Бригады призраков - Джон Скальци

"Если только люди захотят быть похожими на черепах", – заметил Джаред.

Мартин прислал острый импульс веселья.

"Совершенно справедливо, – согласился он. – Тут уж ничего не попишешь. Мы сами прекрасно все понимаем. Знаешь, мы зовем себя гамеранцами".

Джаред умолк на мгновение, дожидаясь, когда у него в сознании раскроется информация, полученная еще теми вечерами в лагере Карсон, когда он просматривал на десятикратной скорости фантастические фильмы.

"В честь того чудовища из японского кино?"

"В самую точку", – подтвердил Мартин.

"А пламя вы извергать можете?" – спросил Джаред.

"Спроси об этом обинян".

Салазки вошли в систему колец.

Джаред увидел первый труп почти сразу же, как только они через дыру в обшивке проникли внутрь станции "Ковелл".

Гамеранцы доложили командованию Специальных сил, что станция осталась практически нетронутой, однако выражение "практически нетронутая", судя по всему, имело какой-то другой смысл для тех, кто обитает в космическом вакууме. Станция "Ковелл" оказалась полностью лишена воздуха, жизни и гравитации, хотя кое-какие электрические системы, как это ни странно, продолжали работать благодаря солнечным батареям и выносливому оборудованию. Гамеранцы успели хорошо ознакомиться со станцией; они уже неоднократно посещали ее, забирая файлы, документы и вообще все, что не уничтожили и не разграбили обиняне. Единственное, гамеранцы не трогали тела погибших; обиняне до сих пор время от времени заглядывали на станцию, и от них не укрылось бы, что количество трупов со временем значительно уменьшается. Поэтому холодные и иссушенные тела плавали в безжизненной станции.

Труп застыл у переборки. Джаред предположил, этот человек не находился в отсеке, когда была проделана дыра в обшивке, через которую они с капитаном Мартином проникли внутрь: взрывная декомпрессия выбросила бы его в открытый космос. Джаред вопросительно посмотрел на Мартина.

"Его здесь не было, – подтвердил тот. – По крайней мере, в этой секции. Впрочем, трупы плавают по всей станции, как и все незакрепленные предметы. Это тот, кого ты ищешь?"

Джаред подплыл к трупу. Тело, давным-давно лишившись влаги, высохло; кожа превратилась в сморщенный пергамент. Даже если бы Бутэн знал этого человека, узнать его сейчас было невозможно. Джаред взглянул на халат: бирка на нем гласила, что перед ним Аптал Чаттерджи. Иссушенная кожа была зеленой. Имя говорило о том, что этот колонист был переселенцем одной из западных стран.

"Я его не знаю", – пробормотал Джаред.

"В таком случае двигаемся дальше".

Ухватившись обеими левыми руками за поручень, капитан Мартин стал пробираться по коридору. Джаред последовал за ним; время от времени ему приходилось выпускать поручень, чтобы обойти труп, перегородивший коридор. Он с ужасом думал о том, что вот-вот увидит Зою Бутэн.

"Нет, – пронеслось в голове, – ее тело так и не было найдено. Вообще, тел колонистов на станции практически не оказалось".

"Остановитесь", – вдруг сказал Джаред.

"В чем дело?"

"Я пытаюсь вспомнить".

Джаред закрыл глаза, несмотря на то, что они были скрыты капюшоном. Когда он их открыл, образы стали резче, четче. И Джаред понял, куда именно нужно направиться дальше.

"Следуйте за мной", – сказал он.

Они с Мартином проникли внутрь станции через отсек вооружений. Ближе к центру находились лаборатории навигационных и биомедицинских исследований; в самом сердце станции была просторная лаборатория нулевой гравитации. Джаред повел Мартина к центру, а затем по часовой стрелке по коридорам, останавливаясь лишь для того, чтобы дать капитану возможность маленьким гидравлическим домкратом вскрыть заклинившие аварийные перегородки. Лампочки в коридоре горели тусклым светом, питаясь от солнечных батарей, однако для многократно усовершенствованного зрения Джареда этого было более чем достаточно.

"Здесь, – наконец сказал он. – Вот где я работал. Это моя лаборатория".

Помещение было завалено обломками, в стенах зияли отверстия от пуль. Тех, кто проник сюда, не интересовали результаты исследований; они думали только о том, чтобы уничтожить все живое. На столе и на полу темнела почерневшая, высохшая кровь. Здесь был расстрелян по крайней мере один человек, однако трупы исчезли.

"Джером Кос, – подумал Джаред. – Так звали моего ассистента. Уроженец Гватемалы, он в детстве эмигрировал в Соединенные Штаты. Кос занимался проблемой переполнения буфера…"

"Проклятье", – выругался Джаред.

