Теория текста: учебное пособие - Наталья Панченко

Необходимо подчеркнуть, что процесс понимания текста как декодирующая текстовая деятельность необходим в случае «преодоления действительных или возможных разрывов в коммуникации» [Богин 1982, с. 12] в ситуациях, где «требуется герменевтическое усилие (подч. автором)» [Там же], направленное на извлечение смысла, разрешающего непонимание. Разрыв в коммуникации в «естественном» процессе понимания (в повседневной коммуникативной деятельности) – это то место, где требуется герменевтическое усилие, характеризуемое интенсификацией мыследеятельности.

Предметом герменевтической работы является текст (вспомним определение текста в 1.2.). Хотя истолкованию могут быть подвергнуты любые знаковые построения, художественный текст есть наиболее подходящий для истолкования объект. Тексты с точки зрения герменевтического потенциала делятся на жесткие и мягкие. Жесткие тексты обладают однозначностью и определенностью, и ограниченным числом интерпретаций (например тексты официально-делового и научного стилей). Мягкие – неопределенные и многозначные с возможностью большого количества интерпретаций [Мурзин, Штерн 1991, с. 20]. Поэтому чаще всего объектом истолкования в герменевтической ситуации выступает художественный текст. В герменевтической ситуации художественный текст можно трактовать как «монологическое выступление», а саму коммуникацию как неполностью вербализованную интеракцию.

Понимание как герменевтическая категория рассматривается в четырех аспектах: как процесс – ведущий аспект в изучении понимания; как стремление понять – мотивационная сфера понимания; как результат, и здесь говорят о знании чего-либо; как способность – индивидуально-типическая предрасположенность к пониманию [Богин 1982, с. 6].

Понимание целого произведения выступает как результат диалектического единства понимания частей и понимания целого. Одним из ведущих правил осуществления герменевтической деятельности является правило герменевтического круга, которое гласит, что понять целое возможно только при опоре на понимание частей, которые в свою очередь понимаются на основе целого. Таким образом, процесс понимания постоянно переходит от целого к части и обратно к целому. Задача читателя состоит в том, чтобы концентрическими кругами расширять единство понятого смысла. Соответствие всех частностей целому суть критерий правильности понимания. Отсутствие такого понимания означает его неверность [Богин 1982, с. 36].

Декодирование сообщения, содержащего в себе понимание другим человеком некоторой реальной ситуации, в герменевтической деятельности должно связываться с поиском причин того или иного впечатления от текста – приятного, неприятного, сложного, значимого отсутствия такового. Выяснение причин служит мотивом декодирующей текстовой деятельности, что ведет к осознанию существования правил понимания, читательского опыта и его роли как составляющей коммуникативной компетенции, особенностей текстов национальной культуры и далее к осознанию того факта, что и сам читатель имеет этот аспект – свое воплощение в тексте – аспект текстовой личности.

Декодирующая текстовая деятельность предполагает сознательное управление процессом понимания, осознанную активность при выполнении операций реконструирования информации текста, т. е. она противопоставлена «проявляемым вовне образцам и стереотипам действий, усвоенным либо на основе опыта собственной деятельности (осознанные навыки), либо в результате подражания общеизвестным или чужим образцам и стереотипам действий (неосознанные или малоосознанные навыки)» [Дридзе 1980, с. 25]. Это означает, что филологическая работа с текстом должна характеризоваться деавтоматизацией мыслительных процессов, приводить к дифференциации и вскрытию факторов, неосознанно обусловливающих ход интерпретации, тем самым делая ее механической и малоценной с точки зрения новизны.

Процесс понимания означает движение понимания от исходной ситуации к конечной. Исходная ситуация создается мотивом, целью истолкования, выбором стратегии понимания, а также средств герменевтической деятельности истолкователя. Глубина и нормативность (правильность) понимания текста зависит и от сформированное™ герменевтической позиции и степени осознанности внутренней установки на выполнение герменевтической задачи.

