Мираж «великой империи» - Александр Бушков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
До тех пор, пока не умер старый император. Его сын, вступивший на престол, по молодости лет был скептиком и вольнодумцем, а потому нисколько не боялся гэгэнов из Гумбума, овеянных зловещей славой магов и колдунов. Зато до него помаленьку стали доходить слухи, сплетни и письменные доносы о том, что на самом деле эти «святые отцы» давно уже опозорили высокое звание монахов-подвижников и занимаются черт-те чем.
Император велел скрупулезнейше проверить слухи и доносы. Проверили. Все подтвердилось.
Тогда юный император собственной персоной прибыл в далекий Гумбум. Весь город собрался вокруг главной площади. На площадь согнали гэгэнов, коих тут же взяли в кольцо императорские телохранители.
Восседавший в золоченом кресле юный император благожелательно и ласково улыбнулся гэгэнам, после чего медовым голосом изрек:
— О великие гэгэны! Я наслышан, что для вас нет тайн ни на земле, ни на небе, что вы превзошли все науки и высшую мудрость, что будущее вам открыто. Не скажете ли, высокомудрые гэгэны из Гумбума, когда вам суждено умереть? Что на сей счет вещуют звезды? Когда вы умрете, гэгэны из Гумбума?
На площади стояла мертвая тишина. Гэгэны, уже давно почуявшие, что дело пахнет керосином, проглотили языки, не зная, что тут можно соврать. Наконец какой — то отчаянный, стуча зубами, сообщил:
— 3-з-завтра!
— А вот и нет! — радостно воскликнул юный император, окончательно убедившись, с кем имеет дело. — А вот и сегодня! А вот прямо сейчас! Рубай их, молодцы!
Телохранители императора, получив ясный и конкретный приказ, воспрянули духом и моментально порубали гэгэнов в капусту. С тех пор в китайском языке появилась насмешливая поговорка: «Он предвидит свое будущее, как гэгэн из Гумбума…»
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Я вовсе не настаиваю, что именно моя гипотеза стопроцентно верна. Всего-навсего хочу защитить несколько нехитрых тезисов…
Во-первых, порой совершенно не учитывается, что оставшиеся от старых времен летописи — лишь вершина айсберга. На одно описанное, дошедшее до нас событие должно приходиться несколько десятков других, наверняка не менее значимых и масштабных, сообщения о которых до нас попросту не дошли. Следовательно, в полном соответствии с тем, что говорил Роберт Колингвуд, исследователи имеют полное право искать те самые «косвенные улики», домысливать что-то, исходя из логики, здравого смысла.
Во-вторых, следовало бы почаще проветривать окна в здании Официальной Истории и впускать свежий воздух. Практически во всех без исключений точных науках — от физики и химии до биологии с палеонтологией — идет совершенно естественный и понятный процесс изменений. Постепенно отказываются от устоявшихся заблуждений, на основе новой информации выдвигая более соответствующие времени теории. История же, к сожалению, иногда напоминает замшелый бастион, наглухо отгородившийся от внешнего мира и происходящих в нем изменений.
А потому все, что хоть малейшим образом не укладывается в окостенелые концепции, отвергается с порога. Посмотрите, как не раз поминавшийся мною Мыцык, резвяся и играя, расправляется с неугодными ему местами из книги Лызлова…
Лызлов, рассказывая о крымских ханах, упоминает некоего Анди-Гирея. Следует комментарий Мыцыка: «В специальной литературе крымский хан под таким или близким именем не отмечен; указанные Лызловым данные относятся к Девлет-Гирею».
Не знаю, чего здесь больше — цинизма или высокомерной тупости (уж позвольте не выбирать выражений). Если перевести указанную фразу на нормальный человеческий язык, она означает следующее: «Поскольку в современной научной литературе о хане Анди-Гирее не содержится никаких упоминаний, Лызлов ошибался, и все им сказанное относится к хану Девлет-Гирею». Именно так, и никак иначе. Прикажете называть это научным подходом?
