная боль, я вообще мог бы ничего не знать об их природе. Или требуется устроить им какое-нибудь особо жесткое испытание?

Ломанко помотала головой.

– Нет, я рассказала вам вовсе не для этого. Я должна оценить сестер, и я их оценю. Кстати, мне для отчета потребуется и ваше мнение о них… Но у меня вдруг возник к ним совсем другой интерес. Они ведь приставлены к вам в качестве телохранителей.

– Мы уже говорили с вами об этом. Телохранители мне и на хрен не нужны! Я даже просил майора Егоршина снять их с боевого задания, однако он отказался. Не ссориться же мне с ним из-за этого!

– Нет, конечно! Ссора со штабным майором – источник ржавых пистонов, и ничего более. Так что пусть охраняют вас. Вот только у меня возник один очень, очень, очень интересный вопрос. – Оксана Ломанко подняла кверху указательный палец правой руки, подчеркивая важность того, что она сейчас скажет. – Скажите мне, капрал, за каким дьяволом к вам приставлять телохранителей, если не от кого охранять?

И Кирилл, немного подумав, решил, что этот вопрос и в самом деле весьма и весьма интересен.

– Что вы имеете в виду, прапорщик?

Ломанко достала сигареты, угостила его. Закурили.

– Не знаю. Но если вас не от кого здесь охранять, что они тут делают? Что это за проверка профессиональных качеств, если охраняемому ничто не грозит?

Кирилл задумался.

Ломанко ждала, выпуская под потолок изящные дымовые колечки.

Похоже, все эсбэшники на Синдерелле любили эту забаву…

Потом прапорщик включила вентиляцию, и остатки колечек быстро исчезли из кабинета.

– Да, здесь есть над чем подумать, – сказал Кирилл.

Когда он вышел из здания штаба, оказалось, что тучи рассеялись.

В восточной части небосклона всходила одна из лун, заливая мертвенным светом территорию базы.

И почему-то это показалось Кириллу добрым предзнаменованием.

43

Утро тоже оказалось ясным.

Впервые за прошедшее с высадки время на небе появилась Чара. А значит, «кентавры» получили некоторое дополнительное количество светлого времени. Это даст прибавку в десяток обследованных объектов. Где опять никто не будет найден…