Горькое лето 41-го - Николай Ефимов

О том, как уничтожили Троцкого, сегодня достаточно известно… Когда первая попытка провалилась, я пережил немало волнений.

Берия вызвал Судоплатова к себе на дачу. Когда он приехал, Берия обедал со своими заместителями Кругловым и Серовым, но сразу вышел к Судоплатову, чтобы проанализировать причины неудачи. Они вместе поехали к Сталину, который после долгого разговора согласился разрешить Эйтингону использовать другой вариант. На этот раз операция прошла успешно.

Работая заместителем начальника разведки, Судоплатов вошел в курс многих тайных дел…

— В сентябре 39-го, — рассказывает Павел Анатольевич, — к нам в плен попал польский князь Радзивилл. С ним в тюрьме работал сидевший там «враг народа» Зубов.

Засыпанный просьбами европейских монарших семей, Сталин согласился отпустить представителя древнего и знатного рода восвояси. Но перед тем как сесть в международный вагон и отбыть в Европу, Радзивилл встретился с Берией…

— Мы держали его для чего-то экстраординарного, — вспоминает Судоплатов. — В 1942-м году, в частности, планировали устроить покушение на Гитлера с участием князя Радзивилла. В Берлин даже была направлена группа наших диверсантов…

Но Сталин отменил операцию. Он считал, что устранение Гитлера откроет дорогу к власти фон Папену, и тогда американцы и англичане наверняка заключат с Германией сепаратный мир.

— Так что князя, насколько мне известно, мы так и не смогли ни разу задействовать по-крупному, — замечает Судоплатов.

17 июня 1941 года после доклада начальника ИНО Фитина о подготовке немцев к войне Берия сумел получить у Сталина разрешение на дополнительные меры по линии разведки. Судоплатову было поручено создать и возглавить особую группу НКВД СССР.

— 21 июня я засиделся допоздна на службе, — вспоминает Павел Анатольевич. — Было уже глубоко за полночь, когда меня вызвали к наркому госбезопасности. Обычно очень уравновешенный и спокойный, на этот раз Меркулов был не в себе:

«Война началась, — произнес он и подал несколько листков бумаги с донесениями от пограничников. — Немедленно поднимайте всех, кто есть. Сотрудников перевести на казарменное положение».

5 июля был подписан приказ о моем назначении начальником особой группы. Первым делом мы начали формирование парашютно-десантного подразделения. В него принимали комсомольцев, спортсменов, а также иностранцев-коммунистов. 13 октября особая группа была реорганизована во 2-й отдел НКВД СССР, а в 1942 году — в Четвертое управление НКВД — НКГБ СССР. С началом войны многое изменилось. Берия понимал, что нужны люди грамотные, опытные, — а многие из них сидели в тюрьмах и лагерях.

В июне 1941-го Судоплатов положил на стол Берии первый список специалистов, которых предлагал освободить из мест заключения — 60 человек. Берия лишь скользнул по списку взглядом. «Они все вам нужны? Тогда забирайте», — произнес он, подписывая бумагу.

Люди работали не покладая рук, часто рискуя жизнью. О размахе и действенности особой группы говорят такие цифры и факты: 22 ее сотрудника стали Героями Советского Союза. Среди них — Н. Кузнецов, Д. Медведев, К. Орловский, С. Ваупшасов, В. Карасев, А. Шихов, Е. Мирковский. Несколько тысяч были награждены орденами и медалями.

Павел Судоплатов и Наум Эйтингон были удостоены ордена Суворова. Только они, двое из всей разведки, получили полководческую награду: на счету разведчиков участие в операциях «Рельсовая война», «Цитадель», «Концерт» и других. Многие из них хорошо известны, но некоторые еще не стали достоянием широкой гласности.

— Самой захватывающей, — считает Судоплатов, — была начатая осенью 1941 года агентурная разработка, получившая кодовое название «Монастырь». Ее готовили начальник отдела Маклярский и оперработник Ильин. По сути, она продолжалась всю войну. Главным действующим лицом был Александр Демьянов — «Гейне». Происходил он из дворянской семьи, имел немецкие корни, его дядя работал в белогвардейской контрразведке.

