Песня любви - Диана Гроу

Орнольф направил «Валькирию» к берегу и причалил.

— Когда отправимся в поход, держись ближе ко мне, — обратился Бьорн к Рике.

Она молча кивнула. Пока Бьорн и Йоранд доставали топоры, Орнольф смотрел, не появились ли враждебные жители. Они начали валить деревья, чтобы смастерить салазки для перетаскивания лодки. Пока лесорубы трудились, Торвальд и Хельга разбили лагерь. После резкой отповеди Торвальд не предпринимал больше никаких попыток вовлечь Рику в разговор и вообще никак ее не беспокоил. Но она все время чувствовала на себе его взгляд.

Рика прошла немного вниз по течению и остановилась неподалеку от того места, где Бьорн рубил высокую сосну. Ей уже не терпелось взглянуть на Аэфор. Она столько слышала об этом свирепом пороге, что жаждала как можно скорее увидеть его своими глазами. И с первого же момента у нее захватило дух.

Вода молотом била в утесы. В ушах стоял рев, туман мелких брызг окутал ее дыханием дракона. Кожа тут же ощутила холодную влагу и пошла мурашками. Кипящая пузырьками белая вода низвергалась в бурлящий котел, занимавший всю ширь реки. Порог, казалось, длился бесконечно и с той же неослабной яростью скрывался за излучиной. Орнольф рассказал ей, что дальше русло реки сужается и проходит между высокими скалистыми берегами, образующими ущелье, за которым вода низвергается водопадом.

Неутомимая энергия воды притягивала, и Рика наклонилась над обрывом. Тысячеведерная масса воды падала вниз в каком-то бесконечном, отчаянном, безумном танце.

Она вспомнила рунный камень в устье Двины и надпись, которую они с Бьорном на нем прочитали: «Рональд ушел в Аэфор и там дал пищу орлам». Поистине уйти в Аэфор означало уйти в мир иной.

Вода гипнотически притягивала. Рика наблюдала, как взлетают водяные брызги и ударяются о скалы, такие разные, но повторяющие один и тот же узор. Она заметила выбоины в граните там, где река непрестанно и свирепо билась о него.

Ведь камень не может вечно выдерживать такие удары. Она понимала, что постепенно даже самые мощные камни Срединной земли износятся и сгинут в огне. В мире Рики не было ничего неизменного. Это касалось богов и всего остального. И внезапное открытие этого факта пронзило ей душу печалью. Она вдруг ощутила себя совсем маленькой и ничтожной.

Она подумала, что годы жизни, отведенные ей судьбой, и все сложности преходящи. Через тысячу лет не будут иметь никакого значения ни ее безнадежная любовь к Бьорну, ни ее самопожертвование ради спасения брата. Ей отведен только этот миг, только одна жизнь. Что же ей с ней делать?

Она повернулась спиной к Аэфору и посмотрела на Бьорна. Он разделся до пояса, чтобы высвободить руки и легко управляться с топором. Волосы, чтобы не лезли в глаза, были связаны на затылке. Его обветренное лицо было мрачным и сосредоточенным. И вдруг Рика со всей остротой поняла, что любит его. Любит всем своим существом, всей душой, каждым вздохом, каждой клеточкой.

И еще с той же определенностью она осознала, что если умрет, не позволив этому человеку любить ее, то проще умереть сейчас же… На этом месте.

И не имеет никакого значения, достигнут ли они конца своего путешествия завтра, на следующей неделе или в следующим месяце и потом расстанутся навсегда. Стрела печенегов может оборвать их жизнь в любой момент, а сама жизнь — всего лишь череда прощаний. Никто не может обещать им «завтра». Но «сегодня» принадлежит им.

Бьорн был охотником, но он обладал звериным чутьем, которое обычно подсказывает дикому оленю, что за ним следят. Он остановил топор на половине замаха и круто обернулся, чтобы встретить пристальный взгляд, от которого у него по телу бежали мурашки. Он ожидал увидеть воина-печенега, нацелившего на него свою стрелу, но обнаружил наблюдающую за ним Рику.

Что-то было иное, мягкое, в ее полуоткрытых губах. Глаза, не льдистые, как обычно, а цвета летней травы, смотрели тепло и чуть туманно. Он увидел, как шевельнулись ее губы. За шумом Аэфора он не мог разобрать слов, но догадался, что она произносит его имя.

— Рика? — неуверенно произнес он.

Она сделала шаг к нему, и все. Не только скалы были подточены силой воды. Мягкая земля, ослабленная ее ударами и сотрясениями, не выдержала веса Рики, поползла под ее ногами, и Рика полетела вниз.

Потрясенный, он увидел ее распахнутые глаза, открытый рот, и в ту же секунду она исчезла в пучине Аэфора.

Глава 24

— Рика!.. — закричал он, роняя топор.

Орнольф успел повернуть голову и заметил, как его племянник помчался к краю обрыва и прыгнул вниз. Мелькнули его вскинутые руки, и он исчез. Орнольф нигде не видел Рику, и его сердце упало.

Они с Торвальдом подбежали к осыпавшемуся краю обрыва как раз в тот момент, когда две головы — одна рыжая, другая черная — скрылись за поворотом реки.

— Что мы можем сделать? — с отчаянием воскликнул Торвальд.

— Ничего, — безжизненным голосом отозвался Орнольф. Он любил Бьорна, как сына. — Они погибнут. Нам повезет, если после волока мы найдем их тела. Но рассчитывать на это не приходится.

Он крепко сжал плечо Торвальда и повел его прочь от водопада, пока старик с горя не бросился в воду вслед за дочерью. Без Бьорна Торвальд становился жизненно необходимым для продолжения пути. Даже без невесты груз товаров Согне не может ждать. Он должен быть доставлен к Абдул-Азизу в Миклагард.

Он тонул. И на этот раз не во сне, не в ночном кошмаре, а наяву.

Воды Днепра сомкнулись над его головой, но он извивался, отчаянно борясь с силой, тянувшей его вниз, в глубину. Его легкие болели. Но вдруг его ноги коснулись дна, он оттолкнулся и рывком пошел вверх. Голова его выскочила на поверхность ровно на миг, которого хватило на то, чтобы вздохнуть и увидеть Рику, сражающуюся со стихией неподалеку от него. Она была на расстоянии трех саженей, но это было как три мили. Он не мог до нее дотянуться.

Река подхватила его, вновь притопила и потянула по окатанным камням ко дну. В какой-то момент он посмотрел наверх и сквозь прозрачную воду увидел солнце и нависшие ветви деревьев. Затем его с размаху ударило спиной о валун и вышибло из груди остатки воздуха. Бьорн отчаянно старался не вдохнуть воду, о чем молили, кричали его легкие.

Он бил вразнобой руками, стремясь прорваться наверх, к свету и звуку. Он вынырнул и судорожно набрал полные легкие воздуха. Никогда еще воздух не казался ему таким сладким. Почему он никогда не ценил это божественное чудо — способность дышать?

Теперь Рика оказалась ближе. Широко открыв глаза, она прерывисто хватала ртом воздух. Бьорн протянул руку, стараясь схватить ее. Кончиками пальцев они коснулись друг друга, но ухватиться не смогли. Водоворот снова унес ее прочь от него, и в тот же момент бурное течение опять потащило его вниз.