Боевая единица - Артём Каменистый
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чапай не стал спешить. Пользуясь тем, что, вмявшись после его трудов, дверь отстранилась от рамы, он смог заметить кнопку, которая неминуемо освободится при открытии. Просто так подобные кнопки не ставят – где-то обязательно вспыхнет сигнальная лампочка или раздастся тревожный зуммер. Очень простая, но эффективная система. Впрочем, тюремщики не слишком мудрили с техникой – система охраны базировалась не на ней.
Зафиксировав кнопку супинатором, Чапай прошёл на другую сторону, после чего прикрыл за собой дверь. Его трудно было заподозрить в излишней вежливости, но это он старался делать всегда. Да и кнопка пусть держится естественным путём, а не на поспешно заклиненной детали обуви. Теперь ему предстояло преодолеть главную преграду, которая и делала этот зaмок неприступным.
Где-то внизу, в маленькой тихой комнатке, на мягком кресле, расслабившись, сидел специальный сенс. Причём он не просто сидел – он работал. Мимо его внимания не могло пройти ни одно перемещение в створе главной шахты тюрьмы. Малейшее движение или изменение обстановки, и он жал тревожную кнопку, после чего охрана блокировала вертикальный ствол с двух сторон и, наводимая указаниями сенса, определяла причину переполоха. Обмануть его было невозможно.
Но не для Чапая.
В своё время ему доводилось не раз сталкиваться с самыми разнообразными сенсами, и он прекрасно знал все слабые стороны сверхчувствительности. Сенсы подобной специализации в большинстве своём реагировали только на перемещения неорганики, почти все могли зафиксировать хитин врагов, некоторые засекали волосяной покров. Причёска у рыцаря была минимальная, да ещё и осложнённая заметной лысиной, бородка короткая – так что он, избавившись от всей одежды, по сути дела представлял собой в некотором роде «Стеллс-невидимку». Риск обнаружения всё же существовал, но с этим приходилось мириться. План Бровкина был далеко не идеальным, но времени на его усовершенствование не оставалось. Чудо, что его исчезновение до сих пор не заметили, но чудеса имеют тенденцию заканчиваться, так что стоит поспешить.
Сорок метров подъёма по крутой лестнице вызвали одышку, что Чапаю не понравилось – сказывался малоподвижный образ жизни последних месяцев. В тюрьме имелся спортзал, но администрация не пускала туда узника, склонного к неадекватному поведению. Его вообще предпочитали выпускать как можно реже, что, в общем-то, правильно. Приводить дыхание в порядок было некогда. Присев перед дверью, перекрывшей последний пролёт, рыцарь удовлетворённо отметил, что замок простенький, но зато над головой виднеется подозрительная полоса. Бровкин заподозрил, что это опускающаяся плита, призванная запечатать проход в случае внешнего нападения. Скорее всего, в шахте таких несколько – задействовав их в нужный момент, можно поймать немало агрессоров, изолировав их друг от друга.
Заработав головную боль, Чапай сумел открыть и этот замок, отчётливо понимая, что со следующей дверью ему не справиться. Но, к счастью, эта оказалась последней – в нос ударил воздух свободы, он увидел первые звёзды, пробивающиеся в сумраке позднего вечера. Оставалось последнее – преодолеть бетонный забор.
Рыцарь подозревал, что вдоль него расположены датчики движения, да и колючая проволока выглядела неприятно, если учесть, что из одежды у него осталась только собственная кожа. Рядом со зданием склада располагалась сторожка с мордоворотами, справиться с ними почти невозможно – слишком велико их численное превосходство, а без нейтрализации охраны ворота не открыть. Но Чапай не собирался действовать по шаблону. В целях маскировки наземный комплекс был приведён к небрежному виду склада, влачащего самое жалкое существование. Повсюду виднелись груды разного хлама, гниющие россыпи мешков с расползающимся подозрительным содержимым, какие-то ржавеющие механизмы. Будучи постоянным клиентом замка, Бровкин при свете дня не раз осматривал окружающую обстановку и, обладая великолепной памятью, точно знал, где что лежит.
Безошибочно пройдя к стене пристройки, он склонился над шеренгой ржавых полуторадюймовых труб. Осторожно, стараясь не зазвенеть металлом, выбрал самую подходящую, после чего направился на исходную позицию. При каждом шаге Чапай ощупывал ступней землю – здесь хватало битого стекла и разных острых железяк, не хотелось повредить ноги. Правда, при разбеге о безопасности придётся забыть, но с этим остаётся лишь смириться.
Добравшись до удобного места, Бровкин выставил перед собой импровизированный шест и, примерившись, бросился вперёд. Перед самой стеной вбил трубу в землю, улетел ввысь, промчавшись в считанных сантиметрах от спирали колючей проволоки. Администрация не решилась поставить шестиметровый забор – для склада ядохимикатов это уж слишком. Теперь эта маскировка сыграла на руку беглецу.
Приземление вышло удачным – он угодил в молодые заросли ясеня. Ломающиеся ветки смягчили падение, тут же вскочив, Чапай бодро потрусил в сторону темнеющего в отдалении леска. Он не сомневался, что система сигнализации зафиксировала нарушение периметра. Но пока неповоротливая охрана, не привыкшая к подобным инцидентам, сообразит, что к чему, он должен успеть удалиться на приличное расстояние. Рыцарь не видел в замке служебных собак, но это не означало, что их нет. Ищейка его выследит быстро – голому беглецу не уйти от обутых и вооружённых преследователей. Пока они в растерянности, следует оторваться как можно дальше. Бровкин знал, что в четырёх километрах от замка протекает большая река. Хотя в сентябре вода далеко не комфортная, он сможет продержаться в ней не менее двух часов, уплыв на приличное расстояние и сбив погоню со следа.
План простой, но эффективный.
Антон Малинин, более известный в определённых кругах как Ягода, нервничал. Стемнело, а он так и не добрался до съёмочной площадки. Более того, он вообще не мог определить, где же сейчас находится. Дорога чем дальше, тем становилась уже и расхлябаннее, то и дело по ветровому стеклу хлестали ветки. Нет, он явно заблудился и, что самое обидное, развернуться здесь было негде, оставалось переться дальше. Сдавать назад не хотелось – слишком далеко возвращаться, да и в темноте ехать подобным образом будет трудновато.
Самое обидное, что Пашка не реагировал на вызовы. Антон знал, что режиссёр никогда не отвечает на звонки, если идёт съёмка. А раз так, то ребята явно начали без Ягоды. Оставалось надеяться, что они занимаются маловажными эпизодами, где можно обойтись без такой звезды как Малинин. Но всё равно обидно: он любил не только сниматься, но и наблюдать за игрой других актёров. Кроме того, Пашка обещал, что будут три весьма аппетитных дебютанта, а новичков Антон любил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});