Франческа - Джоан Смит

Дивэйн отвел Франческу немного в сторону:

– Не желаете что-нибудь выпить?

– Немного позже, – согласилась Франческа, – когда в зале станет поменьше народа.

Она собрала воедино всю свою храбрость, чтоб сказать то, что думала:

– Я хочу поблагодарить вас, лорд Дивэйн, за неоценимую помощь. Только не понимаю, зачем столько беспокойства из-за меня?

– Не понимаете?

Франческа чувствовала, что его темный взгляд пронзает насквозь. У нее перехватило дыхание, и ничего не шло в голову.

– Я вел себя отвратительно. И, вернув ожерелье, надеялся вернуть и ваше уважение. – «Вернуть» – это самое верное слово. Другого не нашлось. А вот завоевать – куда точней и правильней.

Дивэйн говорил в несколько игривой манере, что несколько ослабило взаимное напряжение. Франческа почувствовала, что на душе у нее полегчало. К такому разговору Франческа была готова и ответ последовал незамедлительно:

– Не только уважение, но и искренняя благодарность вам, сэр. Вы и представить не можете, что я пережила.

– Могу представить, и рад, что вы выглядите сейчас намного лучше, чем в последний раз, когда мы встречались.

– Мери мне рассказала немного, как вам удалось вернуть ожерелье. Но хотелось бы услышать о деталях.

– Не терпится похвастаться свой доблестью, но это не к месту.

– Вы правы, лорд Дивэйн. Я была удивлена, увидев вас здесь.

Он помахал у нее перед носом своим красивым пальцем и рассмеялся.

– Нет, Леди Кэмден, вы были не просто удивлены, вы были шокированы! Я даже боялся, что вы собьетесь с ритма, когда заметили меня в зале. У вас был такой вид, будто вы заметили превидение!

– Да, признаться, шокирована…

– С моей стороны это было преждевременно – выпрашивать приглашение на прием к незнакомым людям, но как еще я мог поговорить с вами? Ведь вы отказались даже видеть меня.

Эти слова звучали уже как осуждение. Франческа поняла это.

– Я и представить себе не могла, когда читала письмо от Мондли, что вы принимали такое горячее участие в этом деле.

– И вы избегали встречи? Вам было неинтересно расспросить обо всем?

У нее сделалось лицо растерявшегося ребенка. И Дивэйну захотелось успокоить, погладить ее.

– Все хорошо, Френ.

– Я боялась, что вы могли выкупить ожерелье у Риты, – призналась она.

Дивэйн сперва смутился. Даже нахмурился. Но с пониманием рассудил:

– Я не имею права сердиться на вас. Сам во всем виноват. Но мое намерение – исправить ошибку, а не добавлять к ней новую.

– Но ведь вы действительно предлагали заплатить за ожерелье, когда…

Он крепко взял ее ладони в свои:

– Не напоминайте мне об этом. Забудем прошлое и останемся друзьями.

– И выпьем за это, если проберемся сквозь толчею!

Поскольку встреча приняла спокойный, мирный лад, Дивэйну захотелось подольше удержать возле себя Франческу.

– Подождите здесь, я принесу что-либо выпить.

Он провел ее к креслу у стены, а сам отправился за вином. Франческе радостно было остаться на минутку одной, чтобы восстановить душевное равновесие, она все труднее скрывала, что пыталась все эти дни скрыть от себя, Дивэйн казался ей чертовски привлекательным. И если бы побольше с ним общалась, непременно влюбилась. Влюбилась в другого мужчину, который – по сути! – был зеркальным отражением Дэвида. У Дивэйна были любовницы. Этот известный щеголь не станет хранить верность жене всю жизнь. Да и кроме того он, по всей видимости, не собирался жениться. Ведь он ей сказал: «Постараемся быть хорошими друзьями!»

Она тревожно вздохнула. Трудно осознавать, что нельзя полюбить человека, который станет хорошим мужем. Она с ужасом подумала, что у нее какой-то извращенный вкус к проходимцам и распутникам, оттого то самое разумное – не выходить замуж. Ее приданое по-прежнему останется нетронутым, поскольку Мондли прекратил начатое против нее дело. Она и миссис Денвер смогут остаться счастливы, живя в тихом местечке, радуясь земному и простому. Конечно, ей будет не хватать волнительной обстановки сезонов в Лондоне, но недавние испытания показали, что это не слишком дорогая цена за душевное спокойствие.

Вернувшись, Дивэйн заметил у Франчески некоторое отчуждение.

– Вы собираетесь вернуться в Лондон? – спросил он чуть позже. – Я спрашиваю, потому что надеюсь получить позволение иногда заходить к вам.

– Я не собираюсь возвращаться, лорд Дивэйн.

На лице его появилась очаровательная улыбка:

– Я считаю, что вы уже поступили неразумно, уехав из Лондона. Сплетни о вас поутихли. А если вы вернетесь, ваши друзья будут только приветствовать это.

– Такие друзья мало стоят. Достаточно вспомнить, с какой легкостью они сами забывают о дружбе. Я не вернусь в Лондон.

– Мне самому иногда нравится уезжать в деревню и пожить какое-то время. Но быстро надоедает.

– Я родилась и выросла в деревне. Мне не надоест.

– А мне казалось, что вы превосходно чувствуете в самых увеселительных местах Лондона, мадам.

Дивэйн невольно напомнил ей о ярком прошлом.

– Таким женщинам, как я, которые легко поддаются соблазнам, может и надо подальше держаться от такого.

Дивэйн с удивлением взглянул на Франческу.

– Это естественно! Мы все легко поддаемся соблазнам и стремимся к удовольствиям.

В середине зала стали выстраиваться пары на следующий тур вальса. Взяв у нее пустой стакан, Дивэйн сказал:

– Таким дамам, как вы, необходим подходящий сопровождающий. Не желаете потанцевать?

Больше они не говорили о Лондоне, и поскольку Дивэйн не спрашивал Францеску о том, где она собирается жить в будущем, сама она постеснялась ему об этом говорить. Расставаясь в конце танцевального тура, Дивэйн попросил разрешения приезжать к ней в Элем и Франческа дала согласие.

– Как долго вы собираетесь гостить у Трэверсов? – спросил он.

– Несколько недель. А вы, как я понимаю, скоро возвращаетесь в Лондон?

– В ближайшее время – нет. Я с нетерпением буду ждать встречи с вами завтра.

Следующий танец они не танцевали. Франческа не знала, почувствовала она облегчение или раздражение, что Дивэйн не пригласил ее на вальс, но чувствовала, что ей больно смотреть, как он танцует с привлекательной рыжеволосой девушкой. Ничего страшного, думала она, через день или два он уедет, а за эти два дня он не сможет разбить ее сердце.

ГЛАВА 16

Франческа не обманывала себя в том, будто равнодушна к Дивэйну, она совсем не собиралась влюбляться в него. Лучшим способом избежать этого было увериться, что он освободился от всякой привязанности к ней, и знать, что он уехал в Лондон.