Художник кошмаров 2 - Владислав Андреевич Бобков

бы ты обменять всё, что ты получил здесь, на возможность вернуться туда, откуда тебя забрал Кошмар?

Я уже открыл было рот, чтобы ответить «да», однако что-то меня остановило. На моей руке по желанию появился маленький черный шарик, что начал неторопливо крутиться на одном месте.

Согласился бы я отказаться от магии, позволяющей мне создавать живых, верных мне разумных существ и многое другое?

— В этом и смысл, создатель, — Лилит многозначительно улыбнулась, как мне показалось, слишком большим числом зубов, чем предполагалось иметь людям. — Стихиям нет смысла принуждать. Перед ними открыты дверей бесчисленного числа миров. Им ничего не стоит найти тех, кто искренне хочет изменить свою жизнь.

— Но я ничего такого не просил. — возмутился я.

— Я бы не была так уверена. Кто знает, может в глубине души ты чувствовал, что в своем мире ты упёрся в потолок? Ты жаждал большего, но не мог этого получить. Кошмар видит нас куда глубже, чем это делаем даже мы сами.

Я оставил её слова без ответа, повернувшись в сторону ширившегося звериного прилива.

Первые из прибывших к Денали зверей в бессмысленной жестокости неслись прямо на стены и тут же погибали под от техник и ударов защитников, не нанося последним никакого вреда.

Но в какой-то момент мутанты начали останавливаться и ждать. И чем больше они ждали, тем плотнее они становились.

Что-то подобное мы наблюдали в тот раз, когда высвобождали императорскую армию, но тогда мы смогли сбежать до того, как процесс был завершен. Теперь бежать было некуда.

Немного стоит остановиться и на стенах. Большая часть Денали была построена на и внутри горы, но значительная часть города имела территорию и у основания хребта Танбет.

Всего на равнине было построено ровно три кольца стен, каждый последующий из которых был выше предыдущего. Это позволяло стрелкам четко видеть цель, даже если одна или две стены пали бы под ударами захватчиков.

А ведь кроме них имелись и внутренние укрепления, построенные уже на и внутри горы.

Если смотреть с точки зрения обороняющихся, то левая половина стен отошла прямиком принцу и его людям, в то время как правая осталась за принцессой. Не трудно догадаться, что я также стоял на правой стороне, пускай и не в свите Шин Чан Ди. Подобной чести удостоились лишь Лиан с Таймин, что, если честно, добавляло мне немного спокойствия. Я хотя бы знал, где эта психованная сука и её люди находятся.

Погода стояла пасмурная. Дождь, вероятнее всего, не ожидался, но солнышко нам тоже сегодня не предстояло увидеть. Я бы назвал эту погоду «московский день». То есть серый день, обладающий сразу несколькими уровнями закрывающих небо туч.

Стены буквально полнились от застывших на них монахов и совершенствующихся. Обычных людей на них не было вовсе. В той мясорубке, что ожидалась, от них всё равно не было никакого проку.

— Летят! — самые дальнозоркие из практиков заметили неладное и предупреждение прокатилось по рядам защитников.

Я тоже впился взглядом в чернеющий от копошащихся тел гаризонт, пытаясь увидеть предполагаемую угрозу. И скоро у меня это получилось.

Вначале это было похоже на отдаленную, грозовую тучу, но очень быстро стало понятно, что эта «туча» движется слишком неправильно, ещё и против ветра.

Я облизал внезапно пересохшие губы. Неделю назад нам приходилось уничтожать летучие отряды зверей, спасая беженцев. Тогда мне казалось, что мы сражаемся с настоящим легионом тварей. Но лишь теперь я понял, почему даже у высокомерных совершенствующихся тряслись поджилки при мысли о Безумных волнах.

Какой смысл во всей твоей силе, если она конечна? Сколько бы ты не уничтожал зверей их не становится меньше. Бесконечная волна мяса, которой нет конца и края.

Туча становилась всё больше и больше, и так как Солнце было с их стороны, то в какой-то момент мы все оказались в тени.

— Учитель, как же их много! — молодой практик в ужасе повернулся к своему более опытному наставнику. — Как мы можем сражаться⁈ Их крылья закрыли Солнце! — мальцу было не больше восемнадцати — двадцати лет, и он заметно дрожал.