В конце 1941 года «Гейне» перебросили через линию фронта. Причем саперы неправильно указали место для перехода этой линии, и Демьянов пошел «сдаваться» противнику по минному полю. Это произвело на немцев впечатление. Хотя поверили они «Гейне» лишь после нескольких проверок. Вскоре абверовцы решили использовать «представителя монархической группы» в своих целях — и Макс, так называли его немцы, оказался в Москве. По ходу игры «Гейне» докладывал своим «хозяевам», что ему удалось внедриться в окружение маршала Шапошникова в качестве офицера-порученца. Несколько лет наша разведка «кормила» Берлин стратегической дезинформацией — Шелленберг и Гелен писали позднее в воспоминаниях о ценнейшем агенте, внедренном ими в советский Генштаб…

Еще в 1939 году разведка получила сведения о том, что за рубежом ведется разработка атомного оружия, а уже марте 1942 года Берия докладывал Сталину о развернувшихся в США работах по его практическому созданию… В 1943-м правительство приняло решение об организации в недрах разведки группы, которой было поручено добывать информацию с целью использования ее при создании атомной бомбы в СССР. Возглавил работу генерал Судоплатов. Группа просуществовала год, затем «атомные дела» были переданы в ведение технической разведки.

— Наши разведчики, сумевшие выйти на видных западных ученых-атомщиков, организовали буквально поток научной информации в Москву, — вспоминает Павел Анатольевич. — Ферми, Нильс Бор, Эйнштейн и другие понимали опасность появления атомного оружия, считали необходимым создать равновесие сил.

«Атомная команда» Судоплатова сумела добыть сведения о расположении исследовательских центров, секретные публикации научных работ, досье на ученых…

…Арест Берии был громом среди ясного неба. Казавшийся простаком Никита Сергеевич Хрущев переиграл хитрого Лаврентия Павловича.

— Для многих сегодня, — говорит Павел Анатольевич, — имя Берии связано с чем-то чрезвычайно зловещим. Действительно, человек, долгие годы возглавлявший тайную спецслужбу, и не может выглядеть иначе — тем более что на его совести очень много крови. Но нельзя не отметить, что из окружения Сталина Берия, на мой взгляд, был наиболее динамичным, компетентным руководителем. Возглавляя НКВД, он отвечал еще за многие другие направления, в том числе за создание атомного оружия, оборонный комплекс.

Но даже после ареста Берии Хрущев не чувствовал себя до конца победителем. Ему необходимо было избавиться от лишних и крайне нежелательных свидетелей, знавших, что Хрущев повинен в репрессиях не меньше, чем кто-либо другой из «верхушки».

— Именно Хрущев, — подчеркивает Судоплатов, — был инициатором массовых выселений из западных областей Украины. Сохранились документы, письма, подписанные им и министром госбезопасности Украины Савченко, в которых обосновывалась необходимость массовых репрессий…

Излишняя информированность чуть было не стоила Судоплатову жизни: в списке арестованных руководителей госбезопасности его имя стояло под номером восемь, и первые семь человек из этого ряда были расстреляны очень быстро…

Что помогло выстоять генералу в тюрьме, не сломаться?

— Прежде всего — поддержка семьи, — говорит Павел Анатольевич. — Жене, она тоже работала в разведке, удалось завербовать несколько человек из охраны…

Но главное, она сумела заполучить себе в союзницы одну из медсестер. Благодаря её помощи удалось выходить Судоплатова и после голодовки, и после того, как ему перебили шейный позвонок.

Когда в октябре 1964 года Никиту Хрущева сместили, появилась надежда на пересмотр дела Судоплатова. К 20-летию Победы группа чекистов направила письмо новым кремлевским лидерам с просьбой о его реабилитации. «Не суйтесь не в свои дела!» — ответил Леонид Брежнев.

Через год было отправлено еще одно письмо, подписанное более чем 40 старыми чекистами — Рудольфом Абелем, Зоей Рыбкиной и другими. Приведенные в нем факты показывали, что дело сфальсифицировано от начала до конца, но и ему не дали ход.

В конце концов, по письму Прокуратуры СССР и КГБ в 1966 году ЦК КПСС принял решение: освободить Судоплатова досрочно, но вскоре, по неизвестным причинам, оно было отменено и генерал оставался в заключении до окончания 15-летнего срока.

Борьба за восстановление его доброго имени началась в 1960 году и продолжалась более тридцати лет. Только в 1992 году Судоплатов дождался полной реабилитации — тогда ему было уже 85.

Павел Анатольевич Судоплатов скончался 24 сентября 1996 года. А в 1998 году, уже после его смерти, Президент Российской Федерации подписал указ о восстановлении генерал-лейтенанта Судоплатова — посмертно — в правах на государственные награды.

Он был солдатом Отечества и сыном своего времени… Память о нем жива, и мы привели его слова такими, какими звучали они в одном из последних интервью.