Тени в лабиринте - Владимир Безымянный

Психологический расчет оправдался – замдиректора фабрики согласился принять участие в сомнительных махинациях, даже не предполагая, что милейший партнер по преферансу – один из организаторов преступной группы.

В свою очередь, к участию в деле в качестве курьера Саркисов привлек Леонида Границкого.

Маятник начал раскачиваться…

Говорят, что от судьбы не уйдешь. Но не сам ли человек нередко провоцирует судьбу, иными словами, создает опасную ситуацию, которая в итоге приводит к непоправимому?…

С Моисеевым Коржов познакомился во время отпуска, быстро смекнул, что этот разуверившийся во всем парень может при случае пригодиться, и предложил свою помощь. Слов на ветер Евгений Петрович не бросал. Он действительно помог Моисееву. Его любовница Наталья Северинцева пошла на должностное преступление, «закрыв» пробел в трудовой книжке Моисеева и выдав ему фиктивную справку для паспортного стола о том, что он работает на кирпичном заводе и проживает в заводском общежитии.

Об отношениях с Северинцевой Коржов рассказывал мало и неохотно. Любил ли он ее? Нет, скорее это была необременительная привязанность, своего рода отдушина. И, видимо, поэтому Евгений Петрович представился женщине своим настоящим именем.

Шло время. Налаженный механизм работал, как часы. Беда пришла неожиданно – приезд Бороховича поверг Остроградского в ужас. Долгие годы в глубине души он вынашивал мысль, как бы избавиться от единственного свидетеля, но сейчас альтернативы уже не было.

И выбор его вновь пал на Саркисова. Кладовщик был жаден, жесток и неразборчив в средствах. К тому же на карту была поставлена их личная безопасность. Остроградский наверняка намекнул Саркисову, что помимо всего прочего бывший директор приехал не с пустыми руками.

Убийство произошло в доме Границкого. Место было выбрано не случайно. Этим гарантировалось молчание таксиста, который оказался невольным соучастником преступления.

Что касается способа убийства, то он не составил большой сложности для Саркисова. Недаром в свое время его уволили из психиатрической больницы, где, работая санитаром, он проявлял садистские наклонности по отношению к больным.

С прошлым было покончено навсегда. Оставался Моисеев – последнее связующее звено с Чулымом.

Как ни увиливал Остроградский в ходе следствия, перед лицом неопровержимых фактов ему пришлось сознаться в организации убийства Моисеева. Первоначально планировалось, что Моисеев с Границким вывезут мешок с телом Бороховича в заранее обусловленное место (Моисеев, естественно, о содержимом мешка не знал). Затем должен был подъехать Саркисов и убрать водителя. Остальное трудности не представляло: такси с трупом Моисеева Границкий, предварительно инсценировав ограбление, должен был отогнать подальше от места «захоронения» и сжечь, после чего вместе с Саркисовым вернуться в город.

Да, все было продумано до мелочей, но действительность внесла свои коррективы в дьявольски изощренный план. Саркисов собирался воспользоваться соседской машиной, зная, что по вечерам она всегда стоит возле дома, но на этот раз ее на месте не оказалось.

Звонок Саркисова оказался полной неожиданностью для Остроградского, и ему пришлось пойти на определенный риск – использовать машину Баринова. Сделал он это с присущей ему изобретательностью. Никто из преферансистов не заметил, как он, выйдя в прихожую покурить, передал дожидавшемуся его на лестничной клетке Саркисову ключи от «Жигулей» и пачку сахара.

И тем не менее, Саркисов опоздал. Пока он добирался к повороту на Каморный, произошло непредвиденное. Кто мог знать о наличии у Границкого пистолета, который тот приобрел у своего приятеля Тюкульмина? Трудно судить, что побудило слабовольного Границкого применить оружие. Возможно, просто сдали нервы. Как бы то ни было, находясь под впечатлением от содеянного, он в панике начал заметать следы.

Страх обостряет чувства. Подъехавшие «Жигули» (Саркисов должен был приехать на «Москвиче») окончательно напугали Границкого, и он оттащил тело Моисеева в лесополосу, прихватив с собой, быть может, чисто автоматически саперную лопату…

Хочу отметить следующее: инсценировка ограбления не ввела нас в заблуждение, а вот отсутствие на месте преступления такой важной улики, как лопата, надолго затянуло расследование.

Но не только это тормозило нашу работу. Отдельные разрозненные нити слишком долго не пересекались. Сейчас ясно – дальнейшие преступления протекали по принципу цепной реакции. И если спасти Тюкульмина мы не могли, то гибель Северинцевой и Границкого в определенной мере лежит на нашей совести. Что касается Сергея Бородина, шофера Голикова, то он вскоре был уволен с работы в органах по служебному несоответствию, а проще говоря, за неумение держать язык за зубами, чем так удачно воспользовался оказавшийся его соседом Коржов-Остроградский. За отсутствием доказательств на Бородина не было возбуждено дело, хотя по сути он явился невольным соучастником гибели и Северинцевой, и Границкого. Кстати, Остроградский всячески открещивался от соучастия в этих преступлениях, перекладывая всю вину на Саркисова – тот, дескать сам каким-то образом выследил Тюкульмина, по личной инициативе пошел к Северинцевой и т. д. Жалкие и бессмысленные потуги приуменьшить свою роль…