Зато рассказ Лызлова о русской рати, отправившейся по Волге и разгромившей в отсутствие Ахмата его ставку, современные историки попросту… замалчивают. Только мельчайшим шрифтом, в «комментариях к комментариям» этот рассказ назван «исторической легендой». Спрашивается: почему одна летописная запись, не подтвержденная никакими материальными доказательствами, безоговорочно объявляется «исторической правдой», другая точно такая же — «исторической легендой»? По какому праву историк сам определяет, что считать правдой, что — сказкой?
Да потому, что в противном случае пришлось бы менять концепцию — а за создание либо защиту этой концепции уже получены конкретные материальные блага, да и годы уже не те, чтобы, перечеркнув прошлые достижения, остаться на голом месте и строить научную карьеру заново…
Посему уже не удивляешься, когда в толстенном восьмисот страничном историческом труде, который должен играть роль справочника и учебного пособия, авторы страницами шпарят (иного слова не подберешь) отрывки из художественных произведений. Забыв предупредить читателя о том, что версия писателя далеко не всегда совпадает с былой реальностью.
Простой пример. Уже более ста лет назад русские историки (Костомаров, Срезневский, Иловайский) начали сомневаться в личности автора «Повести временных лет», приписывая ее не «скромному иноку» Нестору, а игумену Сильвестру Выдубецкому. В своей книге «Становление Руси» Иловайский обобщил все возражения против авторства Нестора и весьма доказательно отстоял гипотезу авторства Сильвестра. Однако и сто лет спустя из книги в книгу кочует именно Нестор…
Кстати, по сведениям того же Иловайского, «Повести» предшествовал некий «Начальный летописный свод». Но до наших времен он не дошел — как Летописец Затопа Засеки на и многие другие апокрифы…
Кое-что, конечно, меняется. Как ни безраздельно царствовала на протяжении сотен лет версия о том, что князей Бориса и Глеба убил их злокозненный брат Святополк, за это преступление и припечатанный навеки прозвищем Окаянный, в некоторых книгах, вышедших в последние годы, отдается должное и другой версии, по которой Бориса и Глеба убил другой их брат, Ярослав Мудрый. Потребовалось шесть-семь лет, чтобы она вошла, пусть на правах гипотезы, в серьезные обзорные труды — но вошла все-таки! По крайней мере, открыто признается, что могут существовать несколько версий исторического события, а это на нашем безрыбье — нешуточный прогресс…
Читатель, возмутившийся предложенной мною гипотезой и с ходу отметающий ее без особой мотивировки, должен уяснить себе одну простую вещь: подавляющее большинство якобы «несомненных свидетельств» монгольского нашествия из далеких степей являет собой добросовестное переписывание авторами трудов предшественников. И не более того.
Примечания
1
Диспенсия — денежное пожалование (лат.).
2
Что интересно, титул Густава звучал следующим образом: «Король Шведский и Готский»!
3
К волжским татарам енисейские никакого отношения не имели, были названы «татарами» из тех же соображений, по которым Америку окрестили «Индией», — перенос знакомых терминов на новооткрытые страны и племена.
4
Любопытно, что в коми-зырянском языке есть слово «молгон» — «крайний», «конечный». «Молгонский народ» — окраинный народ! Те, для кого этот язык не был родным, могли и переставить буквы. И возникает «монгольский народ» — живущий не в степях Монголии, а попросту «в отдалении». Знаменитая Мангазея на Оби сначала называлась русскими… Молгонзея — «Далекая земля».
5
Сравните с русским «красный» — «красивый» и «черный день» — «плохой день».
6
А где же монгольский и китайский?!
7
Быть может, Дмитрий в свое время сдал Киев Ярославу и Александру? Отсюда и милости…
8
Не означает ли это, что христиан попросту больше, чем татар?
9
Во время первой мировой войны(!) в Германии расклеивали плакаты, где сообщалось, что казаки питаются человечиной. Матфей наплодил хорошеньких эпигонов…
10
Например, в родословной английских Стюартов.
11
Впоследствии, когда чуть ли не вся рыбоперерабатывающая промышленность и сейнерный флот Парагвая оказались в руках русских, в самые мрачные времена диктатора Стресснера действовал его секретный приказ: членам русской общины дел не «шить»! Наказывать только за реальные преступления.
12
Есть смутные упоминания, что Поло был взят в плен после морского сражения, в котором участвовал на своем корабле. Быть может — попросту пиратствовал? Пираты мастера рассказывать сказки…