— Ничего страшного, — мой голос привлёк всеобщее внимание. Как оказалось, слова парня услышали многое. — Если они закроют нам Солнце, будем драться в тени.

Несколько секунд все ошеломленно молчали, пытаясь осознать услышанное, после чего послышались новые и новые смешки, что постепенно сплелись в непрекращающийся хохот.

Тем, кто не услышал, передавали стоявшие рядом бойцы, от чего шутка стремительно неслась во все стороны, давая столь нужную в этой ситуации бодрость духа.

Улыбался и я, размышляя над тем, что осталось использовать марку «Это Спарта!», чтобы окончательно превратиться в Царя Леонида.

Но веселье недолго играло на стене, ведь следующими за тенью пришли звериные крики. Карканье, визг, стоны и щелчки — летающие монстры создавали неразборчивую какофонию, столь громкую, что звенело в ушах.

Они становились всё ближе, когда я и остальные совершенствующиеся получили отмашку открыть огонь.

Сотни ярких вспышек, камней, деревьев, водяных шаров и электрических разрядов полетели вверх и начали свою жатву. Техники летели, не переставая убивать зачастую больше чем одну тварь, так плотно они летели. Этому же способствовала и куда менее плотная шкура у летающих зверей.

Тварей разрывало, взрывало, поджаривало и замораживало. Их горящие и обледеневшие куски щедро засеивали поле перед городом, но монстров ничуть не волновали потери, ведь по сравнению с их численностью это была капля в море.

Наше противостояние было похоже на тот последний бой, что дало Сопротивление в Матрице, когда они пытались шквальным огнем остановить бесконечный поток роботов.

Хотелось надеяться, что нам повезет больше.

Сам же я выбрал немного другой путь. Порожденные мной хищные птицы мелькали между вражескими монстрами, сея между ними склоки и раздор, провоцируя схватки. Они толкали и сталкивали зверей, принуждая их к взаимным конфликтам, от чего их потасовка ширилась и препятствовала продвижению остальных тварей.

И здесь, казалось бы, следовало применить какие-нибудь мощные площадные техники, чтобы разом накрыть всех эти монстров, но практики почему-то медлили, не делая то, что прямо напрашивалось.

Причина же промедления была проста — магические твари из их названия поголовно обладали ци. И если поодиночке они были слабы, то объединяясь в орды, они формировали пассивное поле, что дестабилизировало и ломало сложные техники.

Да, это поле можно было пересилить, если влить ещё больше ци, но в таком случае практиков можно было бы взять голыми руками.

Взрывы техник гремели всё ближе и ближе, пока черное покрывало из кожистых крыльев, перьев, когтей и клювов не обрушилось на стены, от чего битва закружилась с новой силой.

Если в свой первый полноценный бой я растерялся и чуть было не погиб, то теперь я действовал уже намного более четко.

Вероятно, вытянувшие в мою сторону когти твари очень удивились, когда на их пути выросли шипастые стены, образовавший надо мной купол, в который они на всём ходу и воткнулись. Следом за ними к куче-мале присоединялись новые и новые твари.

С рёвом черная краска вспыхнула огнём и вверх потянулись струйки пепла. Лежащие словно на сковородке, немногие из монстров успели сбежать.

Я взмахнул рукой и сбросил ещё шевелящиеся тушки вниз со стены и приготовился принимать новых гостей.

Мне было прекрасно известны свои сильные и слабые стороны. В ближнем бою я был бы легкой добычей, но на расстоянии я мог дать фору даже опытным практикам за счёт изменчивости своих техник.

Если же какой-то из зверей и успевал проскользнуть сквозь растущие тут и там шипастые «отбойники», то его тут же встречала радостная Лилит, которая немного скучала, пока я усердно трудился.

А вот кому было и впрямь весело, так это Баалу.

Гравитация, как много в этом слове, особенно если ты летаешь, и кто-то способен по щелчку пальцев увеличить твой вес в несколько раз на высоте в пару сотен метров.

Стоял лишь треск костей, когда монстры сыпались вниз, словно из рога изобилия.

Простота того, как наш отряд уничтожал зверей, могла бы ввести в заблуждение. Казалось бы, ничего сложного. Но для многих других, обычных практиков и монахов всё было далеко не так просто.

Десять минут боя постепенно стали получасом, а затем плавно трансформировались и в час. Те, кто не экономил ци,