Мотив – осознание герменевтической задачи, которая определяется как «вступить в-беседу-с текстом», как стремление «понять само дело» [Гадамер 1988, с. 124]. При филологическом подходе адекватным мотивом является мотив квалифицированно, т. е. оперируя и апеллируя к тексту, его различным аспектам, вывести его смысл и приложить этот смысл к конкретной ситуации, в которой находится истолкователь. Цель – достичь определенного уровня понимания, сформировать герменевтическую опытность, умелость в обращении с текстом, и, следовательно, развить свою способность к адаптации в самых разнообразных коммуникативных ситуациях.

Способ действия в интерпретативной работе с текстом осуществляется в виде постановки вопросов и перебора вероятностных ответов, решений и выбор из них наиболее адекватного: «вопрос решается в сипу того, что основания в пользу одной возможности преобладают над основаниями в пользу другой, полным знанием это не является лишь после разбора контраргументов, лишь после того, как мы удостоверились в их несостоятельности – лишь тогда мы действительно знаем само дело» [Гадамер 1988, с. 156].

Средствами являются языковые знаки. «Знак – это квазиобъект (материализованная «фигура сознания»), который, выступая в качестве заместителя реального объекта, т. е. представляя (репрезентируя) другой объект, задает программу деятельности и поведения его истолкователю» [Дридзе 1980, с. 44]. Знаками в герменевтической деятельности выступают как слова, так и предложения, сверхфразовые единства, знаком может служить форма текста (его стилевая и жанровая принадлежность), различные элементы текста (эпиграфы, цитаты, его графическое представление).

Работа по интерпретации текста или герменевтический процесс содержит четыре основных этапа.

Первый этап соответствует «предварительному наброску» [Гадамер 1988, с. 318], входу в текст сообщения. Герменевтический контекст задает предпонимание, смысловое предвосхищение, антиципацию, реализуемые через совокупность установок истолкователя. Начинается создание герменевтического круга с предварительного наброска: «тот, кто хочет понять текст постоянно осуществляет набрасывание смысла как только в тексте начинает проясняться какой-то смысл, он делает предварительный набросок всего текста в целом» [Там же].

Здесь мы возвращаемся к проблеме существования мало– и неосознанных установок, которые предопределяют выбор решения в герменевтической проблемной ситуации. Установка, исследованная Д.Н. Узнадзе, есть «неизменная "промежуточная переменная" между стимулом и реакцией – представляет собой специфическое целостное отражение объекта в субъекте при воздействии первого на второе» (Цит. по [Гак 1973, с. 370]). Ей свойственны хроническое действие, бессознательность: «оставаясь вне сферы сознания, установка решающим образом влияет на содержание и ход осуществления сознания» [Там же]; константность, стабильность, генерализация: «она распространяется на разные объекты» [Там же]. Все перечисленные свойства установки ведут (если не делать сознательных усилий по их деавтоматизации) к однообразию и ограниченности интерпретаций и, в конце концов, к обессмысливанию рефлексивной деятельности, так как она должна служить получению нового знания.

Действие установки проявляется на первом этапе герменевтической работы с текстом в том, что первоначально текст отделен от нас исторически и/или социально, или чужд нам: «…предрассудки (Vorurteil) отдельного человека в гораздо большей степени, чем его суждения (Urteil), составляют историческую действительность его бытия» [Гадамер 1988, с. 329]. К основным действующим установкам, предопределяющим ход понимания, относятся исторические, социальные, национальные установки, а также установки, возникшие на основе индивидуального жизненного опыта.

Исторический фактор требует от истолкователя осознания исторической установки (своей и авторской), определяющейся стадией развития общества (например, каким образом и в чем мы можем усмотреть разницу установок читателя постиндустриального общества и общества эпохи ренессанса, и как это учитывать при истолковании текста, который также может быть нашим «современником», а может принадлежать и другой исторической эпохе?).

Социальный фактор требует от истолкователя учета роли социального статуса (интерпретатора и автора). Разница в социальном статусе и в том, какой ореол его окружает, может выразиться, например, в неосознанно приписываемой значимости или обесценивании текста в зависимости от известности / неизвестности, высокой или низкой авторитетности автора.