Семь цветов радуги - Владимир Немцов

— Прошу вас, только не при мне, — беспокойно зашептал Тимофей, прислушиваясь к легким шагам Ольги. Она поднималась по ступенькам крыльца. — Я лучше уйду…

Бабкин встал и быстро направился к двери. Ему было как-то неловко встречаться с Ольгой. Он хотел пропустить девушку мимо — себя и, пользуясь темнотой, проскользнуть к выходу.

Ольга остановилась у двери. Бабкин чувствовал ее теплое дыхание. Она стояла так близко, что можно было бы дотронуться лицом до пушистых волос. В темноте поблескивали ее большие глаза.

— Свет сейчас дадут, — сказала Ольга. — На полчаса изменился график.

Действительно, электрик как будто услышал ее слова. Под потолком вспыхнула лампочка.

Девушка зажмурилась. Открыв глаза, она увидела перед собой Бабкина. Он смущенно моргал ресницами. Лицо его было розовым до самых корней волос.

— Здравствуйте! — Ольга небрежно кивнула головой. Даже в этом Тимофей почувствовал скрытую насмешку.

Он не успел ответить на приветствие. Шульгина быстрыми шагами подошла к Васютину. Она подала ему руку и, не обращая внимания на техника, застывшего в дверях, проговорила:

— Хотела посоветоваться с вами о повестке дня очередного комсомольского собрания.

— Только со мной? — добродушно заметил Никифор Карпович. — Ты вон с кем поговори, — указал он в сторону Бабкина: — московский комсомолец, активный, твой товарищ. Не грех с ним и посоветоваться.

Ольга вспыхнула. Если бы этот болтливый активист не стоял у двери, она бы сказала, о чем с ним можно советоваться. Она бы сказала! Но сейчас как же ей вывернуться? Что придумать? Ведь при Бабкине она не может отказаться от предложения Никифора Карповича.

Шульгина прикусила губу, села и, чтобы ее молчание не показалось и этому парню и Васютину слишком красноречивым, вынула из кармана платья листок бумаги.

Она морщила лоб, как бы что-то вспоминая. Вот-вот она сейчас повернется и спросят техника, не считает ли товарищ Бабкин, что первый вопрос можно поставить третьим.

Никифор Карпович выжидательно молчал, чуть слышно постукивая палкой, видимо, он очень хотел, чтобы Ольга первая заговорила с Бабкиным. Может быть, это и будет шаг к примирению?

Васютин был твердо убежден, что эти комсомольцы просто недопонимают друг друга.

Вероятно, Шульгина все-таки решилась бы заговорить с московским техником, однако тот сам все испортил. Он видел колебания Ольги, ее растерянность и пришел ей на помощь.

— Ну, я пойду, Никифор Карпович. Обещал Багрецову начертить кое-что, сказал Тимофей и мгновенно исчез.

Ольга облегченно вздохнула и, не дожидаясь, пока смолкнут шаги Бабкина, быстро заговорила:

— Я думаю, первым вопросом поставить дело Тетеркина. Комсорг из МТС обещал приехать. Может быть, даже сам директор.

— Ого, уже и дело завели! Ну, прямо как на суде, — усмехнулся Васютин. Строгости у вас в комсомоле пошли.

— Ну, а как же, Никифор Карпович? — возразила Ольга, разглаживая бумажку с «повесткой дня». — На работе уснул, горючее сначала сэкономил, потом сжег. Участок, который мы хотели отвести под опытное поле, весь исковырял… Да и вообще, разве это комсомолец? Зря мы его к себе прикрепили. Индивидуалист он, вот кто!

— В твоей особой бригаде работать не хочет, — добавил Никифор Карпович. Правильно?

— Сколько раз предлагала! Никак не отзывается.

— Что же на бюро решили?

— Хотели выговор, да голоса разделились. — Ольга опустила голову и задумчиво провела мизинцем по губам. — Придется на собрании так и оказать.

— Вон ведь какая заковыка у тебя получается. Ну, а что же Кузьма?

— Признал свою вину.

— А почему все это произошло, выяснили?

— Он нам ничего не сказал. Молчал больше. Конечно, и ему неприятно.

Васютин прошелся по комнате, остановился у окна и, повернувшись к нему спиной, стал смотреть на лампочку. Около все кружились бледные мотыльки. Их тени метались по свежевыбеленной стене и казались огромными черными птицами.

Ольга заметила, что тень мотылька промелькнула по лицу Васютина. Он взмахнул рукой, будто этим движением пытался отогнать надоедливую мысль.

— Как с машиной для очистки семян кок-сагыза? — прервав молчание, спросил он. — Кузьма за это дело не взялся?

— Нет. Ему неинтересно. Копытин, Антошечкина и еще кое-кто из девчат выписали на складе проволочные решета. Строят к ним разные приспособления. У Буровлева тоже есть остроумная идея.

— Кстати, о Буровлеве. Ты еще не говорила с ним насчет колхоза «Партизан»?

— Нет. Оставила на завтра.

Васютин протянул было руку к этажерке с книгами, но затем, видимо о чем-то вспомнив, повернулся к Ольге.

— Какой второй вопрос в твоей повестке?

— О драмкружке. Антошечкина докладывает.

— Я бы посоветовал перенести его. Помнишь, я тебе рассказывал о том, что городской комсомолец предложил интересную систему орошения. Он здесь и может сделать доклад…

— Бабкин? — испуганно спросила Ольга.

— Нет, другой… А Бабкина тоже нужно пригласить. Он тебе будет очень полезен.

— Нет, Никифор Карпович, — возразила Ольга, — в этом я не уверена. Наоборот… — Она хотела продолжать, но тут же спохватилась и умолкла.

— Да что у вас с ним произошло? — улыбнувшись, спросил Васютин.

— Тогда, может быть, первым вопросом мы поставим доклад Багрецова? - спросила, в свою очередь, Ольга, решив обойти щекотливую тему. — Вы с ним уже говорили?

— Да, представь себе! Проявил инициативу, не дожидаясь поручения комсорга, — с легкой усмешкой заметил Никифор Карпович.

Ольга густо покраснела.

— Да, вот еще что, — сказал инструктор, не замечая ее смущения. — Как дела у полеводов? Мне новый бригадир Шмаков высказывал опасения, что молодежь плохо подготовлена к уборке зерновых. В механизации нельзя надеяться только на МТС, твои выдумщики из ОКБ тоже должны поработать.

— Нам еще многое не ясно, — возразила Ольга, — что будет с урожаем….

— Должна представлять. Помнишь, Сталин говорил: чтобы руководить, надо предвидеть. А ведь ты руководитель, и не маленький. Вся девичьеполянская молодежь за тобой идет. Понимаешь ты это или нет? Ольга потупилась.

— Ну, то-то, — Васютин шутливо постучал пальцем по столу. — Что касается урожая, подумать надо, и главное — все сомнения выбросить из головы. Хлеба мы должны собрать не меньше прошлогоднего. Ну, беги, Ольгушка, — сказал Никифор Карпович, взглянув на часы. — Завтра мне в город ехать. Видишь, бумаг сколько? Пока свет горит, хочу разобраться. Я тебя также прошу поддержать Шмакова. Он ждет от твоих ребят очень многого в механизации. Сама понимаешь, как ему трудно руководить бригадой. Он пока еще живет старыми представлениями: вся ставка на звено. — Васютин задумался. — Звеньевой он был настоящий… Посмотрим Шмакова на просторе… бригадиром.