Кузина - Юлия Галанина

Увезли домой Кирона.

– Поехали в Ригель, у меня переоденешься, – вывела меня Ангоя из задумчивого состояния. – До гуляния осталось всего ничего. Заодно и гномовскую отмычку возьмём. На всякий случай.

Глава девятая

Сердолик, сердолик, янтарь

Вечерние празднества должны были состояться здесь же, на Краеугольном Камне. На нём легче всего, не считая, конечно, Квадрата Пегаса, проводить зрелища, требующие больших магических затрат.

И Геркулесу выгодно, как выгодно и то, что на его территории стоит храм Драконидов. Со всех сторон прибыль.

Сохраняя хорошую мину при плохой игре, Орион постарался не ударить в грязь лицом и вечерний праздник сделать по высшему разряду.

Прямо в воздухе, на высоте трех человеческих ростов, парила громадная овальная площадка, предназначенная для танцев, чем-то неуловимо похожая на поднос (да не услышат меня устроители турнира), вся в трепещущих огоньках.

Для развлечения тех, у кого доступ к магии не позволял подниматься на неё, пользуясь воздухом в качестве опоры, отдали в распоряжение всё пространство, на котором днём располагались ристалищное поле и волшебный лес.

Теперь же это был сложный лабиринт, в котором прятались и места для танцев, и крохотные ресторации, каждая – с уникальной кухней, и качели-карусели-горки, и просто укромные беседки, где можно приятно скоротать время. Бесконечные ряды цветущих растений, кажется, собранных со всех подвластных Тавлее миров, образовывали стенки лабиринта.

Я бы гораздо охотней побродила меж зелёных стен лабиринта, открывая всё его прелести и от души веселясь, ни на кого не обращая внимания.

Но надо было подниматься на парящий помост для избранных, где все всех знали, все были на виду, и искреннего веселья было ровно столько же, сколько тонкого аромата в прокисшем вине.

По всей окружности овальной площадки, опять же в соответствии со стародавними обычаями, были выставлены шлемы рыцарей, принимавших и желающих принять участие в турнирной неделе, благо до её окончания было три дня.

Над каждым шлемом реяло знамя. В глазах рябило от красочных нашлемных фигур: лебеди и олени, орлы и башни, единороги и корабли, черепа и звезды, девы и деревья, отрубленные руки, рога и крылья – всего не перечесть.

Громадный стальной венец, весь в свечах, возносился над площадкой, словно великанская корона. Музыка лилась отовсюду, обрушивалась водопадами и журчала ручейками.

Очутившись снова на Краеугольном Камне, мы с Ангоей немного попутешествовали по окраине лабиринта, не рискуя углубляться в него далеко, потому что пора уже было подниматься наверх, наглядно демонстрируя, кто есть кто в тавлейской иерархии.

Выбравшись на свободное пространство, Ангоя чуть приподняла подол, обнажив носок золочёной туфельки, и, оторвавшись от камней, сделала первый крохотный шаг к парящей в воздухе площадке.

Пора было подниматься и мне.

– А как я спущусь оттуда в поясе верности? – встревожилась вдруг я и запнулась на полпути. – Парить в воздухе с такой железякой на чреслах – с моим доступом к магии это невозможно!

– Он тебя вынесет на руках, – хихикнула Ангоя. – Как истинный рыцарь, он просто обязан это сделать. Не сделает – найди другого истинного рыцаря с приемлемым доступом к магии, в чьих объятиях ты спустишься на землю. Пусть Скорпиониду будет стыдно.

– Скорпиониду-то? – переспросила я.

– Он тоже человек, – почти не сомневаясь, сказала Ангоя.

– Это на тебя близость храма Драконидов повлияла? – поинтересовалась я. – Только Драконидам всё едино, но чтобы Орионид Скорпионида человеком назвал – я такое впервые слышу.

– Ну, если Скорпионид и отличается от людей, то у тебя будет прекрасный повод в этом убедиться совсем скоро, – огрызнулась Ангоя. – Расскажешь потом, что у него не так.

– Не расскажу… – пропела я. – Буду одна наслаждаться этим знанием, а вы все будете мне завидовать жгучей завистью.

– Я и так тебе завидую жгучей завистью, – протянула Ангоя. – Теперь ты заимеешь такой необычный герб, что все ахнут: пламенный грифон со скорпионьим хвостом.

– Давай-давай, сочиняй мне новые гербы, – поощрила я. – Можно ещё грифона в пояс верности заковать, вдобавок к хвосту. Чудное зрелище…

Ангоя прыснула со смеху.

– Зубы не заговаривай, а поднимайся! – сказала она. – Или ударься в бега. Это так романтично.

– Такой радости я никому не доставлю! – отрезала я, поддернула вверх юбки пышного праздничного платья и сделала первый шаг в воздух.

– Почему радости? – спросила Ангоя, легко поднимаясь, словно по невидимым ступенькам, прямо в небо.

– Вот если бы я Аль-Нилам могла с собой прихватить – а так получается, что я сбегу, а на следующий же день победитель торжественно въедет в мой замок на правах законного хозяина. Ну уж нет!

– Как вдова могу дать тебе хороший совет, – снова расхохоталась Ангоя, лукаво поглядывая на меня сверху. – Загоняй его в постели до смерти, чтобы он еле ноги волочил. Это будет твоя сладкая месть.

– Кто кого загоняет – ещё вопрос… Вы, вдовы, наверное, сделаны из того же материала, что и рыцарские доспехи, а мы, девы, народ нежный. У нас такой закалки нет, – отозвалась я. – Можно я его к тебе в постель отправлю? Гоняй на здоровье сколько душе угодно.

– Я подумаю, – пообещала Ангоя. – Ой, я твоего будущего мужа ещё и не видела, а он мне уже как родной. Я просто прониклась к нему сочувствием, и его судьба мне не безразлична.

– Эх, промахнулся Скорпирид щитом – нет бы ему в чёрный ударить! – подтвердила я.

Слово за слово, шаг за шагом – мы почти поднялись до площадки. Сверху прекрасно была видна нарядная ночная Тавлея. По левую руку раскинулся Млечный Путь, раздвинув его воды своими основаниями, красовались дома Лиры и Лебедя. По правую руку вырастал многобашенный венец Северной Короны.

Впереди же высились строгие башни ордена Дракона: Этамин и Растабан, Грумиум, Эдасих и Тубан. Виднелся дом Гиаусар на драконовом хвосте.

А дальше – огни, огни и огни бесчисленных домов созвездий. Красиво… Огни отражались в водах Млечного Пути, проток и стариц, мешались там с отражениями звезд, чёрная ночная вода была переполнена светом.

Как призраки двигались по воде лёгкие прогулочные лодочки, катая веселящийся люд по речным дорогам и тропинкам. Тот, кто спешил, – несся над водами верхом или в экипаже. Кому спешить было некуда – любовался с ажурных арок мостов и переходов красочно подсвеченными замками. Ночь была настоящей королевой Тавлеи.

Я глянула последний раз вниз, на полный забав лабиринт, по которому так и не удалось побродить, – и увидела пламя. Огонь пожирал зелёные кусты, словно они были из бумаги, пожар разрастался, распространяясь по спирали странным смерчем.