Воспоминания о Джерри Косе плавали у него в сознании, ища контекст. Джаред осмотрел помещение, тщетно ища компьютеры и устройства хранения информации.

"Это ваши люди забрали отсюда компьютеры?" – спросил он Мартина.

"Нет, отсюда мы ничего не брали, – ответил тот. – Из некоторых лабораторий компьютеры и другое оборудование пропало еще до того, как нам представилась возможность осмотреть станцию. Судя по всему, их забрали обиняне или кто там еще".

Оттолкнувшись от переборки, Джаред подлетел к столу, который, как ему было известно, принадлежал Бутэну. Если на нем когда-то и лежало что-либо, все это давно улетело прочь. Выдвинув ящики, Джаред увидел канцелярские принадлежности: папки, скоросшиватели, – в общем, ничего полезного. Закрывая ящик с папками, он заметил в одной из них листы бумаги. Джаред вытащил листок. Это оказался рисунок, подписанный Зоей Бутэн, – не очень грамотно, зато старательно.

"Она рисовала мне по одной картинке в неделю, по средам, на занятиях искусством, – вспомнил Джаред. – Каждый новый я прикалывал на стену, а старые складывал в папку. Я не выбросил ни одного рисунка".

Подняв взгляд, он увидел на стене пробковую дощечку; кнопки в ней торчали, но рисунка не было. Последняя картинка, скорее всего, где-то плавала. Джареду пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отправиться на ее поиски. Оттолкнувшись от стола, он полетел к двери и, прежде чем Мартин успел спросить его, в чем дело, выскользнул в коридор. Капитан поспешил за ним.

В научно-исследовательских отсеках станции "Ковелл" царила стерильная больничная чистота; в жилых помещениях, казалось, кто-то специально приложил силы, чтобы добиться обратного результата. Полы были застелены коврами, хотя и фабричной работы. Детям на уроках искусства предлагалось покрывать стены рисунками, и все поверхности были украшены солнышками, котами и лужайками цветов, в которых произведения искусства мог увидеть лишь любящий родительский взгляд. Общее радостное впечатление портили темные кровоподтеки на стенах и груды мусора.

Бутэну, заведующему исследовательским отделением, да к тому же имеющему ребенка, была выделена относительно большая квартира, которая тем не менее оставалась невыносимо компактной: на орбитальных станциях свободное пространство считается непозволительной роскошью. Квартира Бутэна находилась в конце коридора К ("К" означало "кошки"; стены были разрисованы кошками всех мастей и пород). Джаред решительно проплыл к двери, обозначенной К-10. Дверь оказалась закрытой, но незапертой. Толкнув ее вбок, он проник в квартиру.

Как и повсюду, в комнатах бесшумно парили всевозможные предметы. Что-то Джаред узнал, что-то – нет. Вот книга, подарок однокурсника по колледжу. Чья-то фотография в рамке. Ручка. Коврик, который они с Черил купили во время медового месяца.

Черил. Его жена, которая погибла, сорвавшись со скалы во время прогулки в горах. Она умерла как раз перед тем, как он получил это назначение. Ее похороны состоялись в предпоследний день перед отлетом на станцию "Ковелл". Джаред вспомнил, как стоял на похоронах, сжимая ручку Зои, как девочка спрашивала, почему маме пришлось уехать, и требовала от него заверений в том, что он сам никуда от нее не уедет. Разумеется, он дал ей слово.

Спальня Бутэна была крошечной; спальня Зои, соседняя, показалась бы неуютной любому, кто старше пяти лет. В одном углу размещалась детская кроватка, так надежно закрепленная, что ее никуда не унесло; даже матрас оставался на месте. Повсюду книги с красочными картинками, игрушки, плюшевые зверюшки. Одна из них привлекла внимание Джареда, и он протянул руку.

Слоник Бабар.

Феникс был колонизирован до того, как Союз колоний перестал набирать переселенцев из зажиточных стран. На планете проживало достаточно большое количество выходцев из Франции, потомком которых был Бутэн. Любимыми сказочными персонажами детворы Феникса были слоник Бабар, а также Астерикс, Тэнтэн и Глупыш, воспоминания о детских годах, проведенных на планете, которая отстояла от Феникса так далеко, что никто о ней и не задумывался. Зоя ни разу в жизни не видела живого слона – вообще мало кому из этих добродушных гигантов посчастливилось совершить космическое путешествие – однако тем не менее она пришла в восторг, когда Черил подарила ей Бабара на день рождения. После гибели матери слоненок стал для девочки фетишем; она просто не расставалась с